Владислав Крапивин - Мальчик со шпагой
– Стучать надо.
– Не всегда, – сказал Серёжа.
– Что?
– Не всегда надо стучать, – повторил Серёжа, глядя в бледные глаза Грачёва. – Иногда входят без стука. Я вот что хочу сказать: если еще раз… хоть пальцем… тронете Стаську… – от волнения и злости он стал сбиваться.
– То что будет? – со спокойной насмешкой спросил Грачёв.
Серёжа не знал, что будет. Но он сжал пальцы и отчетливо произнес:
– На хорошую жизнь тогда больше не надейтесь.
Грачёв развернулся в сторону Серёжи вместе со стулом и медленно проговорил:
– Молодой человек, притвори-ка дверь. С той стороны. Люблю героев, но только за порогом своей квартиры.
– Раньше это была моя квартира! – громко, почти с криком, ответил Серёжа. – Если бы я знал, кто здесь будет жить… я бы… отравой все стены пропитал. Стаську только жалко.
Грачёв поднялся и подошел к Серёже. Тот следил без страха, даже с любопытством: что он может сделать?
Грачёв сделал очень простую вещь: ухватил Серёжу за плечи и выставил в коридор. Пальцы у него были крепкие, как железо.
Шепотом, в спину Серёже, Грачёв сказал:
– Гуляй, сосунок. Если еще раз сунешься… – И он добавил такую мерзость, что Серёжа машинально развернулся, но дверь уже захлопнулась.
Несколько секунд Серёжа смотрел на нее, борясь с могучим желанием врезать ботинком. Он кипел от бешенства. Но колотить ногами в дверь глупо. Это от бессилья только. А где сила?
"А что, нет на тебя силы? Подожди, ты еще узнаешь!" – подумал Серёжа. Хлопнул наружной дверью и выскочил на улицу.
Только бы застать на работе Георгия Матвеевича! Он-то скажет, что делать! Должна же быть управа на этого типа!
До отделения милиции Серёжа не дошел. В квартале от него он столкнулся с лейтенантом Серёжей Ковалевским. Вернее, врезался в него.
– Ну и скорость у вас, дорогой капитан, – сказал лейтенант, держась за ушибленный живот. – В какую новую битву стремитесь?
– К вам стремлюсь.
– А что случилось? – тут же насторожился Ковалевский.
– Да случилось… У Стаськи.
И он рассказал. Сбивчиво и сердито, но, в общем-то, понятно. По-крайней мере Ковалевский сказал:
– Понятненько.
– Ну, что делать?
– Есть два варианта, – как бы размышляя вслух, ответил Ковалевский. – Первый вариант – пойти посоветоваться с начальством. Второй – для начала посмотреть хотя бы, что это за фигура Грачёв. Первый – разумнее, второй – оперативнее.
– А разве вы сами не начальство? – спросил Серёжа
– Ну, в какой-то степени… Ладно, идем.
Когда они поднялись по лестнице, увидели Наташу. Она топталась перед закрытой дверью.
– Стучу, стучу, никто не открывает. Грачёв спросил, услышал что я, и замолк… Ты куда исчез?
– По делам службы, – ответил за Серёжу Ковалевский
Наташа взглянула на него со сдержанным любопытством
Серёжа торопливо отпер дверь.
В коридоре Ковалевский спросил:
– Где его комната? Эта? – И он постучал согнутым пальцем.
– В чем дело? – донесся голос Грачёва.
Лейтенант осторожно открыл дверь и встал на пороге.
– Гражданин Грачёв?
Из-за спины Ковалевского Серёже видно было, как Грачёв изменился в лице. Но ответил с вызовом:
– У меня дома все в порядке. Почему вы ко мне вторгаетесь?
Лейтенант сделал шаг назад.
– А вы, гражданин Грачёв, пройдите в коридор, чтобы не было речи о вторжении, здесь и побеседуем.
Стаськин отец нехотя вышел. Бросил нелюбезный взгляд на Серёжу и Наташу.
Ковалевский очень сдержанно сказал:
– Есть сведения, что вы плохо относитесь к сыну. Вы понимаете, о чем я говорю, не так ли? Настолько плохо, что это серьезно вредит ему. Возможно, из-за этого он чуть-чуть не помог преступнику.
– Вы что, воспитывать меня пришли? – спросил Грачёв. Он, видимо, успокоился.
– Нет, не воспитывать, – сказал Ковалевский. – Я совершенно уверен, что это бесполезно. Я пришёл предупредить. Сейчас я исполняю обязанности участкового уполномоченного. Если мне поступит письменное заявление, что сын опять пострадал от вас, а кроме того, найдутся люди, которые подтвердят, что такие случаи бывали и раньше (а они, видимо, найдутся), я напишу рапорт о возбуждении уголовного дела. Надеюсь, вы меня поняли. До свиданья.
Серёжа и Наташа проводили Ковалевского до угла. Было уже совсем темно, и стало еще холоднее, чем днем. Серёжа дышал на руки.
– Сейчас Грачёв поутихнет, – уверенно сказала Наташа. – Он перепугался. Он ведь трус.
