Владислав Крапивин - Давно закончилась осада…
Нет, второй раз лезть наверх никто не хотел. Да, к тому же пора было заняться главным делом.
— А если пальнуть по ней из пистоля? — предложил Ибрагимка.
— С издаля не попадешь. А ежели с близи, то самого, кто выстрелит, побьет осколками. Не будешь ведь целиться, спрятавши башку…
Фрол мягко уложил гранату в свою сумку из мешковины, которую носил через плечо. А пистолет, который до этого был в сумке, затолкал за широкий матросский ремень.
— Ты что, Тимберс, так и будешь ходить с гранатой на боку? — безразличным тоном сказал Коля.
— А куда же ее девать? Вернемся домой — выберем момент и рванем гальванической искрой…
— А сейчас-то зачем таскать с собой? Спрячь где-нибудь, — предложил Женя. Но во Фроле проснулось упрямство. С ним бывало так иногда. Вроде советуешь ему правильно, а он упрется вопреки этой правильности и хоть лбом его колоти о шлюпочный киль. И теперь он только погладил сумку по округлившемуся боку.
— Зачем прятать-то? Потом сызнова и не сыщешь. Надежнее, когда при себе…
Это было глупее глупого. И рисковано и тяжело тащить наверх такую тяжесть. Но Тимберса разве переспоришь? Да и никому не хотелось казаться слишком боязливым.
Коля все же попросил:
— Ты тогда держись подальше от других…. — Это была вроде бы шутка, но в то же время и просьба: «Поосторожнее…»
— Да не вздрагивайте, — хмыкнул Фрол. — Если при бросании не сгрохала, то в сумке-то с чего ей взрываться? Сроду такого не бывало…
— Тогда смотри хотя бы, не зацепи за камень, — сказал Женя. Фрол только повел плечом: не учи, мол, ученого…
Стали вновь подыматься по уступам узкой тропинки. Взмокшие, добрались до камня-качуна. Заглянули под него. Из черной щели приятно веяло холодком. Однако ясно было, что пробраться в лаз можно только ползком.
Фрол полез первым. Лег на каменную «губу» под нависшим камнем и заелозил по ней животом. А сумку осторожно двигал перед собой. Даже здесь не расстался с ней. Почему? Может быть, он что-то предвидел?.. Как потом все благодарили судьбу за это непонятное упрямство Тимберса…
Один за другим пролезли в прохладный сумрак остальные (Савушка опасливо сопел; ему предлагали подождать снаружи, но он про такое и слушать не хотел).
Сразу за щелью пространство расширилось. Можно было даже стоять, если пригнешься.
Федюня, который притащил с собой круглый корабельный фонарь, деловито сказал:
— Фрол, давай-ка огонька…
Фрол заколотил осколком по кремню (солнце сюда не попадало, линза не годилась). Трут на сей раз не капризничал, загорелся исправно. Засветили под выпуклым стеклом фитиль. В желтом свете выступили грубо отесанные стены. Большущие ломаные тени зашевелили на них руками-щупальцами. «Вот они призраки…» И Коля с легким ознобом понял, что пришло время настоящих приключений. Как в рассказах из журнала «Земля и море».
Федюня с фонарем пошел впереди. Коля за ним, потом Женя. Как там выстроились остальные, Коля не видел. Заметил только, что Фрол со своей сумкой шел позади всех, в небольшом отдалении…
Каменный потолок стал повыше, можно было не пригибаться
— Федор, ты не спеши, — сказал Коля в спину Федюне. — Освещай помаленьку все стенки. Вдруг тут где-нибудь тайник… — И от собственных этих слов сердце у него взволнованно затюкало.
Но тайника не было. Не было видно ни единой щелки на бугристой поверхности известняка. Коля костяшками пальцев стучал по камню, но звук был тупой и тихий, не выдававший никакой пустоты.
«Ладно, — утешал себя Коля. — куда-то этот ход все равно приведет. Может быть к пещере или таинственному колодцу…»
Шагов через тридцать ход круто, буквой «Г», повернул направо. А еще через два десятка шагов все остановились. Впереди была решетка.
Состояла решетка из вертикальных прутьев, тянувшихся сверху донизу. Ржавых, но крепких. Железные эти прутья… да и не прутья даже, а брусья в два пальца толщиной, расположены были не столь уж часто, однако не пролезть никому, даже Савушке.
Конечно решетку подергали, потолкали, но она не шелохнулась. За ней был мрак. Во мраке наверняка скрывались тайны и, может быть, сокровища, однако попасть к ним было немыслимо. Возможно, где-то прятался механизм отпирания, известный лейтенанту Новосильцеву. Но где? И что за механизм? Брусья казались намертво впаянными в камень внизу и вверху.
