Люси Фич-Перкинс - Дети великого океана
— Один из больших бананов свалился, — закричал Рамон, показывая на зеленую кучу листьев около кухни.
— Наверное, и бамбуковая заросль повалена, — сказал Феликс. — Вряд ли хоть один стебель остался стоять.
— Во всяком случае дом-то еще стоит, — сказала Петра.
— А вон и коза выглядывает из кухни! — закричала Рита.
— Как же она там очутилась? — всплеснула руками Петра. — Рамон, ты должно быть оставил дверь открытой, когда возвращался за спичками?
— Нет, не оставлял! — решительно сказал Рамон. — Я помню, что я закрыл ее. Во всяком случае, я почти помню, что я закрыл ее.
Они все были так счастливы, что очутились дома, что Феликс даже пошутил.
— Я нигде не вижу старого Короткохвостого, — сказал он. — Может быть, он тоже в кухне?
Петра улыбнулась, а дети разразились громким смехом при мысли о том, как старый Короткохвостый карабкался на лестницу.
В эту минуту нос лодки уткнулся в мягкий песок у берега. Петра с детьми выпрыгнули на берег и побежали к дому. Феликс простился с гребцом и пошел следом за ними.
Динго мчался впереди всех. Он увидел в доме козу и решил ее проучить за такой беспорядок.
Когда Петра с детьми подошли к двери, они не могли войти в кухню, потому что Динго сражался там с козой. Он лаял и носился но кухне, кусая ее за ноги. А коза вертелась кругом, бодая его, когда ей это удавалось.
— Они опрокинули ведра с водой! — вскричала Петра, когда она услыхала треск ведра и плеск воды.
Вода, должно быть, вылилась прямо на Динго, потому что в следующий момент он, совершенно мокрый, визжа, сбежал по ступенькам.
Когда Феликс подошел к дому, война между козой и Динго была окончена. Динго забился под дом. Коза и ее козленок бежали по дороге к пастбищу. Рамон подгонял их, а Рита и Петра убирали кухню.
Сведя козу на пастбище, Рамон начал искать свою курицу и цыплят. Нигде вблизи дома их не было. Даже курятник исчез. Рамон чувствовал себя очень виноватым. Как он мог не позаботиться о них? Он пошел вдоль берега реки, оглядывал все кругом и прислушиваясь.
Вдруг он услышал лай Динго, как будто бы он нашел большую ящерицу. Рамон побежал на лай. Собака стояла по колени в луже. На берегу лужи тревожно бегала и кудахтала маленькая коричневая курица. За ней бежал только один цыпленок из всего ее выводка. Это был самый крупный петушок, с перьями на хвосте, которым особенно гордился Рамон. В луже плавало два мертвых цыпленка и недалеко от нее валялся курятник. Остальных цыплят нигде не было видно.
Рамон мрачно поднял курятник. Курятник был совсем цел, хотя его и унесло ветром так далеко от дома. Потом он погнал домой курицу и ее единственного цыпленка.
— Если бы я только поставил курятник под дом, этого никогда бы не случилось, — печально думал Рамон. — Теперь весь выводок унесло ветром, кроме этого маленького петушка, и мне нечего дать на выставку. И зачем это бывает на свете тайфун?!
Когда он подошел к дому, он увидел, что отец рассматривает дыру в крыше. Ветер снес с нее часть тростника. Рита заглядывала в сундук, чтобы посмотреть, не пострадала ли от бури ее драгоценная корзинка. А Петра придумывала, что бы сделать на ужин.
Ночью Рамон проснулся. Отец и мать тихо разговаривали.
— Это тяжелый удар для нас, — говорил Феликс. — Невозможно заниматься рыбной ловлей без плота, корзин и сетей. А без рыбной ловли я не знаю, как мы проживем до нового урожая. Поле тоже было затоплено во время урагана. Конечно, рис может подняться снова, но уже нельзя ожидать, что урожай будет так хорош, как я надеялся.
Они помолчали минуту. Когда заговорила Петра, в ее голосе слышались слезы.
— Во всяком случае мы все живы, — сказала она. — Когда мы были на плоту во время бури, я думала, что не может быть ничего плохого, если только мы останемся живы, но… — на этом месте голос ее дрогнул, — может быть, мы спаслись только для того, чтобы умереть от голода.
— Ну, дело еще не так скверно, — сказал отец. — Мы можем продать старого Короткохвостого. Это единственная ценная вещь, которая у нас осталась.
— Нет, нам нельзя продавать Короткохвостого, — сказала Петра. — Тогда нам не на ком будет отвезти на рынок наш рис.
— Да, — согласился отец, — трудно нам будет без Короткохвостого. Без него мы не сможем сажать рис, а без риса мы не можем держать Короткохвостого. Надо придумать что-нибудь другое, чем помочь себе.