Ковалевский покачал головой.
– Эх, ребятки… Если бы все так просто было… Едва ли одним разговором здесь исправишь дело. Нам с такими Грачёвыми еще возиться и возиться. И воевать.
И Серёжа понимал, что лейтенант прав.
Ну что ж, теперь он опять был готов к бою. Всадники въехали на поляну и остановились полукругом. Они смотрели на Серёжу чуть насмешливо, но по-доброму.
Когда Серёжа вернулся домой, ему казалось, что все теперь позади: вся эта история с дракой в переулке, с ножом, со Стасиком. Словно перевернули страницу.
Но едва он вошел к себе в комнату, как зазвонил телефон.
– Серёжа! Тебя! – позвала тетя, Галя. И обеспокоенно добавила: – Какой-то мужчина. Неужели из милиции?
Голос был взрослый, глуховатый. Неизвестно чей, но очень знакомый.
– Сергей? Ну здравствуй. Не узнаешь?
– Нет, – сказал он. – Извините. По телефону трудно…
– Помнишь станцию Роса?
– Алексей Борисович!! – заорал Серёжа так, что в кухне у тети Гали что-то загремело, а в комнате басовито залаял Нок.
– Это я, – раздалось в трубке. – А там у вас кто лает? Неужели Нок?
– Ага!
– Значит, живой, бродяга!
– Конечно!
– Да-а… Ну, как живешь, всадник?
– Ох, живу, – отозвался Серёжа. – А вы?
– И я… А знаешь, почему я позвонил? Впрочем, конечно, не знаешь. Выдам одну тайну. Я сижу сейчас в редакции, у дежурного, и смотрю оттиски завтрашнего номера. У меня там репортаж с судоремонтного завода. И вдруг рядом с репортажем читаю… Ты слушаешь?
– Слушаю, – напряженно сказал Серёжа.
– Заголовок такой: "Есть мушкетеры!" А дальше вот что:
"Двадцатилетний Василий Гаврилов не любил трудиться. Школу он не закончил, ни на одной работе не задерживался. А деньги были нужны: на мотоцикл, на магнитофон, на выпивку. И Гаврилов стал преступником. Несмотря на молодость, у него немалый уголовный стаж: две судимости за хулиганство и ограбление.
Освободившись из колонии летом этого года, Гаврилов продолжал бездельничать. Жил за счет своей матери и вынашивал планы "крупного дела". Первого ноября он ограбил промтоварный магазин "Речник" в районе пристани. Пока шел розыск, преступник отсиживался на квартире у приятеля.
Любовь к спиртному ускорила разоблачение грабителя. Выпив полбутылки, Гаврилов решил "освежиться" и вышел на улицу.
В это время по переулку шел шестиклассник Сергей Каховский, он провожал домой после школьного собрания двух ребят-второклассников. К ребятам пристали четверо подростков, потребовали деньги, затеяли драку. Серёжа не подчинился хулиганам.
Гаврилов подошел на шум и решил помочь "юным коллегам". Но мальчик не отступил и здесь. Ударом рейки, оторванной от палисадника, он сбил с ног вооруженного бандита. В это время подоспела милиция, которую вызвал один из второклассников.
Выйти победителем из схватки смелому пионеру помогла "мушкетерская наука", которую он освоил в фехтовальном клубе "Эспада".
– Вот такие дела, брат… – Сказал Алексей Борисович, закончив чтение. – Что молчишь? Все правильно написано?
– Кажется… – неловко сказал Серёжа. – Алексей Борисович! А вы больше не встречали ребят из конного отряда "Гренада"?
– Нет, Серёжа. Жаль, но пока не встречал. А что? Вспоминаются?
– Конечно.
– И мне тоже. Ну и хорошо. По крайней мере я теперь знаю, что не зря их тогда поднял по тревоге.
Серёжа помолчал. Он тоже знал, что не зря.
– Ну, будь счастлив, – сказал Алексей Борисович. – Не забывал бы ты меня, а? Звони. Номер телефона в газете есть, там, где написано "секретариат".
– Обязательно позвоню! Спасибо!
Серёжа услышал короткие гудки и опустил трубку. Но едва она коснулась аппарата, как телефон опять взорвался трезвоном.
Звонил Кузнечик:
– Серёжка! Ты куда из школы пропал? Даже не сказал ничего… Ну ладно, я не об этом. В клубе срочный сбор! Не забудь надеть форму!
Было семь часов вечера.
12
Ветер, который гулял днем, расчистил небо от облаков и утих. В тишине и черноте сияли морозные звезды.
Серёжа отправился в клуб не в шапке, а в форменном берете, и холод хватал его за уши. Серёжа закрывал их ладонями и поддавал ходу. Но он торопился не только из-за мороза. Срочный сбор – дело нешуточное. Значит, что-то случилось.
Он проскочил арку подъезда, оказался во дворе и встревожился: окна клуба ярко горели, но не было слышно обычного гомона. Подбегая к двери, Серёжа заглянул в окно и успел заметить, что ребята стоят в строю.
