Ярослав Стельмах - Митьказавр из Юрковки
— А это дедушка... — начал было я, но увидел, как Митя показывает мне кулак, и понял, что деду действительно ни к чему знать правду.
— Это, дедушка, — пробормотал Митя, — мы и сами не знаем кто. Не было, не было, а то вдруг появилась. И зачем это кто-то вырыл, понятия не имеем! Ещё такую здоровенную. Ты не знаешь, Серёжа?
— Не-е.
— Вот беда, — вздохнул дед. — А бабушка вам молочка передала. Так вот и вылилось всё.
— Молочко, — облизнулся Митька. — И много?
— Полный бидончик.
— А может, не всё вылилось?
— Да нет, всё.
— Жаль, — горько вздохнул Митя. — Эх, если бы знать, кто это, — неискренне правил дальше. — Я ему бы...
— Да, — кивнул головой дед. — Ну как вам здесь, хорошо? — заинтересованно, направляясь к шалашу.
— Хорошо, дедушка. Может, вы лимонада хотите, — подлизывались мы.
— Нет, спасибо, не хочу. А вот водички выпил бы. Есть у вас водичка?
— Есть, дедушка, вот, — сказал я, зачерпнув кружкой из ведра.
— Спасибо, — мягко поблагодарил тот. — Ну, а лопатка вам уже не нужна?
— Лопатка? — покраснел Митька.
— Да, лопатка. Вот она и лежит.
— Действительно, лопата, — глупо хохотнул я.
— А бабушка искала сегодня. А лопата, видишь, у вас. Вы, наверное, червей копали?
— Вот-вот, черви. На рыбалку, — выпалил Митя.
— Ну и много поймали?
— Да нет, не очень. Что-то клёва не было.
— Вот ещё и курица пропала. Украл кто-то или собака какая подавила.
И именно в этот момент пакостная курица, видимо, задремавшая под деревом, словно услышав, что речь идёт о ней, стала неистово квокатать.
— Ты смотри, — словно не веря своим ушам, удивился дед. — Кажется, курица.
— Курица, дедушка, курица, — быстро заверил его Митя. — Мы вот пришли из деревни, видим — бегает тут. Так мы её к дереву привязали.
— Ой-ой, это же куда забежала! — развёл руками дед. — Как-то я отдал сестре котика своего на несколько дней, а сестра живёт километрах в пятнадцати от Юрковки. Села, значит, на автобус и поехала. Когда это, проходит неполная неделя, слышу — мяукает что-то утром под дверью. Глядь — а то Мурчик мой. Надоело, видно, у сестры, то он ко мне прибежал. Вот, значит, и курочка так же. Полюбила вас крепко, видать. Вы её завтра принесёте?
— Принесём, принесём, — озадаченно уверили мы.
— И лопатку тогда я сегодня брать не буду, так как вы, вероятно, и яму хотите закидывать, а то ещё втелющится кто-то опять, и шею свернёт. А я пойду.
— Посидите, дедушка, ещё, — льстиво завели мы.
— Да нет, пойду. Поздновато уже. А это, видишь, хотел молочка вам принести. Ну, бывайте.
— До свидания, дедушка. До завтра, спасибо вам, — вяло ответили мы.
— И хитрый же старик, — сказал, помолчав Митька.
— Всё понял. Я едва от стыда не сгорел.
— Да, тут уж ничего не поделаешь.
— Хорошо, что колья не вбили, как ты говорил.
— Конечно, это ещё деду повезло.
На этом мы и согласились.
Глава VIII
Ночной гость.
Негативные последствия обучения во сне.
Сухо потрескивал весёлый костёр, освещая стволы окружающих деревьев, а мы, продолжая разговор, били комаров, за две недели уже привыкших к нашей «Гвоздике».
— Оно же существует, — задумчиво протянул Митька, хлопая себя по шее.
— А может, Митя, то всё выдумки?
— Конечно, выдумки... — договорить он не успел.
Громкий и тревожный рёв раздался над озером, ударил в шалаш, рванулся ввысь, и уже далеко-далеко с такой же тревогой и непостижимостью отозвался над лесом.
«О-о-у-у-у-у».
Митька вскочил:
— Ты слышал?
— Слышал, — едва выдавил я.
С фонариками в руках мы бросились к берегу.
— Только вместе, — на ходу кричал Митька. — Как с другом что случится, второй поможет.
— Конечно! — отозвался я, светя под ноги.
Впереди что-то громко плюхнуло.
— Туда!
— Туда! — тревожно отозвалось у меня в животе.
Пробежав ещё немного, мы, запыхавшись, остановились. Метрах в семи от берега что-то булькало.
— Он, — подсветил я пузырьки, появляющиеся на поверхности.
— Оно, — подтвердил Митя, немного неуверенно ступая в воду.
— Куда? — я взял его за руку. — Ты что?
— Пусти!
— И не подумаю. Назад! Ты что, с ума сошёл! Чтобы под воду затянуло? Как глупого телёнка? Не вздумай лезть, — продолжал я его тянуть что было силы.
