Ингвар Амбьернсен - Самсон и Роберто. Крутые ребята
— Идея, конечно же, принадлежала Улли, — рассказывал Роберто команде кроликов, которые были временно наняты в качестве специалистов по аудиотехнике. — Но я тоже в свое время обратил внимание, что Хельге часто напевает, когда смотрит телевизор. Бесспорно, что он — обладатель мощнейшего баса! Мы сорвали все водосточные трубы с крыши пансионата и использовали их, для того чтобы удлинить и дотянуть сюда нитку трубопровода, подающего морскую воду.
— Замечательно! — сказал кролик, блеснув зубами. — Но какой от этого прок? Крутые ребята играют громкую музыку.
В ответ на это Роберто торжествующе показал вытянутой лапой на Улли, которая возилась возле ванны, закрепляя на ней электрические провода:
— Вот она подключит ванну к усилителю!
— Эй! — испуганно вскрикнул кролик. — Это уже по моей части! Что ты выдумываешь! Ванна с водой под электрическим напряжением, а в ванне живой налим!
— Вот будет здорово! — воскликнула Улли, стараясь перекричать шум в зале. — Мировая сенсация! — Ее лапки так и мелькали, завинчивая и прикручивая последние детали. — Эй ты, Алле! Или как тебя там зовут! Включай ток! Эй, господин кролик, врубай, говорю!
— Как бы только не случилось короткого замыкания! — сказал кролик. — Тогда у нас будет вареный налим!
— Говорят тебе, врубай ток! — шумела Улли.
И кролик врубил.
В зале наступила полная тишина, когда Хельге с головой нырнул под воду. Все понимали, что стали свидетелями небывалого, великого события.
И вдруг, словно чудо, из усилителей на них надвинулась стена могучих звуков. Звучал бас, такой чистый и прозрачный, что даже технический персонал не мог опомниться от потрясения.
— Адум — дидум — дум — дум — дум — дидум — дум — дум дум, — напевал Хельге.
Зал взорвался восторженными аплодисментами, а Хельге, не помня себя от счастья, высунул голову из воды. И под шум несмолкающих аплодисментов на сцену вышли «Алле ребята»
Гц. К. взял гитару, Крыш вскочил на место ударника, а Киллер взял первые мощные аккорды на электрическом пианино. И затем публика, да и сами вороны тоже услышали такую версию песни «Хватит талдычить «король и отечество»», которую потом еще долго будут вспоминать. Кролик, стоявший с Самсоном и Роберто за боковой кулисой, придвинулся к Роберто и прокричал ему в ухо:
— Ого! Это что-то новенькое! Революция в рок-н-ролле! Это тебе не холоднокровная рыбина! Это же, елки-палки, гениально!
Говоря это, кролик и сам не подозревал, насколько он был прав. В эту минуту действительно происходило историческое событие в рок-н-ролле, потому что «Крутые ребята» дали тогда перед прыгающей от восторга публикой свой лучший концерт. И как ровный музыкальный фон все время звучал прекрасный бас Хельге, ни разу не сорвавшийся на фальшивую ноту! Да-дум-дум-идапп-идальго-даппдо-идальго-даппдилилиди! Адом-адом-адом-адом дом.
— Ну дают! Ну дают! — стонал от восхищения Самсон. — А Улли-Улли-то! Ты только посмотри на нее!
Улли как заведенная раскачивалась на краю ванны. Туда-сюда, туда-сюда. Она переворачивалась через голову и делала пируэты, а когда она одним движением сорвала и метнула в зал красный комбинезон, звери начали от восторга падать в обморок. Г.К. вытащил на сцену Грету и, крепко обняв, закружил в бурном танце и кружил буквально до упаду, пока она, вся красная как рак, не осталась лежать на сцене. Г. К. помог ей подняться и сунул в лапки тамбурин. Вот так Грета в красной форменной курточке попала на сцену и состоялся ее неожиданный дебют в составе рок-ансамбля.
Исполнив на бис пятьдесят номеров, они под нескончаемые аплодисменты публики закончили выступление. Тут группа диких рысей принялась скандировать «бас-налим, бас-налим», все присутствующие дружно подхватили этот клич, и Хельге оказался героем дня!
Однако герой дня немного осоловел после непрерывного исполнения басовых пассажей. Он старался улыбаться, но улыбка вышла кривая. Вдруг он закричал:
— Ой, живот! Схватило живот!
И, не успев ничего больше сказать, он рыгнул прямо в публику. Из его рта фонтаном вылетела пережеванная в кашу картошка вперемешку с золотыми монетами. Публика точно взбесилась, все копались в картофельном пюре, стараясь обогатиться на один, а то и на два золотых.
Роберто размахнулся и сплеча ударил кулаком по стене.
— Вот вам и весь секрет! — с горечью проговорил он, ни к кому не обращаясь.