Коля, Женя и Фрол при свете фонаря ощупали стены и каменный пол — не найдется ли выступ, который поддастся нажатию? Не откроется ли углубление с хитрым рычагом? Все напрасно…
— В общем, приехали, — с ядовитой ноткой подвел итог Фрол. — Его благородие были не дурак, заперли за собой ворота накрепко…
Коле хотелось заскулить от досады. И от виноватости. Притащил друзей в такую даль, а зачем?.. Никто Колю не упрекнул ни полсловечком, но от этого было не легче. И с отчаяния Коля предложил:
— А может быть, рванем? Не зря Тимберс бомбу тащил.
Но Фрол на сей раз повел себя разумно. Сказал, что мысль дурная. Взрыв едва ли разворотит брусья, сила его уйдет сквозь решетку, а вот каменный свод может обвалиться. И тогда уж сюда никто никогда больше не попадет.
Коля уныло сказал:
— А зачем попадать-то? Все равно за решетку не сунешься.
Фрол возразил, что можно где-нибудь разузнать секрет. Или раздобыть специальные пилы.
— Такие, которыми раньше узники пилили решетки в башнях, когда убегали…
Но и Коля и другие понимали, что это пустые слова. Где раскопаешь секрет? Где достанешь такие пилы? Да и будет ли охота возиться? После первой неудачи интерес пропадает, а остатки его заслоняются другими делами.
Все разом притомились. Захотелось под открытое небо, на солнце. Можно снова искупаться, смыть усталость и досаду…
Но солнца снаружи не было. Когда выбрались из-под камня, оказалось, что недавние кучевые облака сошлись в потемневшую тучу, сизая мгла от горизонта придвинулась к самой бухте. В туче проскочила кривая молния — такая же ярко-голубая, как искра от батареи Фрола. Зарокотало. Стукнули редкие капли. Потом ударил такой ветер, что легонького Савушку чуть не снесло с площадки — в него вцепились сразу несколько рук.
Фрол хмыкнул:
— Пришла беда — отворяй ворота… Нам теперь ни вверх, ни вниз соваться не след. Промокнем до нитки, а то и сметет под обрыв. Лучше отсидеться под «крышей»…
И все опять забрались в темную щель.
Снова зажгли фонарь.
А снаружи теперь свистело, гремело, и косой ливень полностью заслонил за щелью пространство.
Эта была стремительная гроза — из тех, что приходят не издалека, а быстро собираются над побережьем, выстраивая тучу прямо над головами, в зените. Они бешеными смерчами атакуют берега. И заранее предсказать нападение такой грозы не всегда могут даже опытные моряки…
Стало сыро и зябко. В щель залетали брызги. Все отодвинулись. Сели плотным кружком, поставили посреди него фонарь. Лица в желтом свете казались похудевшими и очень озабоченными.
— Как вы думаете, надолго это? — спросил Коля. Он такой удар здешней погоды видел впервые.
— Не надолго, — зевнул Фрол. — Такие грозы — скорые. За час, небось, отгремит.
«Час — тоже немало, — подумал Коля. — Ну да ладно. Зато похоже на приключение. Как путешественники в африканских горах… Только не опасно ли это»? Но спрашивать про опасность, конечно, не стал.
Ветер смешанным с брызгами шквалом ударил в убежище. При этом в щели вспыхнуло и грохнуло с такой силой, что Коля вскочил. Брякнулся теменем о низкий свод. Никто на его испуг не обратил внимания — потому что испугались не меньше.
— Давайте, уйдем за поворот, — жалобно сказал Федюня и взял фонарь. Никто не спорил. Гуськом ушли за крутой изгиб коридора. В жидком свете опять проступила та окаянная решетка, зато здесь было не страшно. Какая гроза пробьется сквозь скальный массив!
Теперь удары грома были приглушенными, шум ливня стал тише и ровнее, вой ветра казался отдаленным.
«А может быть, гроза и правда ослабела?» — Коля хотел подползти к повороту и выглянуть. Женя осторожно придержал его за рукав:
— Не надо.
— Я только… — И в этот миг встряхнулась вся каменная толща.
Видимо, удар молнии пришелся где-то совсем близко. Может быть, прямо у входа в подземелье. Скальная порода не смогла на этот раз приглушить грохот — он прокатился по коридору, ушел за решетку и стих лишь очень далеко в каменных глубинах. Эхо его катилось уже в полной темноте — пламя фонаря от удара заметалось и погасло. Почему-то запахло жженой травой.
Все с полминуты молча прижимались друг к другу. Потом захныкал Савушка.
— Ну-ну, без нытья, — сказал в сумраке Фрол. Голос его был необычно тонким. Слышно стало, как Фрол бьет кресалом о кремень. Бил он долго и часто — наверно руки у него тряслись. Искры летели слабые…
Наконец трут затлел, дал огонек. Снова зажгли фонарь. Савушка тер глаза. Женя сидел, закусив губу. Ибрагимка ладонями сжал щеки и равномерно покачивал головой, глаза его были закрыты… А Коля вдруг услышал, что гул грозы слабеет со скоростью отходящего поезда… Ну и в самом деле пора — хватит уж таких страхов!
