Алексей Коробицин - Тайна музея восковых фигур
— Кто же это был? — настаивал Джо.
— Не знаю, Джо. Пока не знаю. И не думаю, что сейчас нас это должно занимать. Нельзя разбрасываться. Вы же знаете, что всякое расследование ведется по спирали, то есть начиная с места преступления и постепенно расширяя поле деятельности. Иначе мы будем гоняться за призраками и упустим дичь из-под носа. Да и мало ли с кем мог говорить Монтеро? Его ведь на своей улице знал каждый мальчишка…
Конечно, Карриган говорил для меня. И говорил, очевидно, прописные истины элементарных законов криминологии. Но я прислушивался с интересом.
— Что касается личности самого убитого, — продолжал он, — то все его характеризуют одинаково: замкнутый, угрюмый человек, друзей и врагов не имел. Не пил, вел правильный образ жизни. Жена его рассказывает, что дома, бывало, за весь день из него слова не вытянешь. Особенно нелюдимым и молчаливым он стал в последние три-четыре года… Кассирша — дура. Трещит без умолку и требует, чтобы ее портрет обязательно поместили в газету. Ну и, наконец, Губинер — хозяин музея. Человек неглупый, но себе на уме — старается превратить все в рекламу. — Карриган достал из кармана толстые часы с брелком в виде маленьких наручников. — Кстати, он должен быть скоро здесь.
— Мистер Карриган, а что известно о том парне, который работает здесь? Я имею в виду того, за которым следят.
— Пока ничего интересного о нем сказать нельзя. Его зовут Лой Коллинз, и работает он зазывалой на одном из аттракционов. — Карриган пожал плечами и добавил коротко: — Следим.
— Он, конечно, не знает об этом? — заметил я простодушно, не подозревая, что этим вопросом поставлю полицейского инспектора в тупик.
Он как-то смутился и пробубнил в ответ что-то неопределенное.
— Неужели открытая слежка? — удивился Джо.
— Бросьте, Джо! Какое это имеет значение?
— Ах, не имеет? А если он не виноват?
Я смотрел поочередно то на Карригана, то на Джо, не понимая, о чем идет речь.
— Ну и что же! — вспылил Карриган. — А если я его арестую без достаточных оснований, разве не вы первый ославите меня в своей газете?
— Позвольте, — наконец не выдержал я, — может быть, вы все-таки объясните мне, в чем дело?
— Лучше я объясню, — поспешил высказаться Джо, как только Карриган с готовностью повернулся ко мне лицом. — Видишь ли, Мак, открытая, или, как ее еще называют, демонстративная, слежка — это когда за человеком следят, не таясь. Агенты полиции круглые сутки следят за ним, не отставая ни на шаг, торчат у дверей его квартиры, на его работе и даже заходят вместе с ним в телефонную будку, в лифт, в уборную, подсаживаются за его стол в кафе и ресторане и все время громко, чтобы он слышал, говорят о нем, требуют, чтобы он признался в преступлении, ругают последними словами, а в безлюдных местах даже бьют…
Агенты полиции круглые сутки открыто следят за тем, кого они подозревают.
Я был ошеломлен.
— А если он обратится в полицию?
— То за ним следом пришли бы агенты и… Одним словом, ему не поздоровилось бы. Ты представляешь себе, Мак?.. Люди, которые испытали на себе такую слежку, говорят, что это хуже всякой пытки. Нередко они теряют разум, и их помещают в больницу для душевнобольных, но и там, среди персонала, они видят знакомые до тошноты лица полицейских агентов. Хорошо, если речь идет о настоящем преступнике, а если это невиновный человек, ты представляешь себе?
— Оставьте, Джо! — Карриган устало махнул рукой, он явно не хотел спорить. — Ведь вы же знаете, что одно лишь признание обвиняемого еще не является доказательством его виновности… — И, обращаясь ко мне, пояснил, надеясь направить разговор в другое русло: — Вы понимаете, Мак Алистер, в противном случае, голословное отрицание своей вины служило бы юридическим доказательством невиновности преступника… Нет! В том и в другом случае мы обязаны иметь в руках дополнительные объективные данные.
— Так-то оно так, — вмешался Джо, — но найти эти данные куда легче, когда обвиняемый сидит у вас в тюрьме и может быть подвергнут перекрестному допросу, очным ставкам и даже… Ну ладно, не будем об этом говорить!
— Вы слишком сгущаете краски, Джо! — недовольно заметил Карриган. — Мистер Мак Алистер может подумать черт знает что! А ведь, в сущности, открытая слежка гуманна. Она вынуждает преступника самому сдаться в руки правосудия и чистосердечно признать свою вину. Это всегда учитывается судом и смягчает наказание..
