Алан Милн - Перед потопом
Обзор книги Алан Милн - Перед потопом
Милн Алан Александр
Перед потопом
Алан Милн
Перед потопом
Перевод Виктор Вебер
Нам говорят, что Ламех родил сына в 182 года, а потом прожил еще 595 лет. Поэтому мы не удивляемся, читая: "...Всех же дней Ламеха было семьсот семьдесят семь лет, и он умер". Этого следовало ожидать. Но очередная фраза дает нам пищу для размышлений: "Ною было пятьсот лет, и родил Ной Сима, Хама и Иафета"[1]. Едва ли речь идет о двух независимых событиях. Скорее всего, тогдашний летописец не стал бы специально сообщать нам, что в какойто момент Ною исполнилось 500 лет. Об этом мы смогли бы догадаться и сами, памятуя, что ему стукнуло 595, когда умер его отец. Если же, что более чем вероятно, указанные события связаны между собой, по всему выходит, что в возрасте 500 лет у Ноя родилась тройня. Видать, люди тогда были не чета нынешним.
Современному историку, однако, трудно представить себе как пятисотлетнего мужчину, находящегося в расцвете сил, так и пожилого джентльмена, годков этак под восемьсот сорок. Пожалуй, он подумает, что изменилась не природа человека, а система отсчета, и найдет целесообразным разделить возраст патриархов на десять, в надежде получить более правдоподобную картину. Таким образом, по его предположению, Ной вошел в Ковчег, когда ему было шестьдесят лет, а сыновьям Ноевым, соответственно, двадцать восемь, двадцать четыре и двадцать. И так как в известной истории о женщинах сказано совсем ничего, хотелось бы уделить им побольше внимания, предварительно напомнив читателю, что жену Ноя звали Ханна, жену Сима Керин, Хама - Айша, а Иафета - Мерибол. Теперь можно и начинать наш рассказ.
* * *
Но ночам Ной часто видел сны, а за утренней трапезой пересказывал их содержание. Прямые предсказания грядущих бедствий перемежались весьма неопределенными пророчествами, правильное толкование которых становилось возможным лишь после свершения события. Если, к примеру, саранча уничтожала посевы, Ной самодовольно напоминал семье, что месяц тому назад во сне вычерпывал ситом бездонный колодец. Одновременно признавая и свои ошибки: поначалу он истолковал видение как знак того, что из второго сына ничего путного не выйдет. Ной не любил Хама. Хам позволял себе спорить с отцом.
Однажды Ной увидел особенно яркий сон. Воды Тигра и Евфрата слились и ринулись на него, а он и Хам оказались на бревне посреди разбушевавшейся стихии. "Почему тебе не приснилось это наводнение? - спросил Хам. - Тогда мы могли бы построить лодку и спасти мою мать, и моих братьев, и жен моих братьев, - а помолчав, добавил. - И Айшу". Затем Хам вдруг превратился в крокодила, и крокодил возопил: "А как же моя жена?" И тут же закричали всякие и разные животные: "А как же наши жены?" Но он уже не держался за бревно, а сидел на верхней ветви кипариса и отпиливал ее, намереваясь строить лодку. И тут, в своему ужасу, обнаружил, что пилит сук, на котором сидит. Падая, громко закричал, и жена, проснувшись. Спросила: "Что такое?" Слава Богу, случилось это лишь во сне. Ной так и сказал: "Это сон, дорогая. Утром я все тебе расскажу". А потом, размышляя, лежал три часа и в конце концов даже забыл, что это был сон. Снова заснул, когда уже нарождалась заря, уже без тени сомнения в том, что с ним говорил Яхве.
- Сим, мальчик мой, - за завтраком обратился Ной к старшему сыну. - Чем ты собираешься заняться этим утром?
Сима он любил больше остальных. Сильный и послушный, тот не отличался умом, зато Бог наградил его золотыми руками. И Ной знал наверняка, что старший сын в точности исполнит любое его указание. Не то, что Хам, бесстыдный и вечно всем недовольный. Хам ничего не принимал на веру. Ставил под сомнение то, что являлось законом для других, в частности, не считал, что отец - олицетворение мудрости и его следовало почитать, даже если ваши мнения гдето и расходились. Иафет только что женился на Мерибол, а Мерибол только что вышла замуж за Иафета. Они сидели вместе, думали вместе, гуляли вместе. И уже шесть месяцев ни один из них не говорил "я" - только "мы". На какоето время они полностью выбыли из общественной жизни.
Прежде чем Сим успел собраться с мыслями и ответить, Ной продолжил:
- Я хочу, чтобы ты отложил все дела и помог мне строить лодку. Хам, ты, несомненно, желаешь узнать, почему лодку, если вода у нас разве что в колодце? Хам, мальчик мой?
- Мой дорогой отец, - брови Хама удивленно поднялись, - мне бы и в голову не пришло спрашивать, зачем строить лодку. Наоборот, я всегда думал, что нашей ферме недостает именно лодки. Каждому из нас нужна своя лодка. Всего семь лодок, - пояснил он, взглянув на ИафетаиМерибол. - Как знать, а вдруг красивая лодка для чегото да сгодится?
