Тамара Крючкова - Плутыш, или не дня без озорства
Теперь, когда оказалось, что приносить пользу совсем нетрудно, Агата горела желанием творить добро, но Тришка, оглядевшись, сказал:
— Дома много пользы не принесешь. Нам размах нужен.
— Может, на улицу пойдем? Пусть всему двору польза будет, — воодушевилась Агата. — Тогда Светкина бабушка не скажет, что я чудовище.
— Хорошо! Если понадоблюсь — появлюсь, — сказал Тришка и по обыкновению исчез.
Через минуту Агата была во дворе. К подъезду подошла старушка с тяжелыми сумками. Агата помогла ей открыть дверь.
— Вот умница, — похвалила ее старушка. — Если б все дети такими уважительными были. Агата аж остолбенела от неожиданности. Что ни говори, а не часто взрослые желали, чтобы дети были такими, как она. Оказывается, стоит только захотеть и полезные дела возникают сами собой.
— Раз так, буду стоять тут и всем дверь открывать, — великодушно решила Агата.
— Скукота, — услышала она знакомый голосок. Тришка, по-обезьяньи свесившись на хвосте с дверной ручки, раскачивался, как маятник. — Руками каждый открыть дверь может. Вот если бы какой-нибудь механизм придумать для открывания дверей!
Тришка вскарабкался Агате на плечо и чтото зашептал ей на ухо.
Немного погодя Агата привязывала к дверной ручке веревку, которую позаимствовала из папиного ящика с инструментами.
К Агате подошел Алька.
— Чего это ты мастеришь? — небрежно спросил он.
— Автоматическую дверь, — объяснила Агата.
— Дашь дернуть?
— Дам. Только, чур, сначала я, — сказала Агата. Первым к двери подошел дядя Саша, Алькин сосед по площадке. Агата выждала, пока он подойдет поближе, потянула за веревку, и дверь, как в сказке, распахнулась. Дядя Саша посмотрел в сторону кустов, где сидели ребята, улыбнулся и зашел в подъезд.
— Как ты думаешь, он нас видел? — спросила Агата Альку.
— Факт, не видел. Оттуда ничего не видно, я проверял. Видала, как удивился! Давай, теперь моя очередь.
Алька открыл дверь какой-то влюбленной парочке. У него тоже здорово получилось.
Вдруг дверь открылась безо всякого автомата, и из подъезда вышла Светка-ябеда собственной персоной. Светка прошла по дорожке и, увидев за кустами ребят, подошла к ним.
— Чего это вы тут делаете? — с любопытством спросила она.
— Чегочку с маслом, — съязвила Агата и важно добавила: — Двери автоматические, не видишь, что ли?
К подъезду подошел старичок, и Агата так потянула за веревку, что Светке стало завидно.
— Ой, а можно мне? — попросила она.
— Нет. Этому еще учиться надо. Ты думаешь, это очень легко, что ли? сказала Агата.
— Вот именно, — поддакнул Алька, которому не хотелось уступать свою очередь.
— Я постараюсь. Вот увидите. Ну один разочек, — взмолилась Светка.
— Ладно, так и быть, — смилостивилась Агата, окончательно позабыв все свои обиды и Светкины грехи.
— За жвачку, — вставил Алька, который считал, что во всем надо уметь найти выгоду. Через пять минут Агата с Алькой жевали и оделенную пополам жвачку, а Светка держала в руках заветную веревку.
Как назло никого не было. Светка даже забеспокоилась, а вдруг больше никто-никто не придет, но тут на ее счастье на дорожке появился дяденька с сумкой. Светка уже было потянула за веревку, но Агата посоветовала ей:
— Так рано не тяни, а то он нас заметит. Подожди, пока поближе подойдет.
И Светка подождала. Спохватилась она, когда дяденька был уже возле самой двери. Светка изо всех сил рванула веревку. Дверь распахнулась и припечатала не ожидавшего подвоха дяденьку. Он потерял равновесие и уселся на землю, выронив сумку. Несколько яиц выкатились из пакета и глазуньей растеклись по асфальту. От страха Светка выпустила из рук веревку, пружина сработала, дверь с грохотом захлопнулась, и тут раздался вопль!.. Сомнений не было. Это была Светкина бабушка. Она, как ошпаренная, выскочила из подъезда, одной рукой потирая лоб, а другой потрясая в воздухе. Кто же знал, что именно в этот момент ей вздумается выходить из дома!
Светка с ревом выскочила из кустов.
— Бабушка, я не хотела. Это Агата сказала, надо дергать, когда дядя близко подойдет.
— Опять эта Агата! — кричала Светкина бабушка, — Проходу от нее нет! Сколько раз я тебе говорила, не играй с ней. По ней давно милиция плачет. Чисто чудовище!
Страшное подозрение шевельнулось в Агате. Она обернулась к Альке, чтобы спросить, не превратилась ли она в чудовище, но того и след простыл.