— Разве ты не можешь сделать другой плот? — спросила Петра.
— Могу, — отвечал Феликс, — и непременно сделаю его. Я уже решил его сделать из стволов бамбука, которые свалило бурей. Но без сетей, корзин и остальных вещей от плота мало толку.
Они снова замолчали. Рамон лежал совсем тихо. Петра тихо плаката.
Феликс сказал:
— Слезами горю не поможешь, Петра. Мы что-нибудь да выдумаем. Мы можем ловить для себя рыбу и крабов, в огороде растут овощи. Мы не будем голодать, даже если у нас и не будет денег на покупку сетей.
— И еще остается коза, — сказала Петра. — У нас будет молоко.
— Да, — сказал Феликс. — А кроме того можно продать цыплят и свиней.
Его голос звучал уже немножко бодрее.
— Если бы только мы могли достать новые сети и блоки! — воскликнул он. — Денег у нас нет, и потому нет никакой надежды купить все это.
— Теперь ночь, а в темноте всегда кажется хуже, — успокоительно сказала Петра. — Придет утро, тогда придумаем что-нибудь. Давай-ка спать.
Рамон же долго не спал. Он лежал на своем мате и все думал о том, как он может им помочь. Сначала он думал о том, как бы ему найти золотые россыпи на пастбище.
— Я почти уверен, что там есть золото, — думал он. — Если я его найду, я его выкопаю, принесу домой и все до последнего куска отдам маме. Тогда она может купить сети для отца и красивое платье себе. Может быть, мы сможем купить такую большую лодку, как «Розита». Я тогда буду капитаном… — Но тут он уже больше ничего не думал, потому что он крепко заснул.
VII
Жатва
На следующее утро вся семья долго спала. Когда дети проснулись, отец и мать уже кончили свой завтрак, и Феликс ушел принести побольше пальмовых листьев для починки крыши. Рамон тревожно посматривал на мать, которая тихо ходила и что-то делала около дома. Он хотел увидеть, плачет ли она еще. Но ее лицо было спокойно как всегда, и ему стало казаться, что-то, что он слышал ночью, было сном.
Он и Рита поспешно проглотили завтрак и побежали в школу. Когда они пришли в нее, утренние занятия уже начались. Они постояли минуту перед дверями школы, боясь входить, потому что они так опоздали. Наконец они робко приоткрыли дверь и заглянули в класс.
Тогда случилась удивительная вещь. Когда учительница увидела их, она пошла им навстречу и обняла их, а все дети захлопали в ладоши.
Дело в том, что в городке уже все знали, что семья Сантос уехала на плоту, и их никто не видал со времени бури. Все думали, что они погибли. Вот почему все так обрадовались, когда Рамон и Рита вошли в класс. Все так хотели знать, что с ними было и как они спаслись, что учительница не стала продолжать урок, а попросила Рамона и Риту рассказать все их приключения.
Очень приятно быть героями и знать, что ты можешь рассказать так много интересного. Большую часть приключений рассказал Рамон. Он рассказал о ветре и волнах, и о пароходе, который подобрал их, и о всех замечательных вещах, которые они видели на пристани в Маниле. А дети слушали его с вытаращенными глазами и открытыми ртами.
Два дня на Рамона и Риту смотрели как на что-то особенное. Дети старались всячески показать им свою любовь и внимание, они гордились даже честью пройтись рядом с героями такого ужасного приключения. Потом все это прошло, и к концу недели Рамон и Рита стали такими же простыми детьми, какими они всегда были. Никто уже не обращал на них особенного внимания. Вся школа интересовалась теперь приготовлениями к празднику жатвы. Дети только и говорили, что об этом празднике и о своих работах, которые они принесут на выставку.
Рамон был очень рад, что из всех детей только один мальчик Джозе тоже хотел выставить петуха. Он опять стал надеяться, что его петух может получить премию. Рамон стал еще заботливее ухаживать за ним. Он кормил его всем, что мог собрать, и с гордостью слушал его первое смешное кукареканье. Он был убежден сам и старался убедить Риту, что это самый красивый молодой петух во всем мире.
Рита кончала свою корзинку. Она все свободное время сидела над ней. Отец и мать мало говорили о своих заботах, но дети видели, что жизнь их становится все труднее.
У них было очень мало пищи, кроме камотес и фруктов, которых много росло вокруг них. Рис совеем кончился, свиньи, цыплята и утки были проданы. Больше нечего было продать, кроме карабу, но отец решил, что он лучше будет голодать, чем расстанется со старым Короткохвостым. Впрочем, если бы он захотел продать его, некому было бы его купить, потому что его соседи были так же бедны, как он сам.
