Михаил Колосов - Бахмутский шлях
Немцы, наверное, не поняли, в чем дело. Офицер закричал:
— Мольчать! — и огрел раза два меня кабелем по спине, потом ударил Митьку по голове, затем, идя к мотоциклу, хлестал всех подряд, крайнюю женщину пнул сапогом в живот, вскочил в коляску мотоцикла и уехал. За ним умчались остальные.
…Тяжело переживал Митька этот расстрел, болел, стал каким-то кротким и даже робким. Долго он находился в таком подавленном состоянии. А когда время немного сгладило впечатление и боль зарубцевалась, Митька крепко сдружился с Лешкой.
Глава шестая
ВЗРЫВ ДЕПО
Группа сколотилась небольшая — всего семь человек, считая и нас с Митькой. Кроме Лешки, Миши Зорина и Маши, в группу входила еще одна девушка, которой я до этого ни разу не видел, а знал о ней лишь то, что она работает переводчицей на бирже труда, и Саша Глазунов — высокий как каланча, с огненно-рыжими волосами девятиклассник. «Двухметроворостый» — звали его в школе. В частых спорах между Лешкой и горячим Мишей Зориным Саша обычно брал сторону Лешки.
Он был весельчак, постоянно шутил, иногда даже казалось, что Саша — несерьезный человек. Но это не так. Первую листовку, выпущенную нашей группой, сочинил он, Саша. Это была листовка против людей, которые связались с немцами, вроде Мокиной. В конце помещались слова песни на мотив «Спят курганы темные».
Листовка имела такой успех, какого никто из нас не ждал. Особенно всем нравилось то, что в ней были названы фамилии продавшихся немцам и песня, которая после этого быстро распространилась среди молодежи, ее пели. С неделю только и разговору было в поселке, что об этой листовке.
Саша был доволен. Даже Миша Зорин раздвигал свои насупленные брови, улыбался.
— Ну что? А ты говорил! — подталкивал его Саша, хитро подмигивая.
Миша молчал. Он вообще, как и Митька, когда-то был против листовок и настаивал объявить немцам настоящую войну — убивать, взрывать.
— Войну против фашистов надо вести, а не играть в листовочки, — говорил Зорин, не поднимая головы. Он смотрел исподлобья, словно бычок, который собирался боднуть. — Войну, понимаешь?
— С кем и с чем? — спрашивал Лешка. — Семь человек нас, а на вооружении два пистолета и одна граната. Много навоюешь?
— Много! — упорствовал Зорин.
— Много!.. — проговорил Лешка. — Листовками тоже нельзя пренебрегать. Ведь мы ими вовремя предупредили молодежь, никто не явился на биржу. Так ведь?
— Так, — согласился Зорин, — А теперь я предлагаю взорвать жандармерию. Тол я достану. Взорвем — это будет дело. И нечего нам ждать, пока свяжемся с партизанами. Где они? Пусть они нас ищут, а не мы их.
— Надо ждать, — сказал Лешка. — Если мы точно знаем, что здесь действует подпольная организация, которой руководят коммунисты, наша обязанность связаться с ней и стать под ее руководство, а не действовать автономно. — Лешка обвел всех глазами, пояснил: — Мы не знаем, что сейчас главное, а действовать вслепую нельзя: можем помешать настоящим партизанам.
— Ясно, слышали не раз, — качнул головой Зорин. — Будем пока листовки клеить.
— Да хватит тебе! — прекращал спор Саша, кладя на стол свою длинную руку, — Ты, Мишка, всегда вот так: зарядишь свое, и все! Я тоже думаю, что с жандармерией надо подождать.
— Главное сейчас — бить немцев, — стоял на своем Миша.
— В самом деле, давайте рискнем? — первой поддержала его Маша.
Лешке с трудом удалось отговорить товарищей и подождать еще несколько дней. Когда все ушли, он насел на меня:
— Ну, неужели ты не знаешь, где дядя Андрей? Так ничего он и не оставил, никаких следов?
— Нет, — двинул я плечами. — Какие следы? — И тут я вспомнил про сапожника: — Стой! Есть следы! Сходим к сапожнику!
Попытка была неудачной. Вышедшая из хаты женщина подозрительно посмотрела на нас, спросила:
— Чего вам?
— Туфли починяете? — начал я.
— Никаких туфлей мы не починяем, — отрезала она и повернулась уходить.
Женщина была та же, что и первый раз, поэтому я остановил ее:
— Теть, да вы не бойтесь. Это мой брат — Лешка. И нам очень нужно увидать сапожника. Очень, понимаете?..
— Никакого сапожника я не знаю, — и она ушла.
Мы потоптались на месте и повернули обратно ни с чем.
Лешка заставлял меня целыми днями рыскать по поселку — искать дядю Андрея, Сергея или сапожника, но все было напрасно. По всей вероятности, в поселке их не было. Уж кого-кого, а дядю Андрея и Сергея я узнал бы, какие б бороды они на себя ни цепляли и не отращивали. Раза два ездил в город. Но где там! Город не поселок. Там человека, пожалуй, потруднее найти, чем иголку в стоге сена.