"Наверно, он меня испугался", — с ужасом подумала Агата.
Подгоняемая страшной мыслью, она пулей выскочила из кустов, промчалась мимо кричащих взрослых и зареванной Светки и юркнула в подъезд. Не переводя дыхания Агата взбежала на свой этаж и нажала на кнопку звонка. В ее душе еще теплилась надежда, что все обойдется.
Бабушка открыла дверь и запричитала:
— Светина бабушка права! Чудовище ты и есть!
Душа Агаты ушла в пятки. Значит, все-таки превратилась!
Бабушка схватила Агату за руку и потащила в ванную.
— Что это такое? — строго спросила она, потрясая перед ней тряпкой.
— Какая-то грязная тряпка, — пролепетало маленькое несчастное чудовище.
— Нет, это не какая-то, а наша. И не грязная, а чистая, и не тряпка, а скатерть, кстати, самая новая, — возмущалась бабушка.
Она за ухо подвела Агату к стиральной машине и вытащила оттуда папины джинсы.
— Кто это в машину засунул? — грозно спросила она.
Агата не понимала, при чем тут скатерти и джинсы. Она была несчастна так, как может быть несчастна только девочка, превратившаяся в настоящее чудовище. Агата не выдержала и разревелась. На этот раз слезы не тронули бабушку.
— Это прямо нарочно не придумаешь, что вытворяет! Все дети как дети, а эта — то дома набезобразничает, то на улице что-нибудь отчебучит! Стыдно во дворе появляться, не одно — так другое! Как будто плутыш ее подначивает — ни дня без подвига!
— Бабуленька, он меня точно подначивает, — всхлипывала Агата. — Теперь я навсегда чудовищем останусь, да?
— Это по твоему поведению будет видно, — сурово сказала бабушка, отвела Агату в комнату и, поставив в угол, добавила: — Сегодня ты наказана до самого вечера.
Агата осталась одна. Она на цыпочках вышла из угла, подошла к зеркалу и робко заглянула в него. На нее смотрела зеленоглазая, кудрявая девочка, хорошенькая, хотя и ужасно заплаканная. Агата вздохнула с облегчением и вытерла кулаками слезы, размазав их по щекам. Значит, на этот раз все обошлось.
Тут Агата услышала шорох за портьерой. Она тряхнула ее, и из складок выкатился Тришка.
— Эй-эй, полегче, — сказал он и пристально поглядел на Агату. — Чего это ты тут сырость разводишь?
— Я в чудовище превратилась, в самое настоящее. Знаешь, как я испугалась? Хорошо еще, что потом превратилась обратно.
— Эх, лучше бы ты осталась чудовищем! Мы бы на улицу пошли народ пугать, — мечтательно произнес плутыш.
Агата остолбенела от возмущения и обиды.
— Так вот ты, оказывается, какой?! Я-то думала, что ты мне помогаешь хорошей девочкой стать, а ты… а ты… Не хочу больше с тобой дружить.
— Чего это ты обиделась? — недоумевал Тришка.
— Ты хочешь, чтобы я чудовищем стала?!
— Так это ведь я просто так, для смеха, — оправдывался плутыш.
— Значит, пусть я буду чудовищем, а тебе смешно. Смешно, да?
— Ну, весело же поиграть в чудовище.
— Не хочу я с тобой играть. Уходи отсюда. Это моя комната.
— Ладно, я потом приду, — сказал Тришка.
— Никогда не приходи. Я больше с тобой не играю, вот! Уходи насовсем!
— Как же ты сможешь без меня доказать, что ты самая хорошая девочка? — недоуменно пожал плечами плутыш, все еще не веря, что его прогоняют.
— Без тебя я это еще лучше докажу, — заявила Агата.
Тришка вздохнул и, поджав хвостик, медленно побрел к двери. Он шел, останавливаясь и оглядываясь на каждом шагу, в надежде, что Агата позовет его, но она нарочно отвернулась в угол. И Тришка ушел. Дверь за ним тихонько затворилась, и никто-никто не видел, как он вышел из дома и куда направился потом.
ГЛАВА 11
САМАЯ ЛУЧШАЯ ДЕВОЧКА
На следующее утро Агата проснулась послушной девочкой. Она ничего не натворила ни утром, ни днем, ни даже вечером. Бабушка не могла нарадоваться. Следующий день прошел так же, как и предыдущий, и бабушка была озадачена произошедшей в Агате переменой. На третий день бабушка не на шутку заволновалась. Она потрогала Агатин лоб, спросила, не болит ли у нее что, и на всякий случай напоила ее чаем с малиновым вареньем. Агата очень любила малиновое варенье, но почему-то оно показалось ей не таким вкусным как всегда.
Агату ничто не радовало — ей было скучно. Она вспомнила веселого и озорного Тришку, который был мастер придумывать всякие шалости. Вот уж с кем не соскучишься!
