Тамара Крюкова - Триптих в чёрно-белых тонах
— Не важно.
Клавдия даже пожалела Вадима. Она с трудом могла представить их вместе. Должно быть, эта самодовольная хрюшка его достала. Немудрено, что он искал утешения на стороне. Савва, как всегда, оказался прав. Вадим сам себя наказал, без её помощи. Ей вдруг расхотелось отдавать Юле ключ от номера гранд-люкс.
— Так зачем ты меня позвала? — поинтересовалась Юля.
— Хотела предложить тебе опубликовать что-нибудь из твоих произведений в молодёжном журнале, — с ходу придумала Клавдия.
— В каком?
— «Девичник».
Название родилось само собой.
— Не слышала, — помотала головой Юля.
— Это новый журнал. Он только начал выходить.
— Понятно. И сколько я должна за это отвалить? — без обиняков спросила Юля.
Клавдии стало противно оттого, что Юля считала, что всё продаётся и покупается. Впрочем, в чём-то она была права. Сумела же она купить Вадима.
— Знаешь, я передумала. Наш журнал обойдётся без твоих сочинений, — сказала Клавдия, развернулась и направилась к выходу.
— Эй, подожди. Ты куда? Мы же ещё не договорили, — окликнула её Юля.
— Кстати, курение вредно для здоровья, — бросила Клавдия и вышла из отеля.
День заметно прибавился. Ещё месяц назад в это время было темно, а теперь сумерки только начали заштриховывать город. По улице медленно ползли машины. Мегаполис умел обуздать железных мустангов, делая бесполезными их скорость и мощь. В пробке «бентли» и старенькие «Жигули» были равны.
Пахло весной. Даже выхлопные газы не могли убить этот ни с чем не сравнимый запах возрождения жизни. Клавдия вдохнула полной грудью. В последнее время она жила, как будто в паутине, и вдруг почувствовала, что свободна. Наваждение ушло. Она могла вернуться к лучшему парню во вселенной: забавному и серьёзному, умному и чуткому — каким мог быть только Савва.
Внезапно на неё обрушилось знание, что она любит его. Только с ним каждый день превращался в праздник. Только Савва умел делать немыслимые подарки и сюрпризы. Она никогда не чувствовала себя такой счастливой, как в те дни, когда они вместе готовились к экзаменам.
Что попутало её ослепнуть настолько, чтобы оставить Савву ради красивого манекена?
Ей казалось, что она ни минуты больше не проживёт в разлуке. Сколько дней она потеряла, разрабатывая планы возмездия! Савва, как всегда, оказался прав. Месть — не её амплуа.
Проходя мимо витрины магазина, Клавдия поймала в стекле своё отражение и улыбнулась. Савва ещё не видел её в этом наряде. Впрочем, теперь Клавдия не ощущала потребности ходить в трауре. Клара ушла в прошлое, как и чёрная полоса.
К этому времени Вадим наверняка почувствовал подвох и освободился от пут. Клавдия мысленно пожелала ему спокойной ночи в шикарном номере отеля «Савой».
Она вытащила из мобильника сим-карту Клары и бросила её через прутья решётки в люк для стока воды.
Прощай, сестрёнка! Клавдия хотела вставить свою прежнюю симку, но передумала и отправила её следом за первой. Теперь ниточка, связывавшая её с Вадимом, порвалась окончательно.
Серое, белое, чёрное — три цвета, три прошлых жизни. Клавдия не знала, какая она сейчас и чего хочет. Впрочем, какая разница? У неё есть Савва. Можно расслабиться и довериться ведению.
Она ускорила шаг.
ГЛАВА 40
— Савка, где тебя носит? Вечно тебя не достать. Мобила у тебя для красоты? — Алка с порога налетела на Савву.
— Закинул куда-то и не слышал. А что? — спросил Савва.
— Второй день тебе дозваниваюсь. У отца был микроинфаркт.
Савва присвистнул.
— Этого нужно было ожидать. Он слишком серьёзно относится к работе. Как он сейчас?
— Самое страшное позади. Ему предлагают поехать в Швейцарию полечиться в хорошей клинике, но он отказывается. Пока лежит в Кремлёвке. Может, съездишь к нему?
— Зачем?
— Не будь говнюком. Неужели не понятно, что он тебя ждёт? Как только пришёл в себя, спрашивал о тебе. Ты его всё же дожал. Это никому не удавалось.
— Видно, это у нас семейное — друг друга дожимать.
— Не умничай. Добился своего, а теперь мог бы помочь ему сохранить лицо.
— Ладно, я и сам устал от всего этого, — сказал Савва. — Когда ты к нему собираешься?
— Сегодня вечером. Я тебя захвачу.
— А как мама?
— Вся на нервах. Вернулась в московскую квартиру. Ты же знаешь, она жила за городом из-за отца. Это он любитель бассейна и сауны. Может, переедешь к ней?
Савва помотал головой.
— Почему? Из-за этой девицы? Ты же неглупый человек. Если бы она была твоей парой, то не бросила бы тебя ради первого же хлыща.
