Эдвард Лир - Прогулка верхом

В решете они в море ушли, в решете,

В решете по седым волнам.
С берегов им кричали: «Вернитесь, друзья!»
Но вперед они мчались — в чужие края —
В решете по крутым волнам.

Колесом завертелось в воде решето…
Им кричали: «Побойтесь греха!
Возвратитесь, вернитесь назад, а не то
Суждено вам пропасть ни за что, ни про что!..»
Отвечали пловцы: «Чепуха!»

Где-то, где-то вдали
От знакомой земли,
На неведомом горном хребте
Синерукие Джамбли[1] над морем живут,
С головами зелеными Джамбли живут.

И неслись они вдаль в решете.

Так неслись они вдаль в решете, в решете,
В решете, словно в гоночной шлюпке.
И на мачте у них трепетал, как живой,
Легкий парус — зеленый платок носовой
На курительной пенковой трубке.

И матросы, что с ними встречались в пути,
Говорили: «Ко дну они могут пойти,
Ведь немыслимо плыть в темноте в решете,
В этой круглой дырявой скорлупке!»

А вдали, а вдали
От знакомой земли —
Не скажу, на какой широте, —
Острова зеленели, где Джамбли живут,
Синерукие Джамбли над морем живут.

И неслись они вдаль в решете.

Но проникла вода в решето, в решето,
И, когда обнаружилась течь,
Обернули кругом от колен до ступни
Промокашкою розовой ноги они,
Чтоб от гриппа себя уберечь,
И забрались в огромный кувшин от вина
(А вино было выпито раньше до дна)
И решили немного прилечь…

Далеко-далеко,
И доплыть нелегко
До земли, где на горном хребте
Синерукие Джамбли над морем живут,
С головами зелеными Джамбли живут.

И неслись они вдаль в решете…

По волнам они плыли и ночи и дни,
И едва лишь темнел небосклон,
Пели тихую лунную песню они,
Слыша гонга далекого звон:

«Как приятно нам плыть в тишине при луне
К неизвестной, прекрасной, далекой стране.
Тихо бьется вода о борта решета,
И такая кругом красота!..»

Далеко-далеко,
И доплыть нелегко
До страны, где на горном хребте
Синерукие Джамбли над морем живут,
С головами зелеными Джамбли живут.

И неслись они вдаль в решете.

И приплыли они в решете, в решете
В край неведомых гор и лесов…
И купили на рынке гороха мешок,
И ореховый торт, и зеленых сорок,

И живых дрессированных сов.

И живую свинью, и капусты кочан,
И живых шоколадных морских обезьян,
И четырнадцать бочек вина Ринг-Бо-Ри,
И различного сыра — рокфора и бри, —
И двенадцать котов без усов.

За морями — вдали
От знакомой земли —
Есть земля, где на горном хребте
Синерукие Джамбли над морем живут,
С головами зелеными Джамбли живут…

И неслись они вдаль в решете.

И вернулись они в решете, в решете
Через двадцать без малого лет.
И сказали друзья: «Как они подросли,
Побывав на краю отдаленной земли,
Повидав по дороге весь свет!»

И во славу пловцов, что объехали мир,
Их друзья и родные устроили пир
И клялись на пиру: «Если мы доживем,
Все мы тоже туда в решете поплывем!..»

За морями — вдали
От знакомой земли —
На неведомом горном хребте
Синерукие Джамбли над морем живут,
С головами зелеными Джамбли живут.

И неслись они вдаль в решете!

У Поббла Без Пальцев Ног
Были пальцы в былые года.
Но в ответ
На совет,
Чтоб он пальцы берег,
Отвечал он всегда: «Ерунда!»

А тетя Джобиска,
В сырую погоду
Давая племяннику
Хинную воду,
Клялась, что никто бы
Придумать не мог
Лекарства полезней
Для Поббловых ног.

Поббл Без Пальцев Ног,
Едва он немного подрос,
Бристольский канал
Пересек
Поперек,
Фланелью укутав нос.

От леди Джобиски он знал, что вода
Ногам никогда не приносит вреда,
И тот, кто от холода нос уберег,
Навек не расстанется с пальцами ног.

В пути он все время повязку хранил,
А если встречал корабли,
«Динь-динь-дили-динь» — в колокольчик звонил,
Чтоб сбоку его обошли.

И каждый морской капитан, адмирал,
Увидев плывущего Поббла, кричал:
«Плывет он за рыбой для киски
Почтеннейшей леди Джобиски!»

И вот уж близка его цель —
Почти переплыл он канал.
Как вдруг мимоходом цветную фланель
Дельфин с его носа сорвал.

