Валентин Гноевой - Гучок
Мальчик снял шапку и стал отряхивать её.
– Ой! На миня вталой диликакес ляпнулся! Нада быстлей атсюда ухадить! А то сицяс все… обделикакесимся!
Они пошли дальше. Впереди показался небольшой каменистый пляж. На нём одна на одной лежали огромные туши каких-то животных. У каждого из них была пара длинных белых клыков и лапы, похожие на ласты. Из-за своих размеров они казались неповоротливыми и неуклюжими.
– Эта кто, малские мидведи? – осторожно спросил Игорёк.
– Это моржи, – объяснил суслик и скомандовал. – Приехали! Стойте здесь.
Он спрыгнул на землю и неторопливо зашагал в сторону лежбища моржей. Дойдя до первой туши, он запрыгнул на неё и стал разглядывать все остальные. Моржи не обращали на него никакого внимания. Суслик, по-видимому, не найдя то, что искал, вскарабкался на небольшую скалу и стал вглядываться в сторону моря.
Через несколько минут из воды невдалеке от берега вынырнула и снова нырнула клыкастая голова моржа. В следующий раз она вынырнула уже поближе. Наконец, огромный морж выполз на берег и полез прямо по головам своих сородичей куда-то всередину лежбища.
Чтобы пролезть вглубь, он вонзил свои клыки в попу моржа, который лежал скраю. Заревев от боли, укушенный морж уколол не своего обидчика, а мирно храпящего соседа, тот своего и так далее. Неподвижно лежавшие до этого туши пришли в необычайное движение. Вылезший из воды морж, проворно массажировал своими клыками бока и спины сородичей направо и налево, заставляя всех расступиться. Тем, кто оказался ближе всего к воде, бить было некого, поэтому они с возмущённым рёвом прыгнули в воду.
Вдоволь насладившись массажем, зачинщик драки улёгся всередине лежбища, как ни в чём ни бывало. Дождавшись этого момента, суслик спрыгнул со своего наблюдательного пункта и направился к вновь прибывшему моржу. Какое-то время он с ним разговаривал, показывая на своих друзей. Морж что-то отвечал, кивая в сторону моря, после чего захрапел вместе с остальными.
– Нашёл я вам корабль, – вернувшись, объявил суслик. – Есть сидячие и лежачие места.
– Урра! – хором закричали друзья.
– Я зе гавалил, сто, если есть вада, знацит есть и калабль! – торжествующе улыбаясь, сказал Игорёк. – Када атплываим?
– Когда корабль сюда на кормёжку приплывёт, – ответил суслик.
Все вытаращились на него.
– Чего уставились? По суше на оленях, по воде на ките.
– На ките-е? – хором протянули друзья.
– А вы ожидали здесь прогулочную яхту встретить? Или круизный лайнер?
– Клуизный… лайнел, – запинаясь, выговорил Игорёк.
Все замолчали, поглядывая друг на друга и переваривая оглушительную новость.
– А другой дороги к Деду Морозу нет? – тихо поинтересовался лягушонок.
– Может и есть, – пожал плечами суслик, – но я не знаю. А вы, что, уже передумали?
– Мы не передумали, – почувствовав общее настроение, ответил за всех Гучок. – Просто… страшновато. Переплыть море… на ките.
– А до этого было не страшно? Бросить мягкую и теплую кровать, ехать на край света кормить комаров и мёрзнуть от холода, добывать каждый день себе еду, сражаться с волками и медведями и каждый день идти в неизвестность…
– Мы как-то не думали об этом…, – растерянно проговорил Гучок.
– А что изменилось? – спокойно спросил суслик. Но друзья молчали, и это молчание было лучше любого ответа. – Вот, и сейчас не думайте об этом!
Все смотрели в сторону моря. Никто не глядел на берег. Впереди была неизвестность. Хотя, впрочем, как и всегда. Впереди их ждал холод, медведи и борьба за еду. Всё то же, что было и раньше. Только сильнее и страшнее. Но, ведь, и они уже были не те, что раньше. Наверное, они тоже стали сильнее и смелее. И что-то глубоко внутри толкало каждого из них проверить это.
Из состояния задумчивости друзей вывел скрипучий голос суслика.
– А, вот, о чём надо подумать, так это о еде. Вряд ли там есть тушёнка с геологами. А вам, – он повернулся к дракоше и лягушонку, – ещё и об одежде.
– У нас есть одежда! – категорично и хором заявили Гоша и Кеша. – У Гучка в рюкзаке наши носки!
– В носках на полюс… Это круто! – издевательским тоном произнёс суслик, клацнув языком. – До полного комплекта полярника вам не хватает ещё трусов и панамки. А штаны и шубы вы не догадались взять?
– Носки это и есть наша шуба, – начал было объяснять Гоша, но, увидев выражение морды суслика, сообразил, что лучше быстро показать, чем долго объяснять. – Сейчас покажу!
Он полез в рюкзак Гучка и стал возиться внутри него. Пока продолжался поиск носков, рюкзак выглядел как живой. Он выдувался то с одной, то с другой стороны. Из его разных карманов по очереди высовывалась лапа лягушонка и шарила в воздухе, пытаясь нащупать куда-то запропастившиеся носки. Иногда оттуда раздавался звон или какой-нибудь глухой стук, за которыми сразу же следовал «Ай!». По следующим звукам все понимали, что лягушонок потирает ушибленный лоб. В конце концов, рюкзак попрыгал, прокатился по дракоше и, треснувшись о скалу, остановился.
– Нашёл! – радостно крикнул Гоша, высовываясь из рюкзака.
Сверху на него свалилось два десятка кайр, сидевших на скале по краям небольшого уступа. Потревоженные птицы с криками поднялись в воздух. Лягушонок вылез наружу и запрыгнул по очереди во все три папиных носка с отверстиями для лап.
– Впечатляет, – только и смог произнести суслик. – А сразу так и не поймёшь: то ли это носок, то ли спальный мешок.
– Спальный носок, – предложил название Кеша.
– Так, хорошо, одежда есть, а… – суслик застыл с открытым ртом и уставился на рюкзак Гучка.
Все повернули к нему головы и проследили за его взглядом.
– … А эти крендели откуда? – наконец выговорил он.
Из рюкзака торчали, глупо улыбаясь, три головы наших старых знакомых: Бардака, Шиворота Навыворота и Задом Наперёда.
– Приветики! – крикнули они хором и дружно выскочили наружу.
– А вы, наверное, думаете, куда мы запропастились? – гыгыкнул Бардак.
– А мы тут как тут! – хрюкнул Шиворот Навыворот.
– Мы тут как там! – авторитетно поправил его Задом Наперёд.
И вся троица, довольная произведённым эффектом, весело загоготала, наслаждаясь выражением лиц всех остальных.
– Слусай, – шепнул суслику Игорёк, – я циво-та ни понял. Ты куда их вместе с гусями атплавлял?
– Куда-куда. В правительство, – зашептал то в ответ.
– Зацем в плавительство? – удивился мальчик.
– Это единственное место, где их проделок никто бы не заметил.
– А циво ани велнулись?
– Наверное, там и без них справляются, – пожав плечами, предположил суслик.
– И что делать? – спросил, придвинувшись к ним, Гучок.
– Тут я вам не помощник, – ответил зверёк. – Это что-то ваше. То, с чем только вы можете справиться. Соображайте!
Мальчики задумались. Веселая троица вылезла наружу и с интересом стала исследовать местность.
– У миня в люкзаке, навелнае, тозе сидят, – проговорил, наблюдая за ними, Игорёк. – Мы, сто, их всю зизнь с собой носить будим?
– Не будем, – твёрдо заявил Гучок. – Я, кажется, понял, в чём дело. Доставай своих!
Игорёк не успел подойти к своему рюкзаку, как оттуда с гигиканьем и гагаканьем выскочили ещё трое знакомых нам человечков и бросились обнимать мальчика.
– Как вы тут аказались? – начал допрашивать их Игорёк.
– Как-как? – удивился Бардак, растягивая лицо в улыбке. – Мы же твои друзья!
– Мы друга без беды не бросим, – поддержали его Шиворот Навыворот и Задом Наперёд.
– Вам тут всё лавно делать нецева, – сказал мальчик.
– Как это, нечего? – удивлённо протянули человечки. – Да здесь, куда ни плюнь, работы – не початый край! Вон, гляди!
Три таких же оболтуса уже хозяйничали на птичьем базаре. Забравшись на узкий уступ скалы, они занялись привычным делом. Часть птиц уже сидела на уступе, развернувшись клювом к скале. Это была работа Задом Наперёда. Другие кайры оказались стоящими на головах, хлопая крыльями и не понимая, почему из моря, которое теперь висело вверх дном, не выпадает рыба. Тут постарался Шиворот Навыворот. Ну, а Бардак, как обычно, руководил этим всеобщим весёлым безобразием.
И без того шумная птичья тусовка теперь шумела в три раза громче. Другая троица полезла помогать первой, хотя первая и без них чудесно справлялась со своими обязанностями. Три тонкоклювых мамаши с криками «Стасик!», «Васенька!» и «Константин Яковлевич!» пробирались по головам остальных в поисках своих птенцов. Какая-то кайра кормила рыбой Шиворота Навыворота. Бардак, еле втиснувшись в плотную толпу птиц, сидевших на краю обрыва, рассказывал какой-то анекдот своим соседкам. Те, дослушав до конца, от смеха попадали с обрыва в воду.