— В том-то и дело, что любовь не подвластна законам логики.
— Ладно, пока с тобой говорить бесполезно. Но время лечит.
— Алка, ты бы лучше свою жизнь устроила.
— Исключено. Мне надоело водить мужиков за ручку и вытирать им сопли. Такое чувство, что настоящие мужчины вымерли, как мамонты. Наверное, одиночество у нас тоже семейное, — сказала Алка.
— Просто перед тобой мужики тушуются. Ты в отца. Любого согнёшь.
— Кто бы говорил. У нас вся семейка с ещё тем характером, — улыбнулась сестра.
— Кроме мамы.
— Да, мама ангел — но ангелы не задерживаются в банковской системе. Не сумел отрастить рога и копыта — считай, тебя съели. Ты правильно сделал, что туда не пошёл. Ты натура артистическая. Там бы не выдержал.
— Ты меня идеализируешь.
— Милый мой, маленький братишка, ты последний романтик в этой вселенной? Почему именно тебе попалась стерва?
— Она не стерва. Ты же её не знаешь.
— Зато вижу, что она с тобой сделала. Савка, ты же умный парень. Почему ты не можешь жить как люди?
— По-твоему, они живут?
— С тобой спорить, что против ветра плевать. Кстати, она знает, кто твой отец?
— А зачем? Поверь, ей абсолютно безразлично, кто мои предки. А вот её матери это понравилось бы. Она решила, что я положил глаз на их квартиру, — усмехнулся Савва.
— Достукался. Полубомж. Если бы отец знал, что ты в общаге жил, его инфаркт хватил бы ещё раньше. Не понимаю, кому ты что хочешь доказать? Ну повздорил с отцом, так моя квартира пустует. Мог бы у меня пожить.
Алка открыла холодильник. Там сиротливо лежало одно яйцо, кусочек творожного кекса и початая пачка сливочного масла.
— Слушай, как так можно жить? Ты хоть что-то жрёшь? Ты обедал сегодня?
— Кажется, да.
— Что значит «кажется»? Нет, пора брать над тобой шефство. Иначе ты тут совсем загнёшься. Переедешь ко мне, как миленький. И хватит дожидаться, пока она вернётся.
— Она не вернётся, — сказал Савва.
— Тем более. Значит, так. Собирай вещички. Часов в семь заскочу за тобой. Сначала съездим к отцу, а оттуда заброшу тебя к себе. И не вздумай спорить.
— Хочешь меня дожать? — усмехнулся Савва.
— Мог бы хоть раз меня послушаться из уважения к моим сединам, — сказала Алка.
— Хорошо.
— Неужели я не ослышалась и ты согласен?
— Только из уважения к твоим сединам, — улыбнулся Савва.
Он закрыл за сестрой дверь.
В самом деле, что его здесь держит? Может быть, стоит переехать домой? Так будет лучше для всех: они помирятся с отцом, мама успокоится, да и он устал от одиночества.
Сложить пожитки оказалось несложно. Всё уместилось в спортивную сумку. Вещей было немного. В основном инструменты. Оставалось дождаться Алку. Ему повезло с сестрой. Они понимали друг друга с полуслова, хотя казались такими разными. Алка пошла в отца и с детства была командиром. Мягкий и артистичный Савва унаследовал характер матери, что не помешало ему проявить твёрдость, когда дело коснулось выбора профессии.
Клавдия свернула в знакомый двор и увидела Савву. Он вышел из подъезда со спортивной сумкой через плечо. С ним была та самая стильная девица, которую Клавдия видела у него прежде. Она даже запомнила имя — Алка. У Клавдии засосало под ложечкой от нехорошего предчувствия. Она отступила в тень за мусорными баками. К сожалению, ей не было слышно, о чём они говорят, но зато она могла за ними наблюдать, оставаясь незамеченной.
— Почему без шарфа? — спросила Алка и заботливо надела на голову Саввы капюшон.
— Алка, мне же не шесть лет. Что ты меня опекаешь как маленького? По-моему, тебе надо родить. У тебя ярко выраженный инстинкт материнства, — Савва сбросил капюшон.
— У меня самый глупый и упрямый брат.
— А у меня самая классная сестра в мире. Что б я без тебя делал?
— Сдох бы с голода. Садись, — сестра потрепала его по волосам.
Савва усмехнулся. Мама так и не отучила Алку от грубых выражений. Но в её устах даже лексика прораба звучала как-то трогательно уместно.
Всё было как в детстве. Алка снова взялась за его воспитание. Он на мгновение задержал её руку на своей щеке.
— Надеюсь, пробка рассосалась, — сказала Алка.
Они сели в машину, и «Мазда» рванула со двора.
Клавдия стояла за мусорными баками, такая же ненужная, как очистки картофеля и пустые коробки из-под пиццы. Теперь она знала наверняка: Алка — не просто клиентка. В том, как заботливо она надела на Савву капюшон и взъерошила ему волосы, было что-то интимное, но больше всего Клавдию поразило, как нежно Савва прижал её руку к своей щеке.
