Владислав Крапивин - Мальчик со шпагой
Один из слесарей отдирал от стены доски стеллажей. Другой срывал дополнительную электропроводку, которую ребята протянули для освещения во время киносъемок. Еще двое рабочих вытаскивали декорации и вносили столы и шкафы. Они подошли к двери кают-компании и хотели взять фанерную спинку королевского трона, стоявшую у косяка.
– Назад! – сказал Митя Кольцов.
Он стоял на пороге кают-компании, загораживая дверь. Кулаками упирался в косяки. В левом кулаке была зажата рапира – Митя держал ее за клинок под рукояткой, концом вниз.
– Ну-ка ты, подвинься, – хмуро сказал небритый дядька и потянулся к декорации.
Митя не подвинулся. И вообще не двинулся с места.
– Назад! – четко повторил он.
– Отойди, отойди, – поспешно сказал дядьке домоуправ Сыронисский. – Не трогай, это потом. Опять скажут, что мы на детишек бросаемся.
Слесари ухватили фанерную колонну дворцового зала и поволокли к выходу.
– Назад! – сказал Серёжа, появляясь на пороге.
Слесари нерешительно остановились. Один все-таки сказал:
– Отойди с дороги, малявка…
Серёжа только что прошел мимо сваленных в грязь у крыльца декораций, над которыми ребята трудились больше месяца. Увидел грязные следы сапог на полу в коридоре. Заметил царапины на разрисованных стенах спортзала – от острых углов домоуправленческой мебели. Вырванные с гвоздями полки, сорванные провода. И тут еще "малявка"! Он ощутил такую злость, какой не чувствовал никогда в жизни. Он даже испугался. Испугался, что забудет обо всем на свете и сделает что-то страшное.
Стоп. Стоп, так нельзя. Нельзя забывать одного: что ты капитан "Эспады". Надо отдышаться. Надо сосчитать хотя бы до десяти. И обратно: пять… четыре… три…
Слегка сбивчиво, но уже почти спокойно он сказал:
– Кто вас сюда пустил? Вы находитесь на территории пионерского отряда "Эспада". Прекратите погром!
Сыронисский повернулся к человеку с приветливо-скучным лицом и большой нижней губой.
– Видите, товарищ Стихотворов? Так они все и воспитаны.
Тот сокрушенно покачал головой. Видимо, соглашался, что воспитаны кошмарно.
– Между прочим, – сказал Сыронисский Серёже, – ты бы постеснялся. Это товарищ из районо.
– Между прочим, догадываюсь, – резко ответил Серёжа. – Странно, что он разрешает вам громить пионерский отряд.
– Это не погром, а подготовка к ремонту. В ваших же интересах, – сладко сказал инспектор Стихотворов.
– Я вижу, – сказал Серёжа.
Он повернулся к Мите:
– Ключ от кают-компании у тебя?
– В кармане, – откликнулся Митя, продолжая загораживать дверь.
– А где Олег?
– В институте задержался. Я уже позвонил.
Серёжа ушел из прохода. Пусть уносят колонну, не в ней дело.
Он подошел к Мите и загородил его.
– Запрись изнутри, – велел он. – Набери по телефону ноль-два, вызови милицию. Скажи: взрослые люди громят пионерский клуб.
– Я уже вызвал, – сказал Олег. Он встал в дверях спортзала, запыхавшийся, в расстегнутом пальто.
За ним стояли Василек Рыбалкин, Рафик Сараев, Данилка и Генка с двумя портфелями – своим и Серёжиным. Видно, понял Кузнечик, что сегодня уже не быть им с Сергеем на уроках.
– Я вызвал милицию, – повторил Олег. – Сейчас приедут.
Потом он обратился к Сыронисскому:
– Конечно, я знал, что вы способны на всякое хамство. Но не думал, что осмелитесь на такую открытую наглость.
– Я не понимаю… – начал Сыронисский.
– Я тоже не понимаю, – поддержал инспектор Стихотворов. – Вы заняли странную позицию, Олег Петрович. Все происходит совершенно законно.
– Подлость по отношению к детям не может быть законной, – сказал Олег.
Стихотворов оскорбился:
– Вы все-таки выбирайте выражения.
– А что? Я неточно выразился?
– Воспитатель! – сказал Сыронисский.
Олег спросил у Серёжи:
– Никого из вас не задели?
– Никого, никого! – уверил Сыронисский. – Это они успели всем нагрубить. А мы к вашим воспитанничкам даже не подходили. Упаси господи! Себе дороже…
Олег усмехнулся:
– Вот именно.
Постукивая каблуками, вошел смуглый, похожий на кавказца, лейтенант и два милиционера. Не обращаясь ни к кому в отдельности, лейтенант спросил:
– Что случилось?
Сыронисский подкатился к нему колобком.