И все же нам повезло. Как-то вечером, когда мы с Лешкой уже укладывались спать, неожиданно пришла та самая тетка, которая не захотела разговаривать с нами, когда мы ходили к сапожнику.
Увидев, что мы одни, она улыбнулась:
— Вам починка требовалась?
— Да, — неуверенно проговорил Лешка.
— Пойдем, — она кивнула и направилась на огород. — Собаки нет?
— Нет, — сказал Лешка и пошел вслед за ней.
Уже от сарая он бросил мне:
— Если спросит мама, скажешь — скоро приду.
Но пришел он не скоро. Я терпеливо ждал его, хотелось узнать результат.
Ночь была темная, прохладная, чувствовалось наступление осени. Безлунное небо казалось выше обычного, а похожие на россыпь золотистого пшена звезды еще поблескивали в бездонной высоте. Откуда-то прилетел комар, долго и нудно ныл около уха, пока я его не прихлопнул.
Я завернулся в одеяло, прислонился спиной к стенке, напряженно всматривался в темноту. Тихо, будто и войны нет. Слышны какие-то непонятные, похожие на предутренние, ночные звуки. Где-то далеко-далеко поднялся луч прожектора, черкнул по небу концом, погас. Через некоторое время луч опять вспыхнул, постоял секунду, как столб, вертикально и тут же плашмя упал на землю.
«Какие-то сигналы подает, наверное», — решил я.
Лешка пришел один.
— Ну что? — спросил я. — Видел дядю Андрея?
— Видел. Сообщишь всем, чтоб завтра собрались. Там все скажу. О дяде Андрее ни слова. А теперь спи.
2Я созвал всех, даже Ксению, которая работала на бирже и которую, чтоб не вызвать подозрения, почти никогда не приглашали на наши собрания.
Лешка волновался: он был рад, что, наконец, встретился с дядей Андреем и получил задание. Прежде чем сказать обо всем, Лешка встал, будто готовился произнести большую речь, накрутил на палец бахрому скатерти, раскрутил ее, перевел дыхание, усмехнулся.
— Не знаю, как и начать… — Он сел на стул. — Дело в том, что нам дали задание… Оказывается, о нас знали партизаны, значит, мы не очень скрытно работали, а?
— Да ты не тяни, говори, какое задание? — не вытерпел Зорин.
— Задание серьезное, ребята. Сейчас немцы все силы кладут, чтобы взять Сталинград, перерезать Волгу. Так мне объяснили. Большая часть эшелонов идет и через нашу станцию. Короче говоря, нам поручено взорвать депо. Срок две недели. Трудность вот в чем. В депо работают только двое — я и еще один, который будет всем этим делом руководить. Так что мы не одни. Но этого мало, людей в депо нужно больше. Вот смотрите. — Лешка развернул листок бумаги. — Это план депо. Взрывчатку нужно заложить в трех местах, тут кружочками отмечено, и одновременно взорвать. Это вот котельная, — показал Лешка на один кружочек, — это центр, а это мастерские…
— Да, — сказал Миша, не отрываясь от плана.
— Дело серьезное, — проговорил Саша. — Нам с Мишей надо как-то устраиваться тоже в депо.
— Конечно, — оживился Зорин.
— На Ксению вся надежда, — сказал Лешка, взглянув на нее. — Как, Ксень? — Она молчала. — Может, не обязательно прямо в депо, а просто на станцию устроить на работу? А?
— Посмотрю, — сказала она. — Раз надо — значит, надо. — И уже уверенно добавила: — Сделаю.
— Вот и хорошо.
— А я? — спросил Митька.
Лешка посмотрел на него, потом на меня и Машу, сказал:
— А ты… а вы… А вам пока делать нечего. Но это пока, а там будет видно.
— Что я, маленький, не могу работать на станции смазчиком или хотя каким-нибудь подметалой? — заворчал Митька.
Лешка положил ему на плечо руку.
— Не надо так, Митя. Дело серьезное, и дисциплина должна быть железная. Иначе ничего не получится, если мы будем делать, что кому вздумается. Провалимся сами и дело провалим. Ты смелый и не маленький, и поэтому у нас от тебя, как и от других, секретов нет, но пока некоторым нечего делать, и обиды никакой быть не может. Решили — все, закон! Как, ребята?
— Правильно.
Митька склонил голову, молчал.
— Ты как думаешь, Митя? Согласен?
— Согласный, — хмуро сказал он. — Разве я против, что ли…
Миша Зорин и Саша Глазунов устроились хорошо. Сначала один оформился в депо, потом, дня через два, другой поступил осмотрщиком вагонов. На работе они вели себя так, будто друг с другом совсем не знакомы. У каждого из них был свой участок, который они готовили к взрыву. Ежедневно они приносили с собой по куску тола, похожего на стиральное мыло.
