Р. Стайн - Возвращение мумии
Глаза дяди широко раскрылись от удивления.
— Вот как?
— Доктор Филдинг дал мне разрешение написать о вашем открытии, — настаивала Нила, не сводя с моего дяди глаз.
— Да ведь мы ничего пока не открыли! — сердито сказал дядя Бен. — Там, может, и открывать-то нечего.
— А доктор Филдинг говорил мне совсем другое, — ответила Нила. — Он явно был уверен, что вы на пороге открытия, которое потрясет мир.
Дядя Бен засмеялся:
— Иногда мой коллега на радостях становится излишне болтлив.
Глаза Нилы смотрели на моего дядю с мольбой.
— Можно мне с вами в пирамиду? — Она взглянула на нас с Сари. — Я смотрю, у вас и так есть посторонние посетители.
— Моя дочь Сари и племянник Гейб, — ответил дядя Бен.
— Ну, можно с вами и мне? — взмолилась Нила. — Обещаю, я ни словечка не напишу без вашего одобрения.
Дядя Бен задумчиво потер подбородок. Он снова надел каску.
— И никаких фотографий, — буркнул он.
— Так я могу пойти? — взволнованно спросила Нила.
Дядя Бен кивнул.
— Только в качестве зрителя. — Он старался вести себя сурово. Но я-то видел, что он ею очарован.
Нила одарила его трогательной улыбкой:
— Спасибо вам, доктор Хассад!
Он полез в тележку с амуницией и вручил журналистке желтую каску.
— Сегодня никаких потрясающих открытий мы совершать не будем, — предупредил он ее. — Но мы подошли достаточно близко к… чему-то.
Надевая тяжелый шлем, Нила повернулась к нам с Сари.
— Вы в первый раз идете в пирамиду? — поинтересовалась она.
— Вовсе нет. Я уже была там три раза, — похвасталась Сари. — Это и впрямь здорово.
— А я только вчера прилетел, — добавил я, — так что я действительно в первый раз иду…
Я умолк, увидев, как Нила вдруг изменилась в лице.
Почему она так на меня смотрит?
Опустив глаза, я понял, что она уставилась на мой янтарный кулон. Рот ее широко раскрылся от изумления.
— Нет! Глазам своим не верю! Не может быть! Как странно! — воскликнула она.
8
— А в… в чем дело? — выдавил я.
— Мы прямо как близнецы! — вскричала Нила. Она запустила руку под пиджачок и извлекла из-под него кулон.
Янтарный кулон, в точности как мой.
— Надо же! — удивился дядя Бен.
Нила взяла мой кулон и принялась разглядывать.
— У тебя в нем скарабей, — сказала она, повертев кулон в пальцах.
Она выпустила его и показала мне свой.
— Смотри, Гейб. А у меня ничего нету.
Я рассматривал ее кулон. Он казался отлитым из прозрачного оранжевого стекла. Внутри действительно ничего не было.
— А по моему, ваш красивее, — сказала Сари. — Не хотела бы я таскать на шее дохлого жука.
— Но ведь он, по идее, должен приносить удачу, — возразила Нила. Она убрала кулон обратно под пиджачок. — Надеюсь, пустой кулон не принесет мне несчастья!
— Я тоже надеюсь, — сухо подытожил наш разговор дядя Бен. Он повернулся и первым вошел в пирамиду.
Сам не знаю, как так вышло, что я потерялся.
Мы с Сари шли рядом вслед за дядей Беном и Нилой. Мы старались не отставать. Я слышал, как дядя рассказывает своей спутнице, что стены туннеля делали из гранита и известняка.
Фонарики на наших шлемах были включены. Узкие лучи метались и перекрещивались на пыльном полу и стенах туннеля, когда мы все дальше и дальше углублялись в недра пирамиды.
Потолок нависал очень низко, и нам всем приходилось пригибать головы. Туннель без конца петлял, и от него ответвлялись в разные стороны несколько ходов поменьше. «Фальстарты и тупики», как называл их дядя Бен.
В пляшущем свете наших касок трудно было что-либо разглядеть. Один раз я оступился и ободрал локоть о шершавую стену туннеля. Внутри пирамиды оказалось удивительно холодно, и я жалел, что не надел свитер или хотя бы рубашку с длинными рукавами.
Идущий впереди дядя Бен рассказывал Ниле о Тутанхамоне и царевиче Хор-Ра. Похоже, он старался произвести на нее впечатление. Я уж начал подозревать, что он в нее втрескался.
— Ах, до чего интересно! — донесся до меня восторженный голос Нилы. — Как мило, что вы с доктором Филдингом позволили мне увидеть все своими глазами.
— Кто такой доктор Филдинг? — шепнул я Сари.
— Папин коллега, — прошептала та в ответ. — Но папе он не по нраву. Ты с ним, наверное, еще встретишься. Он все время крутится поблизости. Мне он тоже не нравится.
