Собрание сочинений Яна Ларри. Том второй - Ларри Ян Леопольдович
— Просит хлеба, — сказала Валя и опустила на дно рюмки крошку хлеба.
— А вино? — спросила мама. — Как бы нам угостить Ивана Гермогеновича вином?
— Я знаю! — вскочил из-за стола Карик. — Мы нальем ему портвейн в пистон.
Он сбегал к себе в комнату и принес ружейный пистон. Мама налила туда каплю портвейна, и Карик осторожно опустил пистон с вином на дно рюмки.
Скоро за столом стало очень весело.
— За ваше здоровье, Иван Гермогенович! — кричал Карик, поднимая бокал горячей воды, закрашенной портвейном.
— За наше путешествие! — кричала Валя.
Все чокались, пили и ели.
Профессор тоже не терял времени даром. Он ел сыр и запивал портвейном.
Скоро в доме все заснули.
В своих чистеньких постелях ровно дышали Карик и Валя. Свернувшись на комочке ваты, спал в рюмочке профессор.
В первый раз за последние дни их сон был мирным и спокойным. Им больше ничего не угрожало.
На другой день Иван Гермогенович как ни в чем не бывало сидел за столом у себя в кабинете.
Десять корреспондентов снимали профессора и записывали в блокноты его похождения.
Вскоре в одном журнале была напечатана обо всем этом замечательная статья с большим портретом Ивана Гермогеновича Енотова.
Кто-то пустил слух, будто профессор Енотов научился превращать слона в муху, а потом это перепутали и стали говорить: «Он делает из мухи слона».
Впрочем, может быть, и есть такой профессор, который делает из мухи слона, но про него я ничего не знаю и говорить не буду, потому что я не люблю писать о том, чего я никогда не видел собственными глазами.
УДИВИТЕЛЬНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ КУКА И КУККИ
Фьюрлить! Фьюрлить! Фьюрлить!
Эту удивительную историю знают немногие, а как началась она и чем закончилась, об этом известно только нам да веселому художнику нашего города.
Вот мы и подумали: а не рассказать ли нам об этом в книге, да не пригласить ли в книжку этого художника, да не попросить ли его нарисовать картинки, чтобы все могли не только слышать, но и видеть начало и конец удивительного, невероятного, необыкновенного путешествия бравого Кука и его сестренки Кукки.
Мы так и сделали. Вызвали художника и сказали:
— Нарисуйте, пожалуйста, картинки к этой удивительной истории!
Художник подумал и согласился.
— Хорошо! — сказал он. — Я нарисую картинки самыми яркими красками, но, так как я люблю рисовать только красивое, позвольте мне поместить на первой странице прелестную Кукки.
— Но чем же плох бравый Кук? — спросили мы. — Правда, ростом он не больше перчатки, но у него великолепный нос картошкой и отличные сапоги. Правда, рот у Кука великоват, но зато на голове храбреца рыжий чуб, а под широкими черными бровями отважно сверкают крошечные глаза-бусинки и сверкают так, что при одном взгляде на Кука у трусишек от страха подгибаются ноги и останавливается сердце.
Нет, что ни говорите, а храбрость куда важнее красоты.
Художник вздохнул и нарисовал бравого Кука рядом с красавицей Кукки.
Теперь, когда Кук и Кукки нарисованы и все их могут видеть, никто уже, пожалуй, не скажет, что они только обыкновенные деревянные куклы.
Впрочем, они в самом деле не совсем обыкновенные. Бравый Кук, надо честно сказать, большой мечтатель. И в этом нет ничего удивительного. Ведь Кук жил на витрине игрушечного магазина не только среди игрушек, но и среди книг, а книги рассказывали ему по ночам о замечательных путешественниках и невероятных приключениях. А Кукки, хотя и не прислушивалась к рассказам книг, но она тоже мечтала и днем и ночью. О чем мечтала? О новых платьицах и о серебряных туфельках.
А когда о чем-нибудь мечтаешь, мечта непременно приходит к тебе, берет за руку, и все получается так, как тебе хотелось бы.
