Елена Нестерина - Большая книга приключений. Мое лучшее лето (сборник)
– Яша, конечно, – прервала Никиту Валя. – Ему было очень плохо. А сейчас он спит – во сне ведь выздоравливают, да?
– Да!
Никита повеселел. Продолжал говорить. Валя проявила интерес к их игре, и он с удовольствием рассказал о правилах, о флажке, который надо водрузить на холме – что это будет означать победу команды. О том поведал, как их команде не везёт, как мало шансов… И о том, что контрольное время завтра в полдень. И если никто не установит флагшток, в этот самый полдень победа будет засчитана по количеству набранных очков…
В ответ Валя рассказала Никите про монахов, которые жили тут когда-то. В ските – специальном, вынесенном за пределы основной базы жилье. Жили, молились, службы свои служили, даже били в колокола – во дворе до сих пор цела была перекладина, которую Никита принял за турник. На ней колокола и висели. Монахов, живших в ските, никогда не видел даже дедушка, он родился после того, как они пропали отсюда. Основная же база монахов находилась возле Комаровки, там и сейчас стоит монастырь. Несколько лет назад его открыли, но новые монахи на скит не претендуют. Может быть, даже не знают о его существовании. А уж о дороге в скит точно. И вскленьские жители не знают. Привыкли к тому, что дедушка-охотник зимой и летом бродит по лесам и болотам, всю местность изучил, за ним не угонишься. И что Валя у него такая же. Местные, как и Валя с дедушкой, собирают всё, что можно сдать, – голубику, чернику, бруснику, клюкву. Грибы, лекарственные травы, веники. Тем и зарабатывают на прокорм. Хорошо, что в Комаровку приезжает передвижной пункт активных коммерсантов. Туда всё и сдают. С весны до осени ползают по кочкам, собирают. Валя с дедушкой везде могут пройти, а местные только по краям шарят, но и то всем добычи хватает с избытком… А зима настаёт – сидят себе дома, во Всклени, печку топят. В скит на лыжах мотаются, там припасы в погребе. Погреб знатный – весь год одна и та же температура. Болота держат её. В деревне погреба промерзают.
– А Яша? – не мог не спросить Никита.
– А что Яша? Он же спит всю зиму, – ответила Валя. – Осенью забивается где-то под валунами в каверну, впадает в спячку. Болота и там тепло держат. Торф – я про него читала.
«Цитала она, – усмехнулся про себя Никита, – ну цто за умница…»
– Да, да, понимаю… – боясь, что Валя почувствует насмешку, тут же поддакнул Никита. Чтобы только дальше про ящера рассказывала.
– Спит себе, не мёрзнет… А весной возвращается. Тощий, лягушек ловит и всё пьёт, пьёт. Потом охотиться уходит. Пока отъестся… Ходит, всё нюхает, рассматривает – удивлённый такой, как будто заново родился. Я иногда думала, что, может, это другой какой пришёл? Но нас-то он узнаёт каждый раз. И домой вползает, мордой нам все сушёные грибы с ниток обрывает. Весной мы сморчки сушим. И строчки. Я его веником, а он на меня шипит, за ноги цапает, пихается. Мы на нём плаваем, пока вода не сойдёт. Вода холодная, а Яша широкий, мы на него сядем – ноги остаются у нас сухие, удобно…
Валя рассказывала с такой гордостью о своей незамысловатой болотной жизни, что опять стала казаться милее и приятнее. Никите даже захотелось шляпку ей подарить. Шляпка бы ей пошла, облагородила…
– Бабушка моя умерла, – вспомнив, что начала рассказывать о своей семье, отклонилась от темы болот и Яши Валя, – мать давно уехала в Ленинград.
– В Питер…
– Ну да. Не появляется, но ей там хорошо. В школу не хожу, у нас в Комаровке только четыре класса было. Сама учусь – у нас дома во Всклени Интернет ловит. Пиши мне, – вот так вот без перехода заявила она. Остановилась.
– Давай лучше позвоню… – Никита полез за телефоном, повертел его в руках, вспомнив, что тот разряжен, замялся…
– Ну, неважно. Телефона у меня всё равно нет. Дедушка его не понимает. А кроме него, некому звонить, – проговорила Валя. – Всё. Дальше иди сам. Держись ближе к деревьям, включай навигатор и иди на точку…
Никита усмехнулся. Ишь ты – понравился ей навигатор…
Попрощались они спокойно и быстро. Благодарность Вали знала границы, Никита тоже устал стесняться. Валя уже развернулась и торопливо зашлёпала в своё обожаемое болото. То же самое пришлось сделать и Никите.
Было уже около восьми вечера, когда он появился перед глазами Володи.
– Ну ты и силён! – вместо приветствия хлопнул Володя Никиту по спине. – Тебя собирались найти и с проекта выгнать! Твои передвижения руководство отслеживало – ну и помотался ты по округе! Что же это за туристка тебе попалась? Где водила гулять? Или она бегала от тебя?
