Марчелло Арджилли - Фантаст-окулист
Врачебную помощь в клинике оказывают при первом же требовании. Стоит кому-нибудь пожаловаться на боль, как немедленно прибегает санитар с медицинским чемоданчиком и влажной губкой обтирает ему лицо.
Чтобы подбодрить тех, кому нужно делать какую-нибудь неприятную процедуру или отправляться на операцию, по радио передают подбадривающие крики болельщиков.
А настоящая овация ожидает больных тогда, когда их навещают родные и друзья. Как только больные выходят в специальный зал, их встречают оглушительные аплодисменты собравшихся на небольшой трибуне болельщиков.
Естественно, что каждый лежачий больной с нетерпением ждет дня, когда главный врач покажет ему красную карточку и удалит с поля. Это означает, что футболист уже здоров и может покинуть клинику.
И невозможно сделать исключение?
В эту больницу стремились попасть на лечение со всех концов света — роскошная и очень дорогая клиника, где врачевали самые известные специалисты, умевшие лечить любые болезни.
Однажды прилетела сюда Ласточка.
— Мне плохо, — сказала она докторам, — у меня сломано крыло.
— Очень жаль, — ответили ей, — но наша больница только для людей.
— И невозможно сделать исключение?
— Как сказать… А вы можете заплатить за лечение? Птица сунула клюв под здоровое крыло и достала оттуда драгоценное кольцо с бриллиантом, которое нашла в траве.
Ласточку поместили в больницу и вправили крыло. Она поблагодарила врачей и улетела.
На другой день в клинике появилась Луна.
— Одна Ласточка уверяла меня, будто вы лечите любые болезни, — сказала она. — Я очень исхудала. Смотрите, от меня осталась только одна четверть. Вылечите меня, пожалуйста!
— Очень жаль, — ответили доктора, — но наша больница только для людей.
— И невозможно сделать исключение?
— Как сказать… А вы можете заплатить за лечение?
Луна предложила крупную сумму, которую получила от продажи одного очень дорогого аппарата, оставленного на ее поверхности космонавтами. Ее положили в больницу и вылечили, и она опять стала совершенно круглой. Луна поблагодарила и удалилась.
На другой день явилось само Небо.
— Луна сообщила мне, что вы лечите любые болезни, — сказало Небо. — Я очень плохо чувствую себя. Смотрите, как я потемнело из-за туч. Вылечите меня, пожалуйста, хочу быть по-прежнему ясным и светлым.
— Очень жаль, — ответили доктора, — но это клиника только для людей.
— И невозможно сделать исключение?
— Как сказать… А вы можете заплатить?
Небо показало толстую пачку банкнот: оно собрало все те деньги, что люди выбросили на ветер.
Небо положили в больницу, поместили на двуспальную кровать и сделали операцию по удалению туч. Небо поблагодарило и распрощалось.
На другой день в больницу пришла женщина и привела своего сына — худенького, бледненького мальчика.
— Мой ребенок очень болен, — сказала она. — Вылечите его, пожалуйста. Я знаю, вы лечите все болезни.
— Это верно, — ответили доктора. — А вы можете заплатить?
— Нет, но прошу вас — сделайте исключение!
— Очень жаль, не можем, — ответили врачи и выгнали женщину с ребенком.
Прекрасный хирург с одним недостатком
Он славился как прекрасный хирург, но у него имелся один совсем небольшой недостаток: слабая память.
Каждый раз, когда в белом халате, в марлевой маске и стерильных перчатках он входил в операционную, то с недоумением смотрел на больного, лежащего на операционном столе, и спрашивал:
— А что нужно оперировать?
Он просто не помнил, что ему нужно сделать.
К счастью, рядом всегда находился молодой ассистент, единственный человек, которому разрешалось разговаривать в операционной.
— Этому больному нужно удалить аппендицит, — подсказывал помощник.
— Ах да, верно… — и хирург превосходно проводил операцию по удалению аппендицита.
Ввозили на каталке следующего больного.
— А здесь что? — интересовался хирург.
— Здесь нужна пластическая операция, профессор, — удаление морщин.
Однажды ассистент сильно простудился и не смог прийти в больницу. Когда привезли в операционную больного, хирург забыл, что ему нужно удалить миндалины, и вырезал селезенку.
У другого больного он должен был вскрыть нарыв, но вскрыл череп, а одной женщине вместо того, чтобы наложить шов на рану, зашил нос.