Г. К стоял на сцене, одним крылом приобняв за плечи Грету.
— Невероятно! — воскликнул он. — Просто невероятно! Вот это рок так рок! Такого настоящего рока я еще в жизни не видел, хотя побывал почти на всех выступлениях!
— Золото и картофельное пюре! — кричал Крыш. — Вот это да! Ну и потеха, ребята!
Совсем ночью они наконец сели в автобус и покатили домой. Езда была тряская, но всем, кроме Роберто, было весело. Сзади стояла ванна с водой, в которой путешествовал Хельге, на его физиономии расплылась широкая улыбка. Самсон пристроился на коленях у Роберто, а Грета на коленях у Г.К. На крыше колобродила Улли, которая то и дело заскакивала в окно и выскакивала наружу.
— Ты принят на работу как член ансамбля! - громко объявил Г.К. налиму, выливая ему в ванну бутылку грушевого лимонада. — Понимаешь, пузан?
— Принят на работу? — растерянно переспросил Хельге. — Это как?
— А так, что ты останешься с нами. Мы устроим для тебя удобный аквариум и будем возить в трейлере. Эффект будет убойный. Киллвилл будет играть на электрическом пианино, а ты возьмешь на себя партию бас-гитары.
— Точно! — подтвердил Киллвилл.
— А еще мы установим пять или шесть телевизоров, чтобы тебе было на что поглазеть во время долгих переездов, — добавил Крэш.
— Ну и дела! — радостно удивился Хельге. — А в гостинице мы иногда будем останавливаться?
Г.К. кивнул:
— Каждый день будем в них ночевать. Так что об этом можешь не волноваться. Отныне будем останавливаться только в тех гостиницах, где есть плавательные бассейны с морской водой.
Автобус остановился перед пансионатом.
Ночь кончалась, и уже занимался рассвет. На востоке над деревьями небо все ярче розовело.
И тут вдруг все отчетливо услышали из дома знакомые звуки. Там кто-то играл на бас-гитаре.
— Пошли! — рявкнул Самсон. — Сейчас мы его схватим!
Все опрометью ринулись в дом.
— Не может быть! — сказал Роберто, когда оказалось, что они стоят перед дверью пятого номера, в котором жила фрекен Криллеберг.
— Не тяни! — сказал ему Крэш. — Бери запасной ключ и отпирай!
И Роберто вынул свой хозяйский ключ, которым отпирались все замки в доме, и открыл дверь.
Фрекен Криллеберг стояла в наушниках спиной к двери. Глядя на фьорд, она пела надтреснутым голосом и как могла подыгрывала себе на бас-гитаре:
— Ах, хуторок мой на горе, стадо коз во дворе, я надела деревянны башмаки, посидеть с то бою вместе у реки. Деревянны башмаки… Мы с тобою у реки… Не так! Лучше еще раз сначала! Ах, хуторок мой на горе…
Роберто быстро подошел к индюшке и реши тельным жестом снял с нее наушники:
— Что это означает?
Фрекен Криллеберг быстро обернулась к двери и начала:
— Какая неслыханная наглость! Никогда за всю мою долгую жизнь я… Что это вы все тут делаете? Это еще что такое! Сию минуту убирайтесь отсюда, чтобы я вас здесь не видела!
— Ты арестована! — сурово рявкнул Самсон. У фрекен Криллеберг сдали нервы. Она бросилась на кровать и заплакала навзрыд, сотрясая всю комнату.
Грета присела около нее на корточки.
— Не надо! Все будет хорошо! — сказала она. — Только как тебе пришла в голову безумная мысль стащить бас-гитару самой знаменитой рок-группы?
— Я не хотела! — проговорила сквозь всхлипывания фрекен Криллеберг. — Так получилось… Но лучше я начну с самого начала. Еще совсем маленькой девочкой я почувствовала тягу к игре на контрабасе. Я родилась в музыкальной семье, но мой отец — генерал от инфантерии — считал, что для девочки из хорошей семьи это неприлично. Ведь в те годы, как вы, наверное, знаете, еще не придумали бас-гитару, которая звучит как контрабас. Так что мне было сказано «нет», и ничего из этого не вышло. Но все эти годы… Я была так несчастна! И вот, увидав, что вы все отправились купаться, я решила ненадолго взять бас-гитару. Всего на несколько минут. Но потом я так увлеклась, что не заметила, как пролетело время и вы вернулись. И я просто испугалась, представив себе, что могут сделать три невоспитанные вороны с такой старушкой-индейкой! Мне стало так страшно!
— Оставь себе гитару, фрекен Криллеберг! сказал Киллвилл.
— Что? Что ты сказал?
— Я сказал: забирай себе эту гитару и играй на здоровье! Ведь благодаря тебе мы открыли первого в мире бас-налима. Это целая сенсация в мире музыки.
