Вальтер Скотт - 7 лучших историй для мальчиков
– Так ведь это было, Гаукинс, не правда ли? – спрашивал он меня то и дело, и я всегда подтверждал его слова. Оба джентльмена очень сожалели, что Черный Пес успел скрыться, но мы все были того мнения, что этому горю нельзя было помочь, и Джон, взяв свой костыль, отправился, наконец, к себе.
– Весь экипаж должен быть завтра к четырем часам пополудни на судне! – крикнул ему вслед сквайр.
– Будет исполнено, сэр! – ответил повар.
– Откровенно говоря, сквайр, – сказал доктор, – я многого не одобряю в ваших находках, но должен сознаться, что Джон Сильвер мне нравится!
– Это – чудесный малый! – заметил сквайр.
– А теперь, – сказал доктор, – может быть, Джим отправится вместе с нами на шхуну, не правда ли?
– Разумеется, – отвечал сквайр. – Бери свою шляпу, Гаукинс, и идемте смотреть наш корабль!
Глава IX
Порох и оружие
«Испаньола» стояла недалеко от берега, и мы скоро добрались до нее в лодке, лавируя между судами, канаты которых скрипели по временам под нашим рулем или раскачивались над нашими головами. Нас встретил штурман, мистер Арро, загорелый старый моряк, с косыми глазами и серьгами в ушах. Между ним и сквайром были, очевидно, близкие и дружеские отношения. Далеко не так благополучно обстояли дела капитана, как я скоро убедился. Последний обладал проницательным взглядом и, казалось, был раздражен всем на корабле. Причину этого мы скоро узнали, так как, едва вошли мы в каюту, явился туда матрос и сказал:
– Сэр, капитан Смоллет желает говорить с вами!
– Я всегда готов его слушать. Введи его сюда! – сказал сквайр.
Капитан вошел вслед за матросом и плотно запер за собой дверь.
– Ну, капитан Смоллет, что вы хотите сказать мне? Надеюсь, что все обстоит благополучно на шхуне?
– Я полагаю, сэр, – сказал капитан, – что всегда лучше говорить откровенно, даже рискуя обидеть другого. Мне не по душе ваша экспедиция и не нравятся матросы, а также мой помощник!
– Может быть, сэр, вам не нравится и шхуна? – раздраженно спросил сквайр.
– Я не могу судить о ней раньше, чем увижу ее в плавании! – спокойно ответил капитан. – По-видимому, она недурно сделана, вот все, что я могу сказать о ней!
– Возможно, сэр, что вы не одобряете и самого хозяина шхуны? – осведомился сквайр.
Но тут вмешался уже доктор.
– Довольно! – сказал он. – Не надо затрагивать вопросов, которые оставляют после себя только чувство горечи. Капитан и то уже сказал слишком много, или же, напротив, слишком мало, и я имею право попросить у него объяснения… Вы говорите, что вам не нравится наша экспедиция, могу я узнать, почему?
– Меня приглашали, сэр, вести шхуну туда, куда прикажет этот джентльмен, и не называли цели путешествия! – отвечал капитан. – Прекрасно! Теперь же я вижу, что последний матрос на судне знает в этом отношении больше моего. Находите ли вы такой поступок красивым по отношению ко мне?
– Конечно, нет! – заметил доктор Лайвесей.
– Я узнаю, – продолжал капитан судна, – что мы отправляемся искать клад, узнаю это, заметьте, от своих подчиненных. Такого рода путешествия вообще не по моей части, и я не чувствую к ним склонности. Но особенно не по душе мне то, что об этом болтают все, даже попугай!
– Попугай Сильвера? – спросил сквайр.
– Да! – сказал капитан. – И я полагаю, что вы не подозреваете многого из того, что вас окружает. Я обязан предупредить вас, что вы рискуете своей жизнью, пускаясь в такое плаванье!
– Совершенно верно! – заметил доктор Лайвесей. – И, уверяю вас, что мы и сами знаем о том риске которому подвергаем себя. Вы сказали, кроме того, что вам не нравится набранный экипаж. Разве матросы оказались так уж плохи?
– Они не нравятся мне! – сказал капитан. – И, уж если говорить все начистоту, я полагаю, что набор экипажа следовало бы предоставить мне!
– Может быть, вы и правы! – согласился доктор. – Моему товарищу следовало бы спросить в этом деле и вашего совета. Но, во всяком случае, тут не было намеренного пренебрежения к вам. Кроме того, вы не одобряете и мистера Арро?
– Совершенно верно, сэр! Я убежден, что он хороший моряк, но он слишком свободно держит себя с командой, чтобы быть хорошим штурманом. Штурман не должен пить вместе со своими подчиненными!
– Разве вы полагаете, что он пьет? – вскричал сквайр.
– Нет, сэр! – ответил капитан. – Я говорю только, что он слишком фамильярен с матросами!
– Какие же выводы хотите вы сделать из всего этого, капитан? – спросил доктор. – Изложите нам все, чего вы желаете?
