Владислав Крапивин - Я больше не буду, или Пистолет капитана Сундуккера
Конечно, это бессовестно – так часто напрашиваться в пассажиры. У старшего спасателя и без того забот хватает. К тому же горючего, наверно, мало. С бензином сейчас везде трудности. И все-таки…
Генчик остановился на взгорке, заскреб затылок. Куда повернуть? И… вот везенье! С высоты он увидел край озера, мостки у Тележного спуска и знакомый катерок у мостков! И самого Петю в тельняшке и мичманке.
Расстояние до берега Генчик преодолел, можно сказать, на бреющем полете.
– Здрасте! – он лихо затормозил на досках сандалиями.
– О! Привет! Откуда ты взялся?
– Оттуда… Из дома. А вы тут дежурите, да?
– Можно сказать и так… А вообще-то я очки искал. Вчера, когда причалили, выронил из кармана. Жаль, хорошие очки от солнца, друг привез с Гавайских островов…
– Не нашли?
– Нет. Наверно, провалились под доски, в траву, а там их кто-то отыскал.
– Подождите… – Генчик юркнул под мостки. Ползал там минут пять. Мусор сыпался за ворот и в волосы. Грязный бинт, который Генчик по привычке намотал сегодня на колено, развязался и застрял в траве.
Генчик сердито сунул его в карман. И виновато выбрался на солнце.
– Нету. Нигде…
– Да. Я и сам тут искал, искал… Ладно, переживу. Иди сюда, побеседуем за жизнь, как говорят в Одессе.
Генчик с готовностью сиганул в моторку. И ойкнул: снова Петя скажет «пробьешь днище». Но Петя сказал:
– А сестра твоя… она где?
– Елена? Дома. А что?
– Да ничего… Просто вчера показалось, что вы с ней сегодня утром куда-то собирались. В Дом культуры, кажется…
– Не утром, а вечером! И она без меня! Чего я там не видел? Конкурс красоты! Пфы…
Петя, кажется, слегка затуманился. Наверно, опять пожалел потерянные гавайские очки.
– Ну, ладно. Кому конкурс, кому работа. Пора в объезд по акватории… А ты куда собрался?
– А я опять… на тот берег. У вас туда случайно не будет пути сегодня?
– Случайно будет, – понимающе сказал Петя. – Раз уж ты тут случайно оказался.Поехали…
Когда моторка набрала ход, Генчик с чувством произнес:
– Ох и спасибо вам! А можно вас попросить…
– Сначала можно я попрошу?
– Ага… А что?
– Давай будем с тобой на «ты». Я ведь еще неженатый, бездетный. Молодой снаружи и внутри.
– Ладно… давай. А можно, чтобы скорость потише?
– Ты что? Боишься?
– Вот еще, «боишься»! Просто… чтобы плавание было подольше. А то ж-жик – и там…
– Понял. Малый ход…
Нос катерка опустился, мотор застучал неторопливо. В корму стали поддавать крутые гребешки – с берега дул теплый плотный ветер и разгонял зыбь.
– Так и поедем, – решил Петя. – Если бабушка не успела соскучиться по внуку.
– Да она вовсе не моя бабушка! Мы только вчера познакомились!
И Генчик без утайки поведал вчерашнюю историю. Не скрыл даже, как спасался от зловредных парней и Шкурика и как боялся, что старуха – коварная похитительница.
– А по правде-то она совсем не такая!… И корабль у нее знаешь какой замечательный! Ну, в точности как настоящий, только будто его какой-то волшебник уменьшил. Она его несколько лет строила…
– Значит, есть в старой женщине морская закваска, – со всей серьезностью заметил Петя Кубриков.
– Есть… Она раньше в портовой конторе работала. И морские узлы знает! Она мне вчера два узла показала: «выбленочный» и «задвижной штык»… Петь, а ты все морские узлы знаешь?
– Всех, наверное, никто не знает. Их чуть ли не четыре тысячи. Но кой-какие мне, конечно, известны. Такая, брат, профессия… Например, «беседочный». Очень полезный в нашем спасательном деле. Он образует петлю, которая не затягивается. Это важно, когда человека такой петлей вытягивают из воды… А если сам оказался за бортом, должен уметь завязать петлю вокруг себя одной рукой, одним взмахом…
– Петя, покажи!… Вот на этом! – Генчик выдернул из кармана серый, жгутом свернувшийся бинт.
– Ну что ты! На таких тесемках узлы не вяжут. Возьмем вот что… – Петя дернул к себе с носовой палубы швартовую снасть – плетеный, толщиной в палец трос. А бинт бросил за орт. Потом выключил мотор. – Ляжем в дрейф. А то не успею научить, как будем у берега… Вот, смотри. Один конец закрепляем на судне, другой у тебя в руке. Обносишь вокруг туловища – раз! Делаешь на нем колечко – два. Перехватываешь, просовываешь руку, протягиваешь кончик… три! Готово…
– За три секунды! – восхитился Генчик.