Он на ноги бросил испуганный взгляд,
Где было на каждой минуту назад
Пять розовых пальцев, уложенных в ряд,
И замер в тоске и тревоге,
Увидев беспалые ноги.

И никто никогда не узнал —
И не сможет узнать, вероятно, —
Кто начисто пальцы ему обкорнал
Так быстро и так аккуратно:

Акула, чьи зубы кинжала острей,
А может, русалка — жилица морей,
А может быть, краб или вобла
Насытились пальцами Поббла…
Поббла Без Пальцев Ног
Уложили заботливо в барку,
А потом понесли
(Ведь ходить он не мог)
По тропинке к Джобискину парку.

И тетя от счастья, что он не погиб,
Устроила завтрак из жареных рыб —
Из тех, что в Бристольском канале
К племяннику в руки попали.

И Побблу сказала: «Конечно, беда,
Что пальцев своих ты лишен навсегда.
Но, если ты ноги без пальцев сберег,
Куда это лучше, чем пальцы без ног!»

Кот и Сова,
Молодая вдова,
Отправились по морю в шлюпке,
Взяв меду в дорогу
И денег немного
(Чтоб за морем делать покупки).
Сова, поглядев на луну,
На волну,
Запела под звон гитары:
«Ах, милый мой Кот, ты хорош
И пригож.
Давай обручимся — нигде не найдешь
Такой восхитительной пары,
Такой, такой,
Такой, такой,
Такой восхитительной пары».

«Голубушка! — Кот
В ответ ей поет. —
Как ваше прекрасно лицо!
На вас, моя птица,
Хочу я жениться,
Но где бы найти нам кольцо?»

И ночи и дни
Скитались они,
Покуда в прибрежном лесу
У края земли
Свинью не нашли
С кольцом обручальным в носу,
В носу, в носу,
В носу, в носу,
С кольцом обручальным в носу.

«Продашь ли колечко иль дашь нам без денег? —
Свинья отвечала: — Продам!»
И этим кольцом обручил их священник —
Индюк, оказавшийся там.

В тот день они ели
Бисквит, карамели,
А вечером, счастья полны,
Рука в руке,
На прибрежном песке
Плясали при свете луны,
Луны, луны,
Луны, луны,
Плясали при свете
Луны…

Чики-Рики — воробей
Отдыхал в тени ветвей,
А жена его для крошек
Суп готовила из мошек,
Для полдюжины ребят,
Желторотых воробьят.
И над ними тихо-тихо
Пела песню воробьиха:
«Твики-вики-вики-ви,
Чики-рики-твики-ти,
Спики-бики-би!»

Воробьиха шепчет мужу:
«Милый друг, в такую стужу
Мне все ночи напролет
Спать твой кашель не дает.
И чихаешь ты ужасно.
Мне давно уж стало ясно,
Что тебе во время сна
Шапка теплая нужна!
Чики-вики-мики-ти,
Бики-вики-тики-ми,
Спики-чипи-ви!

Ты не стар, но и не молод,
И тебе опасен холод.
Надо, надо не забыть
Завтра шапку раздобыть.»
Воробей ответил: «Верно!
Ты заботлива безмерно,
И тебе желаю я
Счастья, уточка моя!
Витчи-битчи-литчи-би!
Твики-мики-вики-би!
Тики-тики-ти!

О тебе, в постели лежа,
Я сегодня думал тоже —
Как ужасно ты храпишь,
И чихаешь, и сопишь.
Воробьи — народ незябкий,
Но нельзя нам спать без шапки.
Полетим с тобой вдвоем,
Капор в городе найдем.
Витчи-китчи, китчи-ви.
Спики-вики, мики-би,
Чипи-випи-чи.

Купим в Лондоне сапожки
На твои босые ножки,
Купим платье мы с тобой,
Шарф небесно-голубой,
Теплый капор самый модный,
Как у дамы благородной!
Джики-вики-бики-ти,
Чики-бики-вики-би,
Твики-витчи-ви!

Утром оба, встав с постели,
В город Лондон полетели.
Опустились на момент
На старинный Монумент.
А потом на Пикадилли
Платье с обувью купили,
Воробью купили шляпу,
Воробьихе — модный капор.
Зики-вики-мики-би,
Витчи-витчи-митчи-ки,
Рики-тики-ви!

Увидав отца и мать,
Дети начали кричать:
«Как нарядны мама с папой!
Как идут обоим шляпы!»

Воробей сказал: «О да!
Мы одеты хоть куда,
Можем в этаком уборе
Красоваться на заборе
И чирикать:
Чики-чи!
Чиви-чиви-бики-би!
Чики-рики-ми!»