Я остановился, чтобы рассмотреть странного вида метку на стене туннеля. По форме она напоминала голову какого-то животного.
— Сари, взгляни! — прошептал я. — Древний рисунок.
Сари закатила глаза.
— Это Барт Симпсон, — пробормотала она. — Должно быть, кто-то из папиных рабочих баловался.
— Я знал! — солгал я. — Просто проверял тебя.
Когда же я наконец перестану выставлять себя в глазах кузины круглым дураком?
Я отвернулся от глупого рисунка на стене… а Сари уже исчезла.
Впереди маячил луч света с ее каски.
— Эй, подожди! — окликнул я. Но свет исчез за поворотом.
А потом я споткнулся опять.
Мой шлем стукнулся о стену туннеля. И фонарик погас.
— Эй, Сари? Дядя Бен? — позвал я. Я привалился к стене, не решаясь идти в кромешной темноте.
— Эй! Меня кто-нибудь слышит? — Мой голос эхом разнесся по узкому туннелю.
Но никто не отвечал.
Я снял шлем и подкрутил фонарик. Повернул изо всех сил, пытаясь отладить. Потом потряс каску. Свет, однако, не зажигался.
Вздохнув, я снова надел каску и затянул ремешок.
«И что теперь?» — подумал я. Мне становилось страшновато. В животе все трепетало. В горле вдруг пересохло.
— Эй… кто-нибудь меня слышит? — гаркнул я. — Я тут застрял в темноте! Не могу и шагу ступить!
Ответа не было.
Да где же они? Неужели никто не заметил моего исчезновения?
— Ну что ж, буду ждать их здесь, — пробормотал я себе под нос.
Я прислонился плечом к стене туннеля…
…и провалился прямо сквозь стену.
Не было возможности удержать равновесие. Не за что было ухватиться.
Я падал, падал вниз, во тьму.
9
Я дико размахивал руками.
Я отчаянно пытался за что-нибудь ухватиться.
Все произошло так быстро, что я и вскрикнуть не успел.
Я грохнулся на спину. Боль прострелила руки и ноги. Вокруг меня закружилась темнота.
Из меня буквально вышибло дух. Перед глазами заплясали яркие красные вспышки, а потом все снова погрузилось во тьму. Я пытался дышать, но не в силах был, как говорится, ни охнуть, ни вздохнуть.
В груди у меня поселилось то самое ужасное чувство, какое бывает, когда со всей дури засадят баскетбольным мячом в живот.
Наконец, я сел, вглядываясь во мрак. Услышал тихое шуршание. Что-то скреблось на твердом земляном полу.
— Эй… кто-нибудь меня слышит? — Голос мой прозвучал сдавленным шепотом.
Теперь разболелась спина, зато я хоть мог нормально дышать.
— Эй, я там, внизу! — позвал я, уже чуточку громче.
Нет ответа.
Хватились ли меня? Ищут ли?
Я сидел, опершись на руки, и постепенно начинал чувствовать себя лучше. Однако правая рука неожиданно зачесалась.
Я потянулся другой рукой ее почесать и нечаянно смахнул с нее что-то.
И тут я осознал, что и ноги у меня чешутся. И почувствовал, как что-то ползет по левому запястью.
Я затряс рукой.
— Что здесь происходит? — прошептал я.
Все тело покалывало. Я чувствовал легкие уколы на руках и ногах.
Тряся обеими руками, я вскочил на ноги. И треснулся шлемом о низкий выступ стены.
Фонарик вспыхнул.
Я ахнул при виде тварей, ползающих в узком луче света.
Пауки. Полчища круглых белых пауков густо покрывали пол комнаты.
Они сновали по всему полу, карабкаясь друг на друга. Я вскинул голову, луч света взмыл вверх, и я увидел, что и каменные стены сплошь покрыты пауками. Пауки копошились, и от того казалось, будто стены живые.
Пауки свисали с потолка на невидимых нитях. Казалось, они подпрыгивают и парят в воздухе.
Я стряхнул одного с тыльной стороны руки.
И снова ахнул, осознав, отчего так чесались ноги. Пауки расползались по ним. Взбирались по рукам вверх. Спускались вниз по спине.
— Кто-нибудь, помогите! Пожалуйста! — Я все-таки смог закричать.
И почувствовал, как один из пауков свалился мне на голову.
Я смахнул его отчаянным взмахом руки.
— Кто-нибудь, помогите! — заорал я. — Меня кто-нибудь слышит?!
А потом я увидел нечто еще более страшное. Куда как более страшное. Откуда-то сверху соскользнула змея и начала быстро спускаться прямо к моему лицу.
10
Я пригнулся и попытался руками защитить голову от падающей змеи.
— Хватай ее! — услышал я чей-то крик. — Хватайся, ну!
Вскрикнув от изумления, я поднял глаза. Свет фонарика устремился вверх. И я увидел, что ко мне спускается вовсе не змея, а веревка.