– Хорошо, джентльмены! Окончательно вы решили отправиться в вашу экскурсию?
– Мы решили это бесповоротно! – ответил сквайр.
– Прекрасно! – продолжал капитан. – В таком случае, если уж вы имели терпение слушать до сих пор мои слова, которых я не мог не сказать, то выслушайте меня и дальше. Вы поместили порох и оружие в носовую часть судна, а между тем есть прекрасное место для этого под каютой. Почему бы не положить их туда? Это первый пункт. Затем, у вас есть четверо матросов, которых вы знаете уже давно, и вы хотите поселить их вместе с прочими в переднюю часть шхуны, почему не устроить их около каюты? Это – второй пункт!
– Есть у вас еще и другие пункты? – осведомился мистер Трелоней.
– Еще только один, – сказал капитан. – Здесь очень много болтают обо всем!
– Даже слишком много! – согласился доктор.
– Я расскажу вам о том, что слышал собственными ушами! – продолжал капитан. – Говорят, что у вас имеется карта какого-то острова, и что на ней крестиками обозначено место клада, и что остров этот лежит…
Тут он точно указал широту и долготу острова.
– Я не говорил об этом ни одной живой душе! – вскричал сквайр.
– Люди экипажа знают об этом, сэр! – сказал капитан.
– Лайвесей, это, наверное, вы разболтали об этом, или Гаукинс! – закричал сквайр.
– Не в том дело, кто б мог открыть эту тайну! – сказал доктор.
Я видел, что ни доктор, ни капитан не придают большого значения уверениям сквайра, будто он не говорил об острове – он был известный болтун. Но, несмотря на это, мне казалось, что сквайр на этот раз был прав, и что никто из нас не говорил о том, где находится остров.
– Хорошо, джентльмены, – продолжал капитан, – во всяком случае, я требую, чтобы официально не говорили об этой карте ни мне, ни мистеру Арро. В противном случае я вынужден буду просить об увольнении меня от должности!
– Я вижу, – заметил доктор, – что вы желаете поместить в кормовой части судна слуг моего друга и снабдить их оружием. Другими словами, вы опасаетесь бунта матросов!
– Сэр, – начал капитан Смоллет, – прошу извинения, но я не желаю, чтобы моим словам придавали неверный смысл. Тот капитан, сэр, который отправляется в плавание, не приняв всех мер предосторожности, не заслуживает оправдания. Что касается до мистера Арро, то я считаю его безусловно честным человеком, то же самое я могу сказать и про некоторых из команды. Но я отвечаю за безопасность судна и за жизнь каждого человека на нем. Я вижу, с другой стороны, что дела обстоят не так хорошо, как бы должно, и прошу вас принять некоторые меры предосторожности. Это все, чего я добиваюсь!
– Капитан Смоллет, – начал доктор с улыбкой, – слышали вы басню о горе, которая родила мышь? Простите мою смелость, но вы напомнили мне эту басню. Бьюсь об заклад, что вы желали большего, когда шли сюда!
– Доктор, – отвечал капитан, – вы очень проницательны. Когда я входил сюда, я предполагал просить отставки. Я не думал, что мистер Трелоней захочет выслушать меня!
– Не только не стал бы слушать, но и послал бы вас к черту, не будь здесь Лайвесея! – вскричал свайр. – Но теперь, раз уж я выслушал вас, я исполню ваши желания. Не думайте только, чтобы я стал лучшего мнения о вас!
– Как вам угодно, сэр! – сказал капитан. – После вы сами согласитесь с тем, что я только исполняю свою обязанность.
С этими словами он вышел из каюты.
– Трелоней, – сказал доктор, – против моего ожидания, я убедился, что вы взяли к себе на шхуну двух честных людей – этого капитана и Джона Сильвера!
– Относительно Сильвера я с вами согласен, – ответил сквайр, – что же касается до этого невыносимого хвастуна, я нахожу его поведение недостойным мужчины, моряка и англичанина!
– Посмотрим! – сказал доктор. – Дальше будет виднее, что он за человек.
Когда мы поднялись на палубу, то увидели, что матросы уже начали перетаскивать оружие и порох, облегчая себе работу протяжными возгласами. Капитан и мистер Арро наблюдали за перестановкой.
Новое устройство очень нравилось мне. В кормовой части судна помещалось шесть кают, соединявшихся с кухней и носовой частью только узким коридором на левой стороне судна. Прежде эти каюты предназначались для капитана, мистера Арро, Гунтера, Джойса, доктора и сквайра, теперь же туда поместили меня и Редрута вместо капитана и мистера Арро, которые должны были спать наверху, на палубе, в низкой комнате, но достаточных размеров, чтобы вместить две койки. Штурман, по-видимому, был доволен этим перемещением. Быть может, и он также сомневался насчет команды? Впрочем, это было только одно предположение с моей стороны, так как мы недолго пользовались его услугами.
