Станислав Жидков - Дольчино
— Проклятая чащоба, — пробормотал один из латников. — Здесь никогда не чувствуешь себя в безопасности. Того и гляди, какой-нибудь голодранец попотчует стрелой.
— Когда мы вместе, не тронут, — ответил ехавший с ним в паре сосед.
— Зато один лучше не попадайся, — продолжал первый. — Помнишь, что кричал старик, у которого забрали телёнка?
— Ну, этот вислоухий осёл не скоро поднимется. Винченцо надолго отбил у него охоту грозить.
— Так-то оно так, но ты забыл, как смотрели на нас его сыновья. Эти молодцы ещё напомнят о себе.
— Изрядно хватил ты, вот и лезет в башку чертовщина… Смотри! Уже виднеется францисканская обитель. Теперь до замка рукой подать.
Отряд спустился с холма и въехал в зелёную лощину. Дорога проходила возле монастырских стен.
— Что-то сегодня не видно коричневых ряс, — заметил солдат, ехавший с кастеляном впереди отряда. — Или святые отцы опять нализались?
— Попридержи язык, за такие речи не поздоровится, — Винченцо строго взглянул на латника, недовольный, что его оторвали от приятных размышлений.
Семь флоринов, спрятанных в кожаном мешочке у пояса, не давали покоя. Не каждый день доводилось вырвать золотой. А тут он получил сразу семь и может с чистой совестью оставить их себе. Сеньор не будет в претензии: платил посторонний. Жаль только, не пришло на ум ещё увеличить сумму. Возможно, тот чудак с лицом святоши дал бы и больше.
Кстати, откуда у мошенника деньги? Верно, это один из тех бандитов с гор, о которых ходят тёмные истории. Кто ещё с такой лёгкостью расстанется с золотом? Впрочем, не всё ли равно, откуда флорины. Важно, что теперь они здесь. Кастелян незаметно потрогал мешочек.
В отличие от большинства наёмников, он не спешил промотать добытые деньги, не тратил их, как другие, на весёлых девиц и шумные попойки. Сын разорившегося торговца из Новары, Винченцо решил поправить дела семьи и упрямо шёл к намеченной цели. Будучи от природы человеком храбрым и неглупым, он снискал доверие сеньора и умел им пользоваться. Дважды в год он отвозил сбережения домой и сумел скопить приличное состояние.
При воспоминании о доме Винченцо улыбнулся. Когда он был там в последний раз, отец подыскал ему славную невесту. Торговые дела налаживались, и можно было бы остаться в городе. Только мысль подкопить ещё и нежелание расстаться с доходным местом заставили его вернуться в Романьяно. Но хватит, больше он не станет откладывать. На рождество Христово назначена свадьба. Пора наконец обзавестись семьёй и жить независимо.
Внезапно мечты его были прерваны. За поворотом тропинки показались вооружённые люди. Кастелян остановил коня.
— Похоже, засада, — сказал он напарнику. — Приготовь-ка арбалет[19] да поторопи отставших!
— Не лучше ли повернуть назад? — неохотно взялся за оружие солдат.
— Что ты болтаешь, трус! Никогда ещё я не отдавал добычи без боя! — Винченцо отстегнул от седла щит.
Сзади подъехали несколько латников. За ними показались бредущие гурьбой овцы.
— Чёрт бы побрал скотину! — выругался кастелян.
Между тем от стоявшей на дороге группы отделился всадник. Он выехал вперёд и властно приказал:
— Сложите оружие и не вздумайте бежать, не то повесим на ближайшем дубе!
— Кто вы такие, чтобы угрожать в чужих владениях? — спросил Винченцо.
— Те, кто заставит тебя ответить за жестокость!
Кастелян узнал человека, платившего за Исидоро. Он выхватил меч.
Враги ринулись навстречу друг другу. Хотя Винченцо был хром, он считался отличным наездником и рубакой. Мало кто мог устоять против него в одиночном бою. Торопясь выиграть первую схватку, чтобы дать своим людям возможность собраться, кастелян обрушился на противника.
Однако скоро он убедился, что тот обладает не менее верным глазом и силой. Выдержав натиск и отразив все удары, незнакомец сам передал в нападение и стал теснить его к краю тропинки. Тогда Винченцо решился на отчаянный приём. Сделав вид, что падает, он резко подался вперёд и вонзил меч в шею вражеского коня.
Дольчино заметил коварную уловку.
— Подлый трус! — воскликнул он и в тот момент, когда кастелян пытался выпрямиться в седле, нанёс ему по шлему такой удар, что Винченцо замертво повалился на землю.
Победитель едва успел соскочить с коня, как раненое животное рухнуло, придавив своего убийцу.