На другой день, обходя оперированных больных, он страшно возмутился:
— Что за дурак вместо миндалин удалил этому несчастному селезенку?
Он не помнил даже, что сам же делал эту операцию.
— Только мясник мог вместо нарыва вскрыть без всякой нужды череп! А посмотрите, что сделали с этой синьорой — ей зачем-то зашили нос! Немедленно всех в операционную! Всех нужно оперировать заново!
Пока санитары спешно выполняли его распоряжение, медсестра бросилась к телефону и позвонила ассистенту, умоляя немедленно приехать в клинику.
Пришлось бедняге подняться с постели и вызвать такси.
Между тем первый больной уже лежал на операционном столе, но хирург опять успел все позабыть.
— Что ему нужно оперировать? — задумался он. — Кажется, поджелудочную железу?
Он уже собрался вскрыть больному живот, как вбежал перепуганный ассистент.
— Минутку, профессор! Напоминаю: здесь нужно вырезать миндалины!
— А вы кто такой, что позволяете себе врываться в операционную? — возмутился хирург.
Он забыл, как выглядит его ассистент.
— Я ваш ассистент, разве не узнаете?
— Не говорите глупостей! Ай-ай-ай! У вас же совсем больной вид! Нужна немедленная операция… Анестезию! Быстрее, чего вы ждете!.. А вы чего кричите, молодой человек?
Ассистент и в самом деле кричал:
— Профессор, да посмотрите на меня повнимательнее! Я же ваш ассистент! Постарайтесь вспомнить! Ассистент! Ваш ассистент!
Наконец, хирург припомнил.
— Ах да, в самом деле, — проговорил он. — Забыл, извините.
Пока медсестра помогала ассистенту надеть белый халат, как положено в операционной, хирург смущенно оглядывался вокруг:
— А почему это я нахожусь в операционной? — удивился он, забыв даже, что он хирург. — Наверное, я болен, и мне будут делать операцию…
Он улегся на стол и обратился к ассистенту:
— Доктор, оперируйте меня, хотя, честно говоря, не помню, что именно мне нужно вырезать. Но надеюсь, уж вы-то все помните…
Белый больничный цвет
Белое здание, белые стены в палатах, белые кровати, белые простыни и покрывала, белые бинты, белые халаты врачей и медсестер. Седые волосы главного врача. Бледные лица больных. В больнице всегда все белого цвета.
Но в одной лечебнице все белое стало однажды серым. Белый цвет заболел, и его тоже поместили на больничную койку. Поскольку ни один доктор не имел понятия, как его лечить, вызвали специалиста по краскам — молодого художника.
Бывший белый цвет, сделавшийся теперь серым-пресерым, лежал в палате с серыми стенами… Впрочем, все кругом тоже выглядело серым, и художнику хватило беглого взгляда, чтобы быстро понять, в чем дело.
— Ты переутомился, слишком много работал, — заметил он. — Тебе следует отдохнуть. Нужен отпуск. Советую поехать на Северный полюс. Среди белизны, что увидишь там, скоро вновь обретешь свой обычный цвет.
— А как же здесь обойдутся без меня? — удивился Белый, точнее Серый цвет. — Здесь все так привыкли ко мне.
— Не беспокойся, — заверил художник, — я позабочусь об этом.
Бывший Белый цвет отправился на Северный полюс, а художник принес в лечебницу свои кисти и краски.
Он выкрасил в очень привлекательный нежный розовый цвет здание больницы. Кровати и белье сделал небесно-голубыми. Халаты врачей и медсестер стали светло зелеными, отчего их появление как бы внушало больным надежду.
Седые волосы сурового главного врача художник окрасил в фиолетовый цвет, и теперь никто не боялся его. Стены палат он расписал желтым, и они так засияли, что больным казалось, будто они ощущают солнечное тепло.
Но и этого ему показалось мало. Он нарисовал вокруг больницы такую замечательную сосновую рощу, что хоть она была и ненастоящая, все равно казалось, будто в воздухе разлит целебный аромат хвои.
Благодаря мягким, нежным, очень приятным, а главное, радующим глаз краскам, все в лечебнице почувствовали себя так хорошо, что за несколько дней изменился даже цвет лица у больных, исчезла бледность с их лиц — они поправились.
Когда же Белый цвет вновь обрел свой прежний вид и вернулся из отпуска, проведенного на Северном полюсе, то обнаружил, что больница пуста. Белый цвет даже не рискнул войти в здание, опасаясь нарушить красоту, какую ему придал художник, разрисовав все помещения в разные цвета.
