Валерий Квилория - У собачьего древа
– Что же это такое? – прошептал Лера, обшарив лучом прожектора пространство за бортом.
Повсюду, куда ни глянь, бугрилось чёрное маслянистое вещество, похожее на нефть. Озадаченный Шурка посмотрел на пульт управления и в ужасе отшатнулся.
– Повышенная радиация!
Поспешно завёл двигатель и выжал педаль газа до упора. Винт амфибии молотил воздух с бешеной скоростью. Но сама она не сдвинулась с места ни на йоту[139].
– Глуши мотор! – безнадёжно махнул рукой Лера. – Влипли намертво!
– Куда влипли?! – едва не плакал Шурка. – И откуда радиация? Летели-летели и вдруг попали непонятно куда! Может, это инопланетяне подстроили?
– Погоди-погоди, – наморщил лоб Лера и неожиданно вспомнил. – Мы же под носом у Тимофея пролетали.
– Точно! – округлил глаза Шурка. – Нас в лёгкие засосало! Вот откуда дым. Он же курит, как ненормальный!
Лера посмотрел на пульт и опять задумался.
– Что-то не сходится. Не может в лёгких Тимофея радиации быть. Он из 18 века, а тогда ни атомных бомб, ни атомных электростанций не было.
– Всё сходится, – заверил Шурка. – Радиация от курева[140], я в одном журнале читал.
– А нефть откуда?
– Это сажа. Тимофей курит – сажа на лёгких оседает. Чем больше курит, тем больше сажи. Она может вообще все лёгкие забить.
– Что же он не может хорошенько прокашляться? – усомнился Лера. – Я однажды пылью надышался, так потом полчаса покашлял и всю грязь выкашлял. А он чего?
– А того, что курит. В лёгких есть специальные реснички, которые мусор выталкивают наружу. У курильщиков они отмирают. Из-за этого весь мусор, который в лёгкие попадает, там и остаётся. И сажа тоже.
– Ёлки-палки! – расстроился Лера. – Что же делать? Как нам выбраться, если у Тимофея все реснички вымерли?
– Может, себя увеличить? – стал прикидывать Шурка.
– Ага, и Тимофея разорвёт, как хомячка от капли никотина.
– А мы на чуть-чуть увеличимся, – хитро прищурился Шурка. – До размеров хлебной крошки.
– Какая разница?
– А такая, что от крошки в лёгких начнутся спазмы, и лёгкие безо всяких ресничек постараются крошку вытолкнуть.
– Ага! – обрадовался Лера. – Тимофей начнёт кашлять и…
И тут же безнадёжно махнул рукой.
– Ничего не получится.
– Почему это?
– Если ты сделаешь преобразование, Фу-Фью нас сразу обнаружит. Мы даже из лёгких не успеем выбраться.
– Я и забыл, – поник головой Шурка.
Неожиданно рядом упало нечто такое большое, что амфибия заходила ходуном.
– Летающая тарелка! – пискнул Шурка.
– Инопланетяне! – простонал Лера.
Девятый балл
Прошла минута, вторая – тарелка не подавала признаков жизни. Лера направил на неё свет прожектора.
– Фу-ух! – с облегчением вздохнул он.
За бортом возвышался не инопланетный корабль, а громадная коричневая глыба. Своими размерами она была раза в три больше катера.
– Ничего себе! – задрал голову Лера. – Откуда эта гора взялась?
Шурка перегнулся через перила и оторвал от глыбы внушительный кусок.
– Это не камень, – объявил он, внимательно рассмотрев коричневое вещество. – Это табак. Тимофей его, наверное, случайно проглотил.
– Табак? – переспросил Лера и посмотрел на друга просветлённым взором. – Ха! Так это табачная крошка?
– Ну, да, что из того?
Но Лера не ответил. Схватил конец швартовочного каната и полез на табачную гору.
– Ты куда? – удивился Шурка.
Лера не ответил.
– Давай второй канат! – командовал он, закрепляя первый канат на глыбе.
– Зачем? – недоумевал Шурка, подавая второй конец.
– А затем, что сейчас спазмы начнутся. Ты же сам говорил.
– Ё-моё! – наконец, понял Шурка и бросился за третьим канатом. – Крошка в лёгких! Тимофей сейчас кашлять начнёт.
– А я о чём, – отозвался Лера, торопливо связывая канаты между собой. – Может, и нас вместе с крошкой выкашляет…
Неожиданно чёрная поверхность лёгких вздрогнула.
– Начинается! – крикнул Шурка. – Быстрей спускайся!
Цепляясь за канаты, Лера спрыгнул на палубу. И вовремя. В лёгких началось настоящее землетрясение.
– Как шторм на море! – заметил Шурка, привязывая себя верёвкой с одной стороны пульта.
– Надо баллов на девять[141], чтобы амфибию вытолкнуло! – загадал Лера, привязывая себя с другой стороны пульта.
Вскоре вокруг них летало столько всякой гадости, что друзья пожалели, что остались на палубе.
– Надо в каюту перебираться! – крикнул Шурка.
– Поздно! – прокричал в ответ Лера.
И точно! Катер вместе с глыбой табака подняло на воздух. Крутануло вокруг своей оси и вновь бросило на чёрную поверхность лёгких.
– Сил у Тимофея не хватает! – с трудом перекрикивая поднявшийся в лёгких шум и свист, предположил Шурка.
– Лишь бы табак не перевернулся и нас не придавил!
– Не придавит! – заверил Шурка. – У него одна сторона легче, а другая – тяжелей. Вниз будет тяжёлой стороной падать. И мы ещё сбоку. Не перевернёмся!
В следующий миг глыбу вновь оторвало от лёгочной поверхности. На этот раз её безо всяких кружений стремительно понесло вверх. По дороге табачная крошка неисчислимое количество раз ударялась о различные препятствия, но всё же неслась вперёд без остановок. Мгновение-другое – и на друзей обрушились потоки ослепительного солнечного света. Прикрыв одной рукой глаза, другой Шурка сорвал с пожарного щита топор.
– Ты куда? – не понял Лера.
– Канаты рубить! А то хряснешься с этой горой об землю – костей не соберёшь!
Лера посмотрел через бинокль за борт.
– Падаем возле точки возврата! – доложил он. – Включай мотор!
– А канаты?! А табак?! – не согласился Шурка.
– Включай мотор!! – заорал на него Лера. – Дотянем до точки возврата, а там будь что будет!
Шурка включил мотор, дал полный газ и вновь взялся за топор.
– Не успеешь! – остановил его Лера. – Начинай преобразовывать! Сейчас грохнемся!
И сам схватился за штурвал. В следующий миг амфибия вместе с табачной глыбой упала на точку возврата…
Дело табак
В тот день городок облетела невероятная новость – у ворот фермера Лозовича нашли табачную глыбу размером с крупного африканского слона.
Больше всего эта весть взволновала старушек из Кладочек, которые с утра до вечера сидели на лавочках у подъездов.
– Слыхали? – говорила одна зловредная старушка. – Наш участковый милиционер подпольную фабрику накрыл. Так злодеи на него самосадную[142] бомбу сбросили.
– Ах, ты! – всплеснула руками впечатлительная старушка. – А как же сбросили? Откуда?
– Известное дело, с вертолёта. Всё утро гудел треклятый.
– Враки! – авторитетно заявила оптимистическая бабуля. – Бомбу забросили не с вертолёта, а со спутника.
– Со спутника? – повернулись к ней остальные старушки. – Почему?
– А потому, что это вовсе не по участковому кидали, а по медузам.
– По каким таким медузам? – изумились старушки.
– Которых в Средиземном море тьма-тьмущая. Отдыхающим купаться невозможно. Сама читала. Так и написано: на Лазурном берегу в Италии нет житья от ядовитых медуз. Вот в них и целились, чтобы от берега отвадить. Вот и промахнулись.
– Да разве на медуз табак подействует?
– А как же! На моль действует, значит, и на медуз.
– И вовсе это не бомба, – не согласилась добрая старушка. – Это зелёные со всего городка окурки собрали и слепили из них памятник табаку в виде надгробия!
– Зелёные? – не поняла романтичная старушка. – Гуманоиды, что ли?
– Зелёными раньше лесных бандитов звали, – вспомнила зловредная старушка.
– Да нет, – успокоила их добрая бабуля, – сейчас зелёные за экологию борются, чтобы землю не загрязняли.
– Всё это полная ерунда! – возвысила голос трагическая старушка. – Табак, верно, со спутника упал. Только его не по медузам кидали, а, наоборот, в космос запускали.
– В космос? – не поверили старушки. – Для чего?
– А чтобы распылить повсюду и следы замести. Разве вы не знаете – вот уже несколько столетий по Солнечной системе мечется бешеная комета Галилея. Хочет в Землю вцепиться и уничтожить на ней всё живое.
Услышав это, самая здравомыслящая старушка принялась безудержно хохотать.
– Что это она? – посмотрела на неё трагическая. – Может, от страха в уме повредилась?
Но здравомыслящая нахохоталась и стала серьёзной.
– Ни кометы, ни медузы, ни зелёные, ни подпольная фабрика здесь ни при чём, – сказала она. – Просто через наш городок машина с табаком проезжала, вот и потеряла груз.
Старушкам стало скучно. Помолчали.
– Сказывают, – вздохнула добрая бабуля, – фермер Лозович напрокат целое озеро взял.
– Ага-ага, – закивала ей зловредная, – и уже по тому озеру на новеньком катере разъезжает. Чтоб ему пусто было!