Пока длился короткий бой, в кустах по обе стороны тропинки показались вооружённые воины.
Увидев, что их окружили, солдаты побросали оружие. Многие даже не успели освободиться от мешков и корзин.
Дольчино приказал увести пленных на монастырский двор.
— Как быть с этим воякой? — спросил Паоло, вытаскивая из-под лошади оглушённого кастеляна. — Он ещё дышит.
— Приведи его в чувство. Наш разговор с ним не окончен.
Паоло пинками принялся воскрешать Винченцо.
— Куда девать скотину? — указал один из братьев на сбившихся в кучу овец и телёнка.
— Завтра вернём её прежним владельцам, — сказал Дольчино, — пока же пусть и она погостит в святой обители.
… На монастырском дворе у ярко пылающего костра собрались братья. Большинство были вооружены луками и топорами. Лишь немногие имели панцири и мечи. В углу у стены стояли полураздетые латники и очнувшийся кастелян.
Дольчино подошёл к пленникам.
— Возьми-ка плеть, Винченцо, — обратился он к управителю замка, — да всыпь своим наёмникам по пяти ударов каждому. Они часто смотрели, как гуляла эта плеть по спинам других, пусть теперь испытают её на собственной шкуре.
— Но бей так, как ты сёк недавно крестьян, — наставительно изрёк брат Ремо.
Винченцо поднял голову. На его губах мелькнула злорадная улыбка.
— Кажется, он не собирается щадить их, — сказала Маргарита стоявшему рядом Паоло.
Кастеляну подвели латника, который ехал с ним впереди отряда.
— Что же ты не стрелял, собака? — прошептал Винченцо со злостью.
Плеть со свистом опустилась на спину солдата. Тот вскрикнул от боли.
— Браво, Винченцо! Мастерский удар!.. Теперь мы видим — тебя недаром жалуют сеньоры, — раздались подбадривающие возгласы.
Кастелян стал ожесточённо наносить удары. После каждого из них запертые в часовне монахи вздрагивали от пронзительного крика.
— Хватит с этого! Оставь для других! — внезапно зашумели зрители, когда Винченцо в шестой раз прошёлся по спине подчинённого.
К управляющему подвели следующего латника. Экзекуция продолжалась. В этот момент к Дольчино подошёл один из братьев:
— На дороге задержали крестьян из Прато. Они говорят, что шли к тебе.
Дольчино поспешил навстречу друзьям.
— Вы явились вовремя, — приветствовал он дожидавшихся у ворот Джино, Стефано и подручных кузнеца. — Сейчас полюбуетесь на зрелище.
— Уж не поджаривают ли там монастырскую братию? — улыбнулся Джино, прислушиваясь к воплям.
— Это Винченцо потчует своих. Подойдём ближе. Только держитесь в тени, чтобы вас не приметили.
Они подошли к костру и смешались с толпой. Кастелян как раз кончил порку очередного солдата и устало опустил руку.
— Что, выдохся? Подкрепись для бодрости! — Кто-то со смехом протянул Винченцо пустую кружку.
Тот зло отшвырнул её в сторону и снова молча принялся работать плетью. Когда последний латник получил свои пять ударов, кастелян бросил плеть и повернулся к Дольчино:
— Я уплачу тридцать золотых флоринов, если отпустите меня. — Он хмуро посмотрел на окружающих.
— Не торопись, Винченцо, — сказал Дольчино, доставая толстую книгу счётов. — Ты обещал познакомить меня со своей арифметикой. Теперь у нас есть время заняться ею, — он не спеша отыскал нужную страницу. — Вот здесь записано, что крестьянин Исидоро из Прато должен сеньору Бруцати дель Романьяно полфлорина, ты же содрал с него больше семи. Ну-ка, прикинь разницу.
— Я дам вам пятьдесят и позволю убраться отсюда целыми, — гордо добавил кастелян, не скрывая презрения.
— Прежде чем будешь рассчитываться с нами, — возразил Дольчино, — тебе придётся заплатить долг своим солдатам.
Он поднял с земли брошенную плётку. Братья шумно одобрили приговор.
— Они не посмеют бить меня! — начиная терять самообладание, воскликнул Винченцо.
— Это мы сейчас увидим, — невозмутимо сказал брат Ремо, передавая плеть одному из латников.
Разъярённые от перенесённой боли, солдаты принялись по очереди хлестать Винченцо. Когда плеть побывала у большинства из них и истошные крики кастеляна перешли в едва различимые стоны, Дольчино остановил латников.
— Теперь ваш управитель наслушался любимой музыки. Думаю, ему не захочется услышать её ещё раз.
Он приказал увести пленников и запереть в подвале.