- Ты совершенно прав, Хам. Лодка нам может очень даже понадобится.
Ханна поспешила вмешаться, чувствуя, что дело идет к ссоре.
- Ной, ты же собирался рассказать нам свой сон. Тебе приснились лодки? Раньше они никогда тебе не снились.
- Раньше не было повода, Ханна. Но на пороге ужаснейшей катастрофы в истории человечества, когда великий потоп вотвот захлестнет всю Землю и уничтожит род людской, меня милостиво предупредили и дали дельный совет.
Ближние Ноя восприняли эти слова довольно спокойно. Падение овцы в колодец - вот самое худшее, чего они могли ожидать от сна главы семьи. Из чистого любопытства Хам поинтересовался, откуда возьмется вода.
- Отовсюду, сын мой, - сурово ответил Ной. - С небес.
- Ага. Значит, пойдет дождь?
- Дождь будет лить сорок дней и сорок ночей, пока под водой не скроются даже склоны Арарата.
- А мы будем сидеть в нашей лодке?
- Не только мы, но и по две особи каждого вида животных, мужская и женская.
Иафет-и-Мерибол улыбнулись друг другу.
- А в чем, собственно, дело? - спросил Хам.
- Насколько я понимаю, грехи этого мира вывели Яхве из себя, и он намерен уничтожить все живое, за исключением нашей семьи и... э... тех животных, о которых я упомянул. Яхве испытывает к нам, вернее, ко мне, особое расположение.
- Что же будет потом? Или мы навечно останемся в лодке?
- Когда вода спадет, мы начнем все заново и возродим цивилизацию.
- Мы ввосьмером и все животные?
- Да.
- Может, ты чегото недопонял? - спросила Ноя Ханна. - Или ты считаешь, что я тоже должна рожать детей?
Ной нахмурился.
- Женщина, как ты смеешь указывать Богу в делах Его?
- Помилуй Господи, я только сказала, что ты мог неправильно истолковать этот сон.
ИафетиМерибол о чемто пошептались и Мерибол спросила:
- Папа Ной, мы хотим узнать, собираетесь ли вы брать с собой двух скорпионов?
- Разумеется, дитя мое. Яхве не допускает никаких исключений.
- Мы думаем, - продолжил Иафет, - что скорпионов лучше оставить. Нам кажется несправедливым спасение двух скорпионов, если матери и отцу Мерибол суждено утонуть. Разве мы не можем обойтись без них? Сказать, что не удалось их поймать, или мы поймали двух самцов, или чтото подобное?
- Чем отличается самец скорпиона от самки? - спросил Хам. - Ктонибудь знает?
- Я думал, - холодно заметил Ной, - что все объяснил тебе перед брачной ночью.
- Неужели? - удивился Хам. - Но мне кажется, речь тогда шла не о скорпионах, - он посмотрел на жену и добавил. - В тот момент в этом не было необходимости.
Айша ответила полным ненависти взглядом и опустила глаза.
- Наверное, самец больше самки, - предположила Ханна. - Или меньше?
- Он может быть моложе, мама, - ответил Сим.
- Вероятно, - Ханна улыбнулась, - Яхве не станет возражать, если мы начнем строить новый мир без скорпионов.
- Ему это очень не понравится, - насупился Ной.
- Ладно, пусть скорпионы остаются, - подытожил Хам. - Только бы не забыть о них.
- Пусть также останутся мама и папа, - и милой улыбкой добавила Мерибол.
- Разве ты не рада, что породнилась с нашей семьей? - спросил Иафет, целуя жену в нос. Мерибол быстро оглядела комнату и укусила его за ухо.
- Все это мелочи по сравнению со строительством лодки, - важно изрек глава семейства. - Чтобы вместить всех животных, потребуется большая лодка. Как мне сообщили, четыреста пятьдесят футов в длину, семьдесят пять в ширину и сорок пять в высоту.
Сим ахнул.
- Батюшки, - выдохнула Ханна.
- И как ты назовешь эту большую лодку? - ехидно спросил Хам.
Ной сделал вид, что не расслышал вопроса.
Хотя патриархи следили за тем, чтобы женщина знала свое место в доме, как и предписывалось законом Божьим, трудно поверить, чтобы ее влияние на семейные проблемы намного отличалось от кого, каким она пользуется теперь, в век славной эмансипации. Ханна, надо отметить, часто путала Ноя с Яхве, смотрела на них, как на детей, и считала своим долгом оберегать от житейских неурядиц.
- Дорогой, прежде чем приступать к вырубке леса, задержись на минутку, - обратилась она к мужу после завтрака.
- В чем дело, Ханна? Ну, ладно. Сим, подожди меня у колодезных ворот.
- Да. Отец, - Сим вскинул на плечо топор и вышел из дома.
