Святослав Сахарнов - Много разных кораблей
«Пшш-ш!»
Точно как пар из машины!
Марлен показал мне жестом: НАЗАД!
Я поплыл за ним. Со шхуны за нами следили.
— Ну как? — спросил капитан. — Сплавали?
— Сплавали.
— Видели?
— Видели.
— Ну и что?
— Как что?.. Ничего.
— Паровая машина — вот что. — Капитан сурово оглядел нас. — Десять лет работает. И никто, хлопцы, не знает — как.
Марлен посмотрел ему в глаза. Капитан не сморгнