Николай Внуков - Путешествие не кончается
— Вот так всегда, — сказал Том. — А потом возьмёт и ударит исподтишка. Однажды я поколотил его, а он вечером подстерёг меня и засадил камнем по голове. Вскочила такая шишка, что даже шляпа не налезала…
Парень-то он ничего, только вот ябедничать любит, — сказал Гек.
— Вот из-за этого тётка и ставит мне его всё время в пример. И воскресную школу он любит — страсть. А ты любишь воскресную школу? — обернулся Том к Андрею.
— А что такое воскресная школа?
— Это когда тебе нужно долбить катехизис и учить стихи из библии, когда очень хочется гулять по воскресеньям.
— У нас по воскресеньям никто не учится, — сказал Андрей. — А что такое библия?
— Ха, Гекки! — усмехнулся Том. — Он не знает, что
такое библия! Балда, да это же священная книга, в которой написано про Христа и про его учеников.
— Да ведь бога же нет! — удивился Андрей. — Это выдумки. Сказал бы ты про бога у нас, вот смеху-то было бы!
Том остановился. Серые глаза его стали испуганными, а лицо побледнело.
— Ты что?! — сказал он страшным шёпотом. — Перекрестись сейчас же, а то накликаешь беду!
Гек с таким же испугом взглянул на Андрея, что-то прошептал, по-особому сплюнул через плечо и перекрестился.
Том сделал то же самое.
Андрей смотрел на них в изумлении.
— Да что вы, ребята, неужели на самом деле верите в эту чепуху?
— Чепуху! — сказал Том. — Будет славная чепуха, когда черти потащат тебя в самое пекло на раскалённую сковородку…
— Перекрестись, Эндрю, — сказал Гек. — Иначе будет большая беда.
— Да ничего не будет, ребята! У нас никто не верит в бога, и ничего ни с кем не случается.
— Перекрестись, — сказал Том. — Иначе мы никуда не пойдём.
— Не могу я креститься! Я пионер.
— Гекки, я не знаю этого типа, — сказал Том. — Идём, дружище, пока не стало плохо.
Том быстрым шагом пошёл по улице. Гек подтянул штаны и направился за ним.
«Неужели всё так быстро кончится, не успев начаться? — подумал Андрей. — Неужели они всерьёз?»
— Гек, Том, подождите!
Гек обернулся.
— Ну не могу я, понимаете? — крикнул Андрей. — Не верю я в бога! А в Робин Гуда хочу!
— Том, — сказал Гек, останавливаясь. — А ведь, наверное, можно так, чтобы он не крестился.
— Как? — спросил Том и тоже остановился.
— Ну… я отрежу у него несколько волосков с головы и сожгу. Чтобы черти к нему не привязались. И всё будет в порядке.
— Нет, Гекки, ничего нет сильнее против чертей, чем крест.
— А если я его перекрещу?
— Не знаю, Гекки. Пожалуй, человек должен сам.
— Послушай, Том, ведь живёт же у нас в городке индеец Джо. Ни в какого бога не верит. И никакая беда с ним не приключается.
— Ну, индеец погибший человек. Все так говорят. Он давно продал душу дьяволу.
— Так-то оно так, Том. Но я знаю наверняка, что если перекрестить человека, то беду от него можно отвести.
Том подумал, почесал ногу об ногу и вздохнул.
— Может быть, ты и прав, Гек.
Гекки подошёл к Андрею и перекрестил его.
Андрей засмеялся.
— Дурень, — сказал Том. — Смеяться нельзя, иначе крест не подействует. Не смейся.
И он сам дважды перекрестил Андрея.
— Ну, вот и всё. А теперь — к дому вдовы Дуглас!
Да, игра в Робин Гуда была замечательной!
У Тома в лесу, в специальном тайнике, хранился целый арсенал оружия — луки, стрелы, мечи. Все по очереди были знаменитым разбойником Шервудского леса. Но лучше всего это получалось у Тома. Ни Андрею, ни Геку Финну ни разу не удалось поймать его и предать суду, так хорошо он умел прятаться и лазать по деревьям.
Они играли до темноты.
А когда смерклось так, что с трудом можно было рассмотреть собственную руку, Гек сказал:
— Пора, ребята.
И они направились в чащу леса к колоде с гнилой водой.
К ночи поднялся ветер. Зашумели листьями невидимые деревья на Кардиффской горе.
Скоро тропа, по которой они шли, потерялась. Под ногами затрещали сучья, зашелестела сухая трава. Становилось всё темнее и глуше. Ребят не было видно, только по шороху листьев Андрей знал, что они идут впереди.
— Том, — тихонько окликнул Андрей, — может, пойдём назад? Пусть бородавки остаются. Мы в другой раз…
— Ужинать! — сказал Том голосом отца.
За спиной что-то щёлкнуло, вокруг стало светло, как
будто взошла луна, широко распахнулись дверцы книжного шкафа, и отец втащил Андрея за руку в комнату.
— Ужинать!
— Пусти! — крикнул Андрей. — Мы только что пошли в лес выводить бородавки, а ты кричишь — ужинать! Знаешь, как было здорово? Ну, разреши ещё пятнадцать минут, папа!
— В лес на пятнадцать минут не ходят, — сказал папа. — И завтра у тебя целый вечер. Успеешь встретиться с ними. Ну, как тебя принял Том Сойер?
— Сначала мы чуть не подрались, — сказал Андрей. — Потом подружились. А потом к нам подошёл Гек Финн, и я с ним тоже подружился. О папа, это такие ребята!.. Только смешно — они в бога верят и в разных чертей.
— Время такое было, Андрюха, — сказал папа, — вот и верили. А ребята они славные. Я сам когда-то вместе с Томом и Геком пиратствовал на острове Джексона и вместе с ними искал сундучок с золотом, который спрятал в пещере индеец Джо…
— Пап, неужели, когда ты был мальчишкой, Том и Гек были точно такими же, как сейчас?
— Точно такими же.
— А почему?
— Потому что они всегда останутся мальчишками, даже через сто лет. У книг нет возраста.
— Нет, ты скажи — почему?
— Когда-нибудь ты поймёшь, Андрей. Не сейчас. Сейчас надо ужинать. А тебе ещё делать уроки.
— Папа, а теперь я всегда могу один… на машине?
— Конечно, можешь, — улыбнулся папа. — И с каждым разом у тебя будет получаться всё лучше. Только запомни: чтобы пустить машину в ход, нужно прочитать книгу, с героями которой хочешь познакомиться.
* * *Прибежав из школы, Андрей сразу же направился к шкафу.
Пока дома никого нет, можно уговорить Тома Сойера пойти на рыбалку, которую он обещал в прошлый раз. А о Кардиффской горе и бородавках лучше не вспоминать. Уж очень страшной была та ночь…
Он открыл шкаф, нашёл на полке книгу, на обложке которой был нарисован мальчишка в клетчатых брюках и в соломенной шляпе, и быстро прочитал несколько строчек, в которых упоминалось имя Том.
Он очень торопился — так ему хотелось на тихую улицу, заросшую травой, где мальчишки азартно играют в шарики.
— Раз! — и вот он уже в шкафу.
— Два! — дверцы шкафа захлопываются.
— Три! — задняя стенка ложится, как мостик.
Вот она, улица. И навстречу ему идёт мальчишка в клетчатых брюках и в аккуратной курточке, застёгнутой на все пуговицы. На этот раз рубашка у него очень чистая и есть даже галстук — широкая синяя лента, завязанная красивым узлом под воротником. Интересно, с чего это Том сегодня так вырядился? Может, у них какой-нибудь праздник, вроде Первого мая? Ух ты, даже лицо мальчишки не похоже на лицо Тома Сойера — волосы тщательно причёсаны, и нос вроде бы потоньше, и губы не обветренные…
Мальчишка мельком взглянул на Андрея и, даже не замедлив шага, прошёл мимо.
Не узнал!
— Эй, Том, послушай! — крикнул Андрей.
Мальчишка остановился.
— Что тебе нужно?
Голос вроде немного похож. А вот волосы и глаза…
— Ты — Том?
— Том, — сказал мальчишка.
— Помнишь меня? — спросил Андрей. — Вчера мы с тобой собирались удить рыбу с плотов. И с нами был Гек…
— Гек? — удивился мальчишка. — Не знаю никакого Гека. И тебя тоже вижу в первый раз.
— Но вчера ты сам сказал: «Пойдём удить рыбу с плотов». А Гек сказал, что будет плохой клёв, и мы решили идти в лес играть в Робин Гуда…
— Мы никогда не удим рыбу с плотов. Мы удим с набережной, где стоят старые пушки. И вчера я не собирался идти на рыбалку. Вчера был дождь, ко мне пришёл Филь Адаме, и мы весь день просидели дома.
— Но ведь тебя зовут Том? — сказал Андрей.
— Да.
— Том Сойер?
Мальчик пожал плечами.
— Не знаю никакого Тома Сойера. Меня зовут Том Белли.
— Том Белли…
Андрей растерянно оглянулся. И только сейчас заметил, что улица, на которой он стоит, и дома кругом совершенно не похожи на те, вчерашние. Те дома были из гладких досок, а эти — из тёмных тяжёлых брёвен, и на улице нет травы, и вдоль улицы двумя шеренгами, как солдаты, стоят высокие старые вязы.
— Ваш город называется Сент-Питерсберг? — спросил Андрей.
Том Белли посмотрел на него, как на сумасшедшего.
— Сент-Питерсберг! — свистнул он. — Я даже не знаю такого. Наш город называется Ривермут.
— Ривермут?! — воскликнул Андрей. — Я же хотел в Сент-Питерсберг. Как же так получилось?
— Вот те на! — сказал Том Белли. — Приехал в город и не знаешь, как он называется. Да ты сам-то откуда?
