Джеймс Крюс - Переводы Юрия Коринца

Жил-был в чернильнице колдун
Кори Кора Корилл.
Он очень ловко колдовал
При помощи чернил.
Вот пишет кто-нибудь письмо —
Не ди, не да, не дышит,—
Как вдруг вмешается колдун
И все не так напишет.
Один раз написал король:
«На ми, на ма, на месте
За оскорбленье короля
Виновника повесьте!»
И вот читает весь народ
В буми, в бума, в бумаге:
«За оскорбленье короля
Дать премию бродяге».
Тут захихикал тоненько
Кори Кора Корилл
И отхлебнул на радостях
Немножечко чернил.
В другой раз написал один
Пои; поа, поэт:
«Ах, эти розы на столе
Похожи на рассвет!»
Он тщательно выписывал
По би, по ба, по букве.
Когда он кончил, каждый стих
Повествовал о брюкве.
Тут захихикал тоненько Кори Кора Корилл
И отхлебнул на радостях
Немножечко чернил.
За сына глупого отцу
Оби, оба, обидно.
Он пишет мальчику в письме:
«Тебе должно быть стыдно!»
И вот, слюнявя языком
Свой пи, свой па, свой пальчик
Читает сын в письме отца:
«Ты умница, мой мальчик!»
Тут захихикал тоненько
Кори Кора Корилл
И отхлебнул на радостях
Немножечко чернил.

Издалека, издалека
Плывут по небу облака.
Аделе — так зовут одно.
Вот надо мной плывет оно…
— Откуда, в самом деле,
Явилось ты, Аделе?
— От ледяных торосов,
Из края эскимосов,
На запад, мимо дальних стран,
Свой путь держу я в океан…
— И что же, в самом деле,
Ты видишь там, Аделе?
— Я вижу остров среди вод.
Там люди ходят взад-вперед.
Они навстречу мне глядят,
Они давно дождя хотят…
— И что же, в самом деле,
Ты сделаешь, Аделе?
— Страдают там от жажду.
Я там прольюсь однажды.
Ты видишь, машут мне рукой?
Они не пьют воды морской…
— Но что же, в самом деле,
Там пьют они, Аделе?
— Там люди год от году
Пьют дождевую воду.
В земле не бьют там родники,
Там нету ни одной реки…
— Зачем же, в самом деле,
Так плачешь ты, Аделе?
— Не спрашивайте ни о чем!
Хочу пролиться я дождем.
Исчезну я среди грозы,
Наполнив бочки и тазы…
— Неужто, в самом деле,
Погибнешь ты, Аделе?
Но облако в ответ молчит,
Оно рыдает и дождит,
И люди островные
Пьют капли дождевые…
О, ты достигло цели,
Аделе, Аделе!

В стране Нигде давным-давно —
Наверное, лет сто —
Живет король — сам Всеравно,
С ним верный пес — Никто.
Там королеву звать Ничуть,
Ей тоже много лет.
Спроси ее о чем-нибудь,
В ответ услышишь «Нет!»
Живет гофмаршал Никакой
Вблизи от Никого.
Из гальки выстроен морской
Высокий дом его.
Кухарку Ольгу Никогда
Здесь держит Никакой.
На кухне пенная вода
Вскипает день-деньской.
Кухарка варит сладкий звон,
Поджаривает вздох.
Попробуйте, как сладок он,—
Клянусь, обед неплох!
Готов он вовремя всегда.
И вот несут его
В дворец шикарный Никуда,
На стол для Никого.
А если кот Ничей сожрет
Вдруг чей-то аппетит,
То Никакой как заорет —
И Никому влетит.
— Полста ударов дать ему
За то, что воровал! —
И Никакой идет в тюрьму,
Никто — в сырой подвал.
Но чаще вежлив и терпим
Гуманный Всеравно.
В стране Нигде довольны им
Давным-давным-давно.
И сам, бывало, допоздна
У входа в Никуда
(Случалось в наши времена!)
Бродил я иногда.
Молчало море. Никакой
Стоял невдалеке.
Он Никого одной рукой
Держал на поводке.