— Или доводит до сумасшествия, как беднягу Клайдена… — вставил Джо и тут же замахал руками. — Хорошо, хорошо, молчу! Скажите лучше, где он работает, ваш подопечный?
Карриган колебался. Ему явно пришлись не по душе комментарии Джо. И мне стало ясно, что я должен проявить свой характер.
— Рэнд Грейте обещал мне, что с начальником полиции Нью-Йорка он договорится, — сказал я небрежно.
Как и следовало ожидать, такое фамильярное упоминание всесильного РГМ возымело действие.
Карриган пожал плечами и, сделав жест, который мог бы означать: «Не я же придумал эту проклятую слежку», — пробурчал:
— Пожалуйста. В любое время вы можете его увидеть у входа в аттракцион «Казнь на электрическом стуле». Он там зазывалой.
Глава четвертая
ГЛАВНЫЙ СВИДЕТЕЛЬ
Шагов мистера Губинера не было слышно. Он появился тихо и как-то сразу заполнил собой весь проем двери. Его узкие плечи и грушеобразная голова с маленьким лысеющим черепом и большим, по-детски розовым лицом казались чужими на этом огромном, тучном теле. Этому человеку можно было дать и тридцать пять, и сорок, и пятьдесят лет — он принадлежал к типу людей, которые до глубокой старости сохраняют отличный цвет лица.
Преувеличенно скорбным полушепотом, словно в присутствии покойника, он заговорил:
— Я искренне рад вас видеть, мистер Карриган. Но, простите, может быть, я вам помешал?
Не успел я моргнуть, как Губинер уже очутился в кабинете и энергично тряс руку Карригану, при этом внимательно на меня поглядывая. Несмотря на свою тучность, этот человек оказался необычайно подвижным.
— Хэлло, Губинер. Вы пришли как раз вовремя. Знакомьтесь. Это Генри Мак Алистер, писатель. С Джо Кэсиди вы, кажется, уже знакомы.
— Да-да. Как же, знаю — «Дейли Глоб». Прекрасная газета!.. А с вами, Мак Алистер, я давно уже знаком. Да. И люблю…
Губинер уже стоял передо мной и цепко ухватился за мою руку мягкими ладонями. Он низко нагнулся и, обдавая меня запахом крепких духов, продолжал, настойчиво заглядывая мне в глаза:
— …И слежу за вами, за вашими успехами. Конечно, очень жаль, что нас с вами свел такой трагический случай, а не беседа за столом Пен-клуба… Вы удивлены? Да, да, я там иногда бываю. О нет, конечно, я не писатель, а просто так! Окололитературный человек — нечто среднее между дилетантом и неудавшимся писателем, ха-ха!..
Пока он говорил, глаза его жили своей жизнью. Они были серьезны и внимательны, стараясь уловить в моем лице малейшие признаки удовольствия или раздражения. Видимо, все-таки они что-то заметили, возможно, я был несколько сух, потому что Губинер внезапно умолк и сел на край стула. Теперь он смотрел на Карригана вопросительно и немного грустно.
— Вы знаете, Губинер, Мак Алистер будет писать об этом деле. Очень может быть, что по ходу нашей беседы у него возникнут различные вопросы, так уж вы…
— О, я весь в вашем распоряжении, Мак Алистер! Очень рад…
— Тогда приступим. — Карриган достал из кармана черный клеенчатый блокнот — из тех, в которых полицейские записывают номера автомашин, нарушивших уличное движение, и задумчиво принялся листать его исписанные мелким почерком страницы. — Вот что, Губинер, — изрек он наконец, — расскажите по возможности точно, какие ценности вы хранили в сейфе?
— Недельную выручку и заявку на патент нового аттракциона, который я оцениваю в сто… Да что я говорю, в двести тысяч долларов!
Джо внезапно вскочил и, буркнув в дверях: «Я скоро приду», — исчез.
— Вы можете сказать точно — сколько в сейфе было наличных денег?
Губинер прикусил нижнюю губу и задумался.
— Н-нет, Карриган, я бы не хотел этого делать. Понимаете, мои личные конкуренты могли бы воспользоваться этими сведениями, да и налоговый инспектор… Нет, Карриган, не могу! Скажу вам только, что там была кругленькая сумма. Не ведь это не главное. Главное — патент на новый аттракцион, ему нет цены! Преступник легко мог бы осуществить мою идею в любой части земного шара… Вы понимаете, — обратился он ко мне, — я не могу пока открыть секрет нового аттракциона. Это будет настоящей сенсацией! Ни один музей восковых фигур во всем мире не делал ничего подобного..
— А кто, кроме вас, знал об этом новом аттракционе? — спросил Карриган, однако, как мне показалось, без всякого интереса.