— Да ладно уж. Не полезу, — сердито отозвался он. — Пусти.
Мы стояли по колено в воде и смотрели на странные пузырьки. Ещё минута, и всё затихло.
— Ну вот, — нарушил молчание Митька. — Всё. Эх, такая возможность!
— Схватило бы тебя за ногу, была бы тебе возможность!
— При чём тут нога! Разве ты не понимаешь? Это же, может, наш единственный шанс! И так глупо его потерять!
— Так-то оно так, — вздохнул я. — Но не рисковать же жизнью!
— А все крупные исследователи! Много бы они открыли, если бы не рисковали? Много? А ты всё испортил! Но если бы они были такие, как ты, мир, видимо, не знал бы и половины того, что знает теперь!
— Такие, как я! Так, значит, я виноват в том, что не пустил тебя, может, на верную смерть? А если бы оно тебя схватило, мне, фонариком по голове его бить? Оно и меня вместе с фонариком проглотил бы!
— Ну хорошо... Это я так, в сердцах, — пробормотал Митя. — Прости... Тс-с-с, — прошептал, коснувшись моего плеча.
— Что?
— В кустах шорох.
— Да уже слышится, — махнул я рукой. — Пойдём.
— Пойдём.
Мы вернулись к шалашу, и залезли внутрь.
— Ну это выдумки или не выдумки? — съехидничал Митька.
— Наверное, правда.
— «Наверное»... Ещё и сейчас не верит! Хочешь, я тебе почитаю?
— Я хочу спать.
— Ты засыпай, а я буду читать. О палеозойской эре, согласен?
— Читай, лучше запомню.
— Так слушай: «Если бы мы с вами оказались в лесу каменноугольного периода, то вряд ли у вас сложилось бы приятное впечатление...»
— Да, — лениво согласился я.
— Что?
— Да, говорю.
— А-а... Ну слушай дальше. Я выборочно...
— Давай.
— «...Лишь изредка мёртвую тишину нарушал плеск воды: то по болоту бродили твари, видом своим напоминавшие саламандр, но гораздо больше их по размерам, — стегоцефалы».
«Интересно, — думал я под Митино бормотание, — кто же всё-таки живёт в нашем озере? Узнаем ли мы об этом когда-нибудь?»
— «...иногда в воздухе пролетали огромные хищные стрекозы, размахом крыльев до семидесяти пяти сантиметров...» — всё тише и тише звучал голос моего друга. А вот и совсем замолчал.
Я брёл болотом. Всё вокруг производило вряд ли приятное впечатление. Толстые стволы плаунов были покрыты мхом и утопали в ворохе опавших листьев, а сами листья свисали только с верхних веток. Лепидодендроны сплетались кронами с сигиляриями, создавая вечный полумрак. Изредка надо мной проносились стрекозы с размахом крыльев до семидесяти пяти сантиметров, а здоровенные пауки, тараканы и скорпионы сердито мелькали в густых кустарниках. Вот неподалёку послышался плеск воды: какая-то тварь с трудом выползла на берег с рыбой в пасти. «Стегоцефалам, — безошибочно определил я. — Первое наземное позвоночное».
Где-то неподалёку затрещали ветки, всё ближе и ближе — на открытую полянку выскочило двуногое чудовище, раз в три выше меня, и оскалила зубы.
«Тиранозавр, — ужаснулся я. — Страшный враг всех наземных животных. Но он должен появиться позже. Хотя бы лет так через миллионов сорок».
Но раздумывать было некогда. Хищно прищурив глаз, тварь бросилась на меня. Быстро сорвав с плеча ружьё я прицелился... и тут только заметил, что в руках у меня не ружьё, а сачок. Ещё сегодня я ловил им бабочек, а сейчас меня самого, как насекомое, поймают.
Вот ещё один шаг могучих лап, хищник хватает меня передней конечностью за руку...
— А-а-а-а, — бьёт мой крик в верхушки деревьев. Разевается страшная пасть и Митиным голосом кричит:
— Сергей, Сергей, что с тобой, а? Проснись, Серёженька!
Открываю глаза. Надо мной склонился с фонариком Митька, сжимая рукой мой локоть.
— Тебе что, снилось что-то страшное?
— Ничего мне не снилось, — ответил сердито. — Отпусти руку, чего ты вцепился в неё своими пальцами.
— Ну, прости! Тебе больно, да?
— Совсем мне не больно. Это всё твои чтения глупостей вслух. Кончил уже?
— Кончил. Ну не сердись. Уже ложусь. Он выключил фонарик и лёг рядом:
— Спокойной ночи.
— Ничего себе, спокойная ночь, — ответил я. — Почти умер от страха от твоего чтения.
Спали мы без приключений.
Глава IX
Тайна лесного озера.
После того случая Митьказавр больше не появлялся.
— Может, он утонул, — высказал я предположение, но Митька на меня так посмотрел, что я в тот же миг проникся верой в вечное существование этого животного.
