Елена Арсеньева - Большая книга ужасов 63 (сборник)
Никита сердито фыркнул:
– Смех без причины – признак дурачины!
Зря он это сказал. Потому что Сиулиэ опять расхохоталась. Кое-как выговорила:
– Я очень рада, что я – твоя Сиулиэ. Весело с тобой, лоча!
– Почему ты меня лоча называешь? – буркнул Никита. – Я не только русский, но и хэдени. И вообще, меня Никитой зовут. Ни-ки-то-ой!
– Никито́й? – Сиулиэ сделала брови домиком. – Хорошее имя – Никито́й!
– Да не Никито́й! – прыснул он.
– Как не Никито́й? – удивилась Сиулиэ. – Ты сам сказал: «Меня Никито-ой зовут!»
– Ты что, вообще дулу-дулу? – спросил он ехидно. – Имя – Никита. Зовут – Ни-ки-той!
– Ладно, – махнула рукой Сиулиэ. – Буду звать тебя или Никито́й, или лоча. Как больше нравится?
– Эх, – вздохнул он безнадежно, – да зови как хочешь! Погоди! – вспомнил он вдруг. – Но если ты не настоящая девчонка, почему ты назвала меня сыном своей гугу, то есть своей тети? Получается, твоей тетей была моя мама? Как, ну вот объясни мне, как это возможно?!
– Очень просто, – пожала плечами Сиулиэ. – Я из рода Мапа, Медведя. Твоя мама, а значит, и ты – из рода Гаки, Ворона. Прародители наших родов были братьями и сестрами, так что мы все по сию пору родня. Понимаешь?!
– Нет, – ошарашенно покачал головой Никита. – Значит, ворон, который мне сено сбросил там, в болоте, – мой родственник?!
Еще он хотел спросить, не тот ли самый ворон еще в городе бился в его окно, чтобы предупредить о появлении шамана, но не успел.
– Не сено! – просто-таки рявкнула Сиулиэ. – Не сено, а богдо! Богдо – дух, фигуру которого делают из сена. Простое сено подожги – ничего не будет, кроме огня, а вот богдо своим пламенем может какую угодно нечисть напугать.
– Так вот что такое богдо! – воскликнул Никита. – Буду знать. Но как же так могло быть…
Он удивился, откуда же домовой мог знать это старинное нанайское волшебство, но догадался, что дедке-суседке вполне мог сказать его приятель дзё комо – нанайский домовой.
– Пора нам в путь, Никито́й, – нетерпеливо проговорила в это время Сиулиэ. – Пора спасать Омиа-мони!
– От кого? – быстро спросил Никита. – От того злого шамана? У которого тень без головы?
– Да какой он шаман! – презрительно скривила губы Сиулиэ. – Кандыках, больше никто! Это самые злые существа! Они живут среди людей, но отличить их можно только по тени, у которой нет головы. У кандыкаха много дёптон – оболочек. Он их быстро сбрасывает и быстро меняет. Но как ни притворяйся, а все же он не сможет увидеть Омиа-мони. Дерево душ видит только шаман!
– Значит, я не увижу?! – испугался Никита. – Но как же так?! Я должен спросить Омиа-мони, что случилось с моей мамой! Я должен это знать!
– Узнаешь, Никито́й! – уверенно сказала Сиулиэ. – Я тебе помогу. Ну а теперь давай выбираться отсюда.
– Наверх полезем? – предположил Никита.
– Нет, не так! – качнула головой Сиулиэ. – Через Нижний мир уйдем.
– Что, будем землю копать? – недоверчиво спросил Никита. – Чем?!
– Агди сиварин поможет! – спокойно ответила Сиулиэ.
Она принялась внимательно всматриваться в нагромождение древесных стволов, которое их окружало. Взобралась на выступ ствола почти на уровне головы Никиты. Девочка двигалась необычайно легко, словно взлетала.
– Что ты ищешь? – не выдержал Никита.
– Агди сиварин. Громовой камень.
– Это еще что такое?
– Не мешай, Никито́й! – отмахнулась Сиулиэ. И вдруг радостно закричала: – Нашла!
И принялась расковыривать щель в бревне, из которой торчало что-то темное, вроде камня, который непонятным образом застрял в стволе.
– Покажи, что там! – Никита от любопытства аж подпрыгивал.
– Вытащу – сам увидишь, – буркнула Сиулиэ, продолжая скрести ствол.
«Не слишком-то почтительно она со мной обращается, – угрюмо подумал Никита. – Ворчит да ворчит! А она кто? Всего лишь мой охранник! Могла бы быть и повежливей! Я ведь как бы ее начальник. Она мне служит. А что получается?!»
Ответить себе на этот вопрос он не успел.
Галька под ногами внезапно начала разъезжаться.
– Что там та… – начал было Никита, и вдруг какая-то сила вздернула его вверх.
Он не совсем понял, как это произошло, только он в один миг оказался рядом с Сиулиэ, как будто она его за ворот втащила!
– Держись крепче, Никито́й! – прошипела Сиулиэ, подвигаясь на узком выступе, чтобы ему было удобней стоять.
