Сара Млиновски - Кто на свете всех милее?
– Что ты имеешь в виду? – спросила Снежка, накручивая на палец свой локон.
– Ну, ты принцесса, но живёшь в доме незнакомцев, а не в своём замке. Мы должны вернуть то, что по праву принадлежит тебе!
Какое-то время Снежка молчала.
– Просто моя мачеха намного сильнее меня. А я слабая.
– Она уже пыталась съесть твои лёгкие, задушить тебя, отравить и убить молотком! Но ты выжила. Ты сильнее, чем думаешь!
Её глаза расширились.
– Об этом я не думала, – сказала девочка.
– А ты подумай. Ты крепкий неотравленный орешек! Так что за идея?
Она расправила плечи и выпрямилась:
– Ты сказала, что принц увидит меня мёртвой, влюбится и оживит, так?
– Точно.
– Почему бы не пропустить часть с отравлением? Я лягу в коробку, закрою глаза и сделаю вид, что умерла. Он придёт, влюбится, отнесёт меня в дом, и я будто бы оживу! Вот только умирать мне не придётся!
Я остановилась и посмотрела на Снежку.
– Значит, сказка останется почти такой же, но тебе не придётся есть отравленные яблоки. Или получать молотком по голове.
– Глупо, да? – Снежка закусила палец.
Я взяла её за руку.
– Вовсе нет. Знаешь, твой план может сработать.
* * *И вот мы уже сидим в доме и стучим по зеркалу Эниды.
Ничего не происходит.
Мы постучали ещё и по всем блестящим кастрюлям – просто на всякий случай.
Нет. Никакого шипения, ничего фиолетового.
– Что теперь? – спросил Джона.
– Сначала поможем Снежке, а потом проберёмся в замок Злой Зельды и поговорим с волшебным зеркалом.
– Мы остаёмся здесь ещё на одну ночь? Ура!
– Не «ура». Я не хочу снова спать, уткнувшись носом в твои ноги. И я не хочу, чтобы родители за нас беспокоились.
– Но, Эбби, ты сказала, что дома время остановилось, – напомнил Джона. – Значит, они спят. Они даже не знают, что мы пропали!
– Да… – Я взглянула на часы. – Погодите-ка. На них час и пять минут. Они снова ходят! Но очень медленно. Мы провели в сказке ровно один день, а выходит, что прошёл всего час. Хм. Наверное, время дома не остановилось. И сейчас там час и пять минут. И один день здесь приравнивается к одному часу дома.
– Так мы можем остаться?
– Ну, папа с мамой просыпаются в шесть сорок пять и будят нас в семь утра. Если мы пробудем здесь меньше шести дней, то успеем вернуться домой до того, как они заметят, что мы исчезли.
– Запросто, – пожал плечами Джона.
– Ладно, мы остаёмся. Но если ты ещё хоть раз лягнёшь меня ногой по лицу, я превращусь в Злую Зельду и сожру…
– Мою печень?
Я щёлкнула зубами.
– Пальцы на ногах!
Тринадцатая глава. Живые холмы
На следующее утро, перед тем как уйти, я спросила у Снежки, можно ли нам позаимствовать немного одежды.
– Мне ничего не нужно, – быстро сказал Джона, в ужасе глядя на её платье.
– Нет, нужно, – возразила я. – Мы уже два дня ходим в одних и тех же пижамах. Нам надо переодеться. А ещё помыться, но местная ванная меня пугает. Надо приносить с собой воду и – что само по себе страшно мыться в сарае во дворе.
Десять минут спустя я уже была одета в синюю юбку, розовую майку и туфельки Снежки. Ещё она дала мне красную тесьму, которую я приспособила на голову как повязку. Джона взял у Алана штаны и клетчатую рубашку. Алан – самый большой из гномов, но штаны едва доходили Джоне до колен, и он еле-еле застегнул тесную рубашку.
– Я дам вам бутерброды с тушёным мясом на обед, – сообщила Снежка. – У нас его так много осталось, что я сделала кучу бутербродов. Хватит до конца недели!
Дамы и господа присяжные, что более отвратительно: бутерброды с тушёным мясом или с размятым бананом? Сложно решить, а?
Джона предложил понести бутерброды в кожаной сумке Боба. У неё две ручки, так что Джона надел её как рюкзак.
Гномам понравился план Снежки, и они смастерили для неё ящик. Они выбрали место наверху ближайшего холма, потому что решили, что положили бы Снежку именно туда, если бы её и правда отравили. Они не были в этом уверены на сто процентов, так что это лишь предположение.
Я против таких предположений.
Я бы предпочла, чтобы мы знали наверняка.
Когда мы отнесли ящик на холм, гномы пожелали нам удачи и ушли работать.
Мы со Снежкой и Джоной собирались ждать на холме весь день и вернуться в домик гномов вечером, до того, как стемнеет. Принц же не приедет ночью. Я надеюсь. В любом случае, в темноте он Снежку не разглядит, даже при лунном свете.
Снежка забралась в ящик. Я распушила ей волосы и оставила ящик открытым. Должен же принц как-то её увидеть.
Снежка взяла в руки книжку. «Право собственности. Закон 101».
Эй!
– Это книжка моих родителей?
– Да, – смутилась Снежка. – Я подобрала её в лесу. Ничего?
– Конечно, читай. – Если она выйдет замуж за принца, то однажды станет королевой. А у королев должно быть хорошее образование.
Хруст.
– Это зверь! – обрадовался Джона. – Опасный зверь!
Р-р-р.
Я напряглась. Похоже, это тот самый зверь, который напугал нас в тот день, когда мы сюда попали!
Что делать?
Р-р-р-р.
– Он за тем деревом! – заявил Джона и ринулся туда. Я не успела его остановить.
– Джона, нет! – закричала я.
Р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р.
Я помчалась за братом. Я его спасу! Не позволю ужасному чудовищу сожрать моего брата! Чего бы это ни стоило!
Из-за дерева выскочило рычащее чудище.
Дикий поросёнок.
Р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р! – зарычал он.
– Привет! Хочешь с нами поиграть? – спросил его Джона.
Поросёнок взглянул на нас и умчался прочь.
– Они очень пугливые, – сказала Снежка.
– Я побегу за ним? – попросил Джона.
– Нет, – отрезала я.
– Ну пожалуйста!
– Нет. – Я уселась под деревом и жестом велела ему сесть рядом.
Джона топнул ногой, но послушался.
Мы ждали. И ждали.
– Как думаешь, когда он придёт?
– Понятия не имею, Джона.
– Через пять минут? Через неделю?
Какой же он доставучий.
– Не знаю, Джона.
Я взяла палочку, нарисовала в грязи клеточки для игры в крестики-нолики и предложила Джоне ходить первым. Он победил. Потом победила я. Потом он.
– Пойдём исследовать лес, – предложил он пять минут спустя.
– Не сейчас. Мы ждём принца.
– Я устал ждать, – проворчал Джона.
– А я устала от твоих жалоб. Пойду посмотрю, как там Снежка.
У неё покраснели щёки.
– Ты как? У тебя жар?
Она положила книгу на живот.
– Всё хорошо, не волнуйся. А ты?
– Ты не пользуешься кремом от загара?
– От чего? – нахмурилась Снежка.
– Видимо, у вас нет проблем с озоновым слоем.
– Озоновым?..
Эх, если бы в сказочном мире был современный словарь! Снежка могла бы его почитать.
– Давай поставим ящик в тень. И мы забыли взять воду.
– Да. Прости. Это я виновата, что не вспомнила. И прости, что заставила тебя беспокоиться. Я в порядке.
– Снежка! Это же ерунда. Нам не сложно. Мы хотим, чтобы тебе было удобно. Вылезай.
Снежка выбралась из ящика и потянулась. В нём не может быть уютно. Мы втроём сдвинули ящик влево, под дерево, и Снежка снова в него улеглась.
– Каково это – быть принцессой? – спросила я.
– Ну, ты знаешь, – пожала плечами Снежка.
– Не знаю. Ты ходила на балы?
– На парочку.
– А корона у тебя была?
– Да.
– Повезло.
– Это тебе повезло, – вздохнула Снежка.
– Мне? У меня никогда не было короны!
– У тебя есть брат.
Я фыркнула. Девочка из сказки считает меня везучей? Из-за брата? Из-за моего боже-такого-доставучего брата?
Я взглянула на Джону, который строил башню из палочек. Он выглядел сосредоточенным и шевелил губами.
Должно быть, Джона почувствовал, что я на него смотрю, – поднял голову и широко улыбнулся в ответ. Чудесной улыбкой.
Ох, он такой милашка!
Да, иногда Джона меня раздражает, но я так рада, что он здесь, со мной. Благодаря ему в Замеле (да и в любом другом месте) становится чуточку веселее.
– Да, – кивнула я. – Пожалуй, мне и правда повезло.
– Я бы тоже хотела братика. Или сестрёнку.
– Я бы тоже хотела сестру. – Я осторожно взглянула на девочку. – М-м, Снежка?
– Да?
– Ты умеешь заплетать французские косички?
Снежка покачала головой. Хм.
– А стоять на руках?
Она кивнула.
– Покажешь?
– Мне вылезти из ящика? – Она привстала.
– Не лежать же тебе там всё время. Мы услышим топот копыт, когда принц будет подъезжать.
Снежка резво выпрыгнула из ящика на землю.
– Ну давайте, – сказала она.
И научила нас с братом стоять на руках. У Джоны сразу получилось. Мне это далось сложнее.
Мы так веселились, что и не заметили, как наступили сумерки.
– Пора домой, – сказала Снежка, раскрасневшаяся от счастья и стояния на руках.
И мы пошли.
* * *Наступил новый день. Судя по моим часам, в нашем мире уже три утра. У нас осталось четыре «реальных» часа или четыре волшебных дня, чтобы вернуться домой.