Уютный желтенький трамвай
Маршрута номер пять
Один раз вечером, пустой,
Отправился гулять.
Никто его не задержал,
Он ковылял вперед
И всеми окнами смотрел
На звездный небосвод.
Вдруг он увидел:
Лунный луч
С небес к земле слетел.
Тот луч на рельсы был похож
И чудно так блестел.
Качнулся в сторону трамвай,
Он с колеи сошел
И, выехав на лунный луч,
Пошел, пошел, пошел…
Осталась позади земля,
Он к звездам путь держал.
Как будто к счастью ехал он —
Звенел и дребезжал.
Постукивал, побрякивал,
Но путь был так далек!
Он встретил первую звезду
Спустя немалый срок.
— Возьми меня! — кричит звезда
Я легкая, трамвай! —
И зазвенел трамвай в ответ.
— Влезай, влезай, влезай!
За пассажиром пассажир
Вошли в него потом.
Вошла планета, например,
Метеорит с хвостом…
И человечек на Луне,
Включая светофор,
Такой толкучки в небесах
Не видел до сих пор.
В трамвай садились облака —
Кто в дверь, а кто в окно.
К приходу облака Мари
Уж было все полно.
Но облако Мари, крича,
Хотело влезть в вагон!
Оно, толкаясь и теснясь,
Пролезло С трех сторон…
К несчастью был у облака
Такой тяжелый вес,
Что сразу сдали тормоза —
Вагон назад полез.
Уютный маленький трамвай
Вдруг навзничь полетел.
Катились кубарем сквозь ночь
Небесных сотни тел.
Планета вывалилась в дверь,
Теряя важный вид.
Со звоном выскочил в окно
Старик Метеорит.
А человечек на Луне
Сказал: — Я так и знал! —
Надел он шляпу, палку взял
И дальше зашагал.
Все вниз и вниз летел трамвай
Маршрута номер пять.
И как он вновь достиг земли,
Никто не смог узнать.

Зовусь я фройляйн Ильзе —
Я ми, я ма, я мышь.
И что бы ни случилось,
Меня не обхитришь!
Один раз по кладовке
Я шли, я шлу, я шла
И вдруг с хрустящим хлебцем
Тарелочку нашла.
Я грызла потихоньку
Едви, едву, едва.
От голода, поверьте,
Кружилась голова.
Как вдруг в разгаре пира —
О би, о ба, о бог! —
Тарелочка разбилась…
Ну кто б подумать мог!
Уже бежит хозяйка
На зви, на зву, на звон.
Взглянула на тарелку
И мне с угрозой: «Вон!»
Я сразу отвечала
Умни, умна, умно:
— Расколотила кошка
Ее давным-давно!
И знаете, где кошка,
Тот зви, тот зва, тот зверь?
В тюрьме американской
Сидит она теперь!
С тех пор мой враг безвреден,
Дали, даля, далек:
Ведь океан огромный
Промежду нас пролег!
Зовусь я фройляйн Ильзе —
Я ми, я ма, я мышь.
И что бы ни случилось,
Меня не обхитришь!

Снеговика на Новый год
Привлек цветной плакат.
И вот он вечером идет
На шумный маскарад.
Носатого Снеговика
Узнали все тотчас.
Ему кричат издалека:
— Вот это высший класс!
— Вот это маска, посмотри!
— Все мнения сошлись,
И вот Снеговику жюри
Вручает первый приз.
Аплодисментами смущен,
Сказал он: — Господа!
Простите, я таким рожден!
Я был таким всегда!
Я настоящий Снеговик!
— Не верим! — говорят.
— А ну-ка, — говорят ему,
— Снимите свой наряд!
Как вдруг — поверите ли вы?
— Кап-кап! Кап-кап! Кап-кап!
— Он начал таять с головы,
Он вдруг совсем ослаб…
Хватают под руки его,
Он тает на глазах.
Уж он не слышит ничего,
Уж силы нет в ногах.
— Я болен… Можно мне присесть? —
Чуть слышно он сказал.
— Там где-то холодильник есть!
— Скорей его в тот зал!
— Туда его! Туда его!
— На лед без лишних слов! —
Он просидел там полчаса
И вышел жив-здоров.
— Ура-а!
— Спасибо, очень рад,—
Благодарит он всех
И, покидая маскарад,
Шагает прямо в снег.

Один Медведь рассеян был —
Спешил куда-то срочно
И Белке пятку отдавил
(Конечно, не нарочно).
И, не сказав ей «извини!»,
Задумавшись, шагает
Он дальше — прямо через пни
(Медведь преград не знает!).
Как вдруг он слышит за спиной:
— Что это за порядки?
Нельзя здесь, на тропе лесной,
Всем наступать на пятки!
На мягком мху замедлив шаг,
Медведь остановился
И спрашивает Белку:
— Ка-ак? — Он очень удивился.
Кричит она что было сил,
Медведя не боится:
— Ты мне на пятку наступил
И должен извиниться!
— Как мог, — кричит она ему,—
Давать ты лапам волю?
Знай: над собою никому
Шутить я не позволю!
Медведь растерянно молчал,
Не в силах скрыть смущенья.
Но наконец он прорычал:
— Прошу у вас прощенья!
А Белка: — Ладно уж, ступай!
Но впредь, бродя по чаще,
На пятки всем не наступай
И кланяйся почаще!