– Домоуправление намерено проводить в помещении ремонт в соответствии с утвержденным графиком. А руководитель детского клуба всячески препятствует, настраивает ребят. Дело доходит до вооруженного сопротивления.
Насчет вооруженного сопротивления лейтенант пропустил мимо ушей. Слегка поморщился и спросил у Олега:
– Вы руководитель клуба?
– Да.
– Разве вопрос о ремонте с вами не согласован?
– Конечно, нет! Какой может быть ремонт в разгар занятий с ребятами! Речь идет не о ремонте. Они просто хотят вытряхнуть нас и устроить здесь бухгалтерию.
Лейтенант вопросительно повернулся к Сыронисскому. Тот поспешно сказал:
– Мы дали это помещение для клуба временно. По просьбе райкома комсомола. Но вопрос о бухгалтерии еще не решен окончательно. Пока мы собираемся просто ремонтировать.
Лейтенант окинул взглядом помещение.
– Если вопрос не решен, почему сюда вносят столы и шкафы?
Сыронисский слегка обиделся:
– Простите, это уж наше дело. Шкафы – для хранения кистей и красок. Столы – вместо стремянок для штукатуров.
– Чушь какая, – сказал Олег.
Ребята подошли к нему и встали сзади полукругом.
Только Митя остался на посту у дверей.
К лейтенанту подошел Стихотворов. Он заговорил негромко и доверительно:
– Видите ли, товарищ милиционер, у районного отдела народного образования к товарищу Московкину есть ряд вопросов. Мы полагали, что пусть домоуправление делает ремонт, а специальная комиссия в этих вопросах за данный отрезок времени разберется. Есть мнение, что товарищ Московкин…
Олег перебил:
– Это ваше личное мнение. А мнение комсомольских органов вы спрашивали?
– Но позвольте…
Лейтенант перебил Стихотворова:
– Простите, это не мое дело. Я хотел бы выяснить: согласован ли вопрос о ремонте с руководителем клуба?
Сыронисский внушительно сказал:
– Этот вопрос согласован с райисполкомом.
Лейтенант повернулся к Олегу:
– У вас есть телефон?
– Да.
– Позвоним председателю, выясним.
– Председатель в отпуске, – поспешно известил Сыронисский. – А заместитель на совещании. А этот вопрос я согласовывал с товарищем Подолякиным.
– Я не знаю никакого Подолякина, – сказал Олег.
– А я знаю, – со скрытым торжеством сказал Сыронисский. – И звонить ему незачем. Во-первых, он тоже на совещании, во-вторых, у меня есть график, им подписанный. С печатью. Вот.
Он полез за пазуху и вытащил мятую бумагу с лиловым, отпечатанным на машинке текстом.
– Пожалуйста. Детский клуб, улица Красноармейская. Срок ремонта – март – апрель.
– Этот товарищ Подолякин и не подозревает, что нас хотят отсюда выставить. Подмахнул подпись – вот и все, – сказал Олег.
Лейтенант взял бумагу и очень внимательно просмотрел ее. Отдал Сыронисскому и повернулся к Олегу. Сказал чуть виновато:
– Я вас понимаю. Но это документ, и этот человек – должностное лицо. Не могу ему препятствовать.
– Но это должностное лицо ведет себя как погромщик, – возразил Олег. – Посмотрите, что они натворили.
Лейтенант посмотрел.
– Действительно, – сказал он Сыронисскому. – График графиком, но что за разгром? Имущество клуба, декорации в грязь свалили. Это что, тоже необходимость?
– Ошибочка, – поспешно объяснил Сыронисский. – Результат спешки и недосмотра. Сейчас исправим. Толя, Саша! Все барах… все имущество поставить аккуратно. Потом уберем в сарай… Учтем, товарищ лейтенант… А товарищ Московкин пусть отопрет вон ту комнату.
– Не отопру, – сказал Олег.
– То есть это как? На каком основании?
– На таком основании, что у нас там вещи, принадлежащие отряду, а не вам. Спортивное оружие, барабаны, документы. Флаг отряда.
– Так забирайте их!
– Куда? Предоставьте помещение.
– У меня нет для вас помещения.
– У меня тоже нет, – сказал Олег.
Домоуправляющий помолчал и ледяным тоном потребовал:
– Отоприте замок.
– Не отопру, – хладнокровно откликнулся Олег.
– Не имеете права. Я на службе.
– Имею, – язвительно сказал Олег. – Этот замок – моя собственность. Я купил его на свои деньги и врезал своими руками.
Данилка неожиданно фыркнул. Серёжа почувствовал, что и ему смешно. Дело получается грустное, а все равно смешно. Только смех этот – злой. Сыронисский позеленел.
– Но дверь не ваша собственность! Она – имущество домоуправления. Я имею право открыть ее, когда считаю нужным!
– Открывайте, – сказал Олег. – Но учтите, что перед дверью, охраняя отряд, стоит мальчик со шпагой. А он не является вашим имуществом.