Так и случилось. Однажды, когда бравый Кук стоял, как обычно, рядом с Кукки и уныло посвистывал, начались удивительные события. А начались они, как ни странно, на голове Кука. Неизвестно откуда вдруг подул ветерок, и рыжий чуб Кука зашевелился.
— Что это? — вскрикнул Кук нагибаясь. — Смотри, смотри, Кукки, — показал он пальцем на уголок витрины, где еще вечером был кусочек стекла, приклеенный замазкой. Теперь на этом месте ничего не было. Как видно, ночью кусочек отвалился, и в уголке витрины свободно гулял предрассветный ветерок.
— Ура, — прошептал Кук. — Ура, — сказал он громко. — Ура! — крикнул Кук, внезапно подпрыгнув. — О Кукки, вот, вот она дверь в таинственный мир приключений! Бежим!
— Куда бежим?
— Прямо! Навстречу приключениям! — Кук повел носом. — Чувствую! А ты чувствуешь?
— Что? Что ты чувствуешь?
Кук задумался.
— Тут где-то рядом должны быть дальние страны… А там… Наконец-то и у нас с тобой будут самые страшные опасности!
— Ах, Кук, — вздохнула Кукки, — ну какой ты беспокойный! Не понимаю: почему тебе не нравится здесь?
— Я просто задыхаюсь без приключений! — сверкнул он глазами-бусинками. — У настоящих героев непременно должны быть приключения. Удивительные! Необыкновенные! Невероятные! Такие, чтобы волосы на голове шевелились от страха!
— Ой, Кук, какие глупости!
— Ничего не глупости! — нахмурился Кук. — Вот если бы ты не спала по ночам и слышала мои беседы с книгами, — ты узнала бы, что случается с путешественниками. Они разъезжают по самым дальним странам, охотятся в диких джунглях на слонов и тигров, путешествуют по земле, по воде и по воздуху, тонут, погибают от голода. Я уже два раза чуть не умер от зависти.
— Ах, Кук!
— Что «ах»? — рассердился Кук. — Вперед — и никаких «ах»!
Не успела Кукки еще раз ахнуть, как они шлепнулись на тротуар.
— Фьюрлить! Фьюрлить! — свистнул весело Кук. — Вперед! — и помчался вместе с Кукки навстречу удивительным, опасным и разным другим приключениям.
В городе уже светало. Над пустынными улицами поднималось в рассветном серебре розовое утро. У ворот домов сладко дремали дворники, но они и внимания не обратили на бравого Кука и его сестренку, потому что в предутренние часы гораздо интереснее спать, чем рассматривать беглецов из игрушечного магазина.
Кук и Кукки бежали по улицам мимо спящих дворников, мимо витрин магазинов, постукивая по асфальту деревянными ногами. Они и не заметили, как из-за угла выехала огромная поливальная машина и как помчалась она, настигая их с каждой минутой.
Распустив пушистые водяные усы, машина смывала с мостовой грязь и мусор. Она злобно шипела, словно сердилась, что ее заставили в такую рань убирать город.
— Фьюрлить! Фьюрлить! — беспечно насвистывал Кук, перепрыгивая через лужицы. И вдруг мощная струя сбила Кука и Кукки с ног, швырнула их на мостовую и погнала по желобку, как гонит осенний ветер опавшие листья.
— Уй-юй-юй! — закричала Кукки. — Я… я… захлебываюсь… Я… я… не хочу приключений!
— Ничего, ничего! — подбодрил сестренку Кук, кувыркаясь через голову. — Сохраняй спокойствие! Не падай духом. Я сейчас придумаю что-нибудь. Я… У-у-х! — вскрикнул Кук и, перевернувшись несколько раз в воздухе, полетел вниз с такой скоростью, что в ушах у него засвистел ветер.
— Ой! — взвизгнула Кукки. — Ой, что это ты придумал?
И в ту же минуту путешественники шлепнулись в реку. Сильное течение подхватило их и понесло, ласково покачивая на волнах.