Никита ничего не отвечал, кивал. И то редко. Подпрыгивал на переднем сиденье вездехода. И всё.
– А медицинский чемодан-то у экологов зачем взял, жених? – продолжал веселиться Володя. – Организаторы проекта случаи острой любви не учитывали, средств личной безопасности в аптечке не предусмотрено! Гы-гы.
Володя ржал, Никита ехал. Свои его ждали.
Все трое оказались живы-здоровы, Володя нагнал их на маршруте – получив правильные ориентировки, техники всё ещё надеялись отыскать злосчастные детальки. И ехали на двух квадроциклах, потихоньку внедряясь в лес.
Забрав экологический сундук с лекарствами, Володя высадил Никиту и отчалил.
Техники остановились и обступили его.
– Хотел вытащить квадроцикл, – не дав возможности никому задать вопроса, заявил он. – Я и сам его тянул, и пытался бригаду найти, чтобы трактором вытащили. Пока туда, пока сюда, чуть в болоте не утоп, еле вылез…
– А как же Валя? – поинтересовалась Говерюкина. Ну никаких секретов от неё!
А всё же ревнивая интонация голоса Говерюкиной оч-чень понравилась Никите. Значит, не так уж ей и всё равно, если она не осталась равнодушной к подобной информации? Приятно…
– Валя местная. Я шёл, она на болоте ягоды собирала, – принялся сочинять Никита. Сочинял – и удивлялся своему творческому вдохновению. – Сказала, что знает тракториста. И пропала сразу. Звоню всем – связи нет. Я к трактористу, во Всклень. Нету. Уехал. Я других стал просить. Дядька на «Патриоте» сначала поехал, а потом тоже сказал – пусть трактор тащит, я не смогу. Снова я во Всклень – тут Володя. Поехали на проект, говорит. Я…
Толик Нерухомский перебил:
– Ясно. Всё тогда, не трындим. Есть шанс – так что давайте найдём мы эту хрень сегодня. Останется мало совсем искать-то. Что мы – совсем, что ли? Найдём! Встанем завтра в пять – и снова искать будем. Давайте, давайте!
И ведь нашли! Самую верхнюю часть флагштока, в которую сам флажок втыкался. Внутри трухлявого дерева – не подвели на этот раз ориентировки, никто не накосячил! Вот если бы раньше такое же качество подготовки было!..
На радостях четверо «техников» выкатились из леса, долго орали, валялись по траве. Сидоров ходил колесом и делал сальто.
Поставили палатки – персональную Говерюкиной и другую на троих. Включили исправленную электростанцию, дружно вставили заряжать свою многочисленную электронную и цифровую технику. Устроились у костра, чтобы поесть горяченького.
Солнце всё ещё садилось, но из-за близости леса на опушке было уже темно.
Успокаивались лесные птицы, где-то ухали и тренькали птицы луговые.
Далёкий вой явственно послышался Никите. Снова вой. Снова. Далёкий, но явственный…
Никита замер.
– Слышите? – прошептал он.
Сейчас все увидят ящера? Это, наверное, не Яша, а несколько – на разные голоса воют. Приближаются?.. Что же, сон в руку? В районе эпидемия ящура, ящеры болеют? Вылезли из болот и мучаются? Кто их будет спасать? Как??
– Слышите вой, да? – оглянувшись на ребят, осторожно поинтересовался Никита.
– Эй, ты перевозбудился во время своих скитаний, что ли? – усмехнулась Говерюкина и посмотрела Никите в лицо. – Это коровы. Коров гонят в деревню.
Никиту накрыла горячая волна стыда. Насмешливая Говерюкина – это не насмешливая Валя. Ироничная Говерюкина. Презирающая…
Обидно…
Забравшись в палатку, Никита улёгся, два раза повернулся с боку на бок. И провалился в сон.
А когда на его губы легла холодная рука – легла и прямо-таки вдавилась в рот, – Никита даже закричать не успел. Успел только испугаться.
Холодная рука вцепилась ему в запястье. Какая-то осязаемая сила тащила Никиту из палатки. При этом рот его был по-прежнему зажат…
– Валя! – в серо-белых декорациях псковско-новгородского раннего утра Никита увидел и узнал эту странную девушку.
– Пойдём со мной! – призывно махнув лягушачьей лапкой, поманила его за собой Валя.
В лес поманила.
А звонить ещё не хотела…
Никита остался стоять посреди лагеря. Ну надо же, и тут нашла… Конечно, это её родные просторы, родимые края. Ещё бы не найти. Упорная девушка.
– Ты знаешь, Яша… – зашептала она после того, как снова призывно помахала Никите лапкой, а он снова не двинулся с места.
И это подействовало.
– Что с Яшей? – Никита тут же подскочил к Вале, которая понеслась в сторону леса.