– Теперь попробуй сам… Нет-нет, одной рукой… Работай пальцами… Вот так!
Конечно, не все сразу было «вот так». Но минут через пятнадцать Генчик уже довольно ловко завязывал у себя вокруг пояса широкую петлю. Движением кисти и пальцев. И Петя сказал, что у него, у Генчика, морской талант.
– Петя, а можно я теперь скакну за борт? А ты мне бросишь конец и спасешь!
– Ну… не так сразу. Потренируйся еще…
– А говоришь «талант»…
– Талант, пока на суше или в лодке. А на воде вон какая зыбь. Ишь, раскачало… Да и мотор пора заводить, а то остынет – не запустишь. Садись…
Мотор запустился сразу. Но тут же и заглох.
– Ну вот, накаркал я… – Петя защелкал тумблером. Чертыхнулся и полез на корму. Пенный гребешок хлестнул ему в лицо. Петя, отплевываясь,потянул мотор на себя. Из воды показался металлический «хвост» с винтом.
– Ой… – сказал Генчик.
– Тьфу, зараза! – сказал Петя.
Потому что оба увидели сразу: на ось винта был намотан марлевый жгут.
– Это я виноват! – раскаялся Генчик. – Мой бинт…
– Я виноват! Знал ведь, что нельзя бросать за борт всякую дрянь!… У тебя есть ножик?
– Нету…
– И у меня нет. Я, голова дырявая, дал его вчера нашему сторожу, банку консервную открыть, а назад не взял…
Петя вытащил из-под сиденья коробку с гайками, масленками и мелкими инструментами. Поковырял бинт на оси отверткой. Но марля намоталась с небывалой плотностью.
– Кажется, мы сели крепко…
Волны между тем нарастали, качало все сильнее. Генчик ощутил в себе приключенческое замирание.
– Значит, у нас корабельная авария?
– Вроде того.
– Тогда… может быть, поднять сигнал бедствия?
– Ну, это уж черта с два! Не хватало, чтобы старшего спасателя Кубрикова спасали посторонние… Сначала поднимем что-нибудь другое!
– Что?
– Во-первых, настроение. Во-вторых, парус.
– У тебя есть парус?! – возликовал Генчик.
– Припас на всякий случай. Самодельный. Ну-ка…
Петя поднял лежавшие вдоль бортов две дюралевые жерди, соединил их концами. Получилась двуногая штука вроде буквы «А» без перекладины. Нижние концы Петя вставил в гнезда у бортов. Генчик помогал. А гребешки хлестали через борт – ну, прямо как в кино про надвигающийся шторм.
От верхушки двуногой мачты спускались несколько веревок. Одну протянули к носу, другую к корме. Закрепили. К третьей веревке (Петя сказал, что это «фал») прицепили деревянную перекладину с квадратной парусиной. Нижние углы парусины короткими снастями оттянули к скобкам на бортах. Потом вдвоем потянули фал.
И парус полез вверх, и ветер тут же рванул его, и катерок накренился, и вода (почему-то очень холодная) хлестнула Генчика по ногам.
– Ого… – сказал Генчик со старательной небрежностью. – Так, пожалуй, и вверх дном оказаться недолго…
– Ерунда. Мой «Нептуша» остойчивый. Обвяжись-ка беседочным узлом и лезь на нос. Я буду править веслом, а ты командуй. Мне-то из-за паруса не видать, что там по курсу.
Генчик со страховочной петлей под мышками уселся на носовой палубе. Ухватился покрепче за крышку люка. За плечами у Генчика туго надувалась парусина. Ветер вырывался из-под нижнего края и сквозь намокшую рубашку холодил спину. А солнце жарко светило в левую щеку. И озеро под этим солнцем было очень синим. С белыми щетками гребешков.
На середине озера волны стали пологими. Они догоняли неторопливый парусник, поднимали его и плавно уходили к далекому берегу. Впрочем, не к такому уж далекому.
В груди у Генчика был тихий восторг. Надо же, какое счастье привалило человеку: настоящее парусное плавание!
– Лево руля!… Петь, еще левее! Чтобы прямо к мосткам!
– Есть… Так правильно?
– Точно идем!
– Я закреплю весло… – Петя закрепил. И высунул голову из-под паруса. – Хорошо ты устроился…
– Ага! Иди сюда!
– Нельзя, нос будет перегружен. Парусник с перегруженным носом – не ходок.
– Петь, а ты плавал на больших парусных кораблях?
В ответ Генчик услышал молчание, потом протяжный вздох. Оглянулся. Глаза у Пети были скорбные, медные искры на ресницах погасли.
– Не пришлось пока, Генчик… Должен был этим летом идти в плавание на учебном фрегате «Дружба». А вместо этого – сюда…
– Почему?
– Я ведь вообще-то курсант мореходного училища в городе Северобалтийске. Весь наш курс пошел на летнюю практику под парусами, а меня сослали в ваш Белорыбинск…