Никита схватился за осклизлые ветви обеими руками и с опаской поглядел вниз.
И увидел, как сквозь гальку просунулся из-под земли большой острый нож.
Нет, тотчас же понял Никита, это не нож – это острый коготь! Звериный коготь размером с нож! Но тотчас показалась не звериная лапа, а человеческая рука – огромная волосатая ручища… Она пошарила туда-сюда, вонзила коготь в брошенный Никитой мешок, повертела его так и сяк, а потом дырка в земле увеличилась – и оттуда высунулась косматая человеческая голова.
В первую минуту показалось, что это вернулся шаман, уже не раз виденный Никитой… но нет! Шаман, как ни был страшен, выглядел бы просто красавчиком по сравнению с этим жутким, смертельно бледным существом, все круглое лицо которого было изъедено черными пятнами гнили.
Бешеные, косящие от злобы красные глаза осмотрели мешок, разинулся огромный рот с черными корявыми зубами – и коготь поднес мешок к этому рту. С хрустом сомкнулись зубищи, откусив не меньше половины, огромный красный язык облизнулся – и голова, медленно погружаясь в землю, скрылась, а вслед за ней втянулась и ручища с когтем, на который был по-прежнему нацеплен мешок.
В прорытую ими ямину еще какое-то время сыпалась галька, но вот все стихло.
Никита почувствовал, что задыхается, и сообразил: все это время он не дышал. Вообще не дышал!
– Х-хто… хто это был? – прохрипел он, с трудом заставляя шевелиться одеревеневшие от страха губы.
– Харги, – спокойно ответила Сиулиэ, продолжая что-то выковыривать из бревна. – Хранитель Каэмэн – всего Подземного мира. Бальбука – рука с когтем – его помощник. Бальбука пищу для харги добывает. Хорошо, если бы твой мешок ему по вкусу пришелся, – тогда, может быть, успеем мимо него незаметно прошмыгнуть. Ну, давай спускаться.
Она положила руку на плечо Никиты и спрыгнула со ствола, на котором они стояли.
Нет… она не спрыгнула. Она спокойно шагнула с бревна вниз, но не рухнула, а медленно, плавно опустилась на землю – и Никита рядом с ней.
Только когда они твердо встали на ноги, Сиулиэ убрала руку с его плеча, и он вдруг догадался, что все это время был как будто приклеен к ее маленькой смуглой ладошке…
– Смотри сюда, Никито́й, – велела Сиулиэ и разжала стиснутые пальцы другой руки.
На ее ладони Никита увидел длинный острый камешек, похожий на стрелку.
– В это дерево когда-то давным-давно (так давно, что твоих предков еще на свете не было!) гром ударил, – пояснила Сиулиэ. – Дерево твердое было, крепкое – кусочек грома обломился и остался в нем. Это и есть агди сиварин.
– Да нет, – возразил Никита, – я читал, на самом деле не так было. Молния ударяла в землю – камни, почва, песок как бы спекались от этого удара… вот и получались такие громовые стрелы.
– В землю? – повторила Сиулиэ. – А как же агди сиварин в дерево попал?!
– Ну, не знаю… Может быть, какой-нибудь охотник громовую стрелку подобрал, к своему копью приделал как наконечник, копье в какого-нибудь зверя бросил, да промахнулся – в дерево попал.
– Дулу-дулу ты, Никито́й! – вздохнула Сиулиэ. – Где это видано, чтобы агди сиварин промахнулся?! Разве молния бьет мимо?! Смотри!
Она перекинула стрелку с ладони на ладонь, что-то так быстро бормоча по-нанайски, что ни слова не разобрать, а потом снова протянула руку к Никите, и тот увидел, что стрелка изменила очертания. Теперь она напоминала фигурку маленького человечка с головой, руками и ногами. Она росла-росла – и вот Сиулиэ уже не могла ее удержать.
Фигурка упала наземь – и в тот же миг оказалась ростом выше Сиулиэ и Никиты!
В голове у агди сиварина сверкали огненные острия, из глаз били молнии, и Никита невольно отшатнулся, стараясь при этом не касаться сырых бревен. Молния – это же разряд высокого напряжения, по физике проходили! Как бы не шарахнуло…
– А он точно за нас? – спросил дрожащим голосом. – Ты уверена?
– За нас, за нас, – успокоила Сиулиэ. – Если бы агди сиварин был живой, он бы за тебя жизнь отдал, Никито́й!
– Почему?! – прошептал он, изумленный до потери голоса.
– Узнаешь еще, – буркнула Сиулиэ. – Больно много спрашиваешь! Сейчас не до разговоров. Идти пора!
– Куда идти?
– А вот гляди! – велела Сиулиэ, и Никита увидел, что агди сиварин вонзил свои трехпалые руки в землю – и в ней тотчас открылся лаз в глубину.
– Это ход в подземный мир. Нам туда! – сказала Сиулиэ.
– Да ты что, зачем мы туда пойдем?! Там же харги с этой своей… как ее… бабулькой! – закричал перепуганный Никита, но Сиулиэ только расхохоталась в ответ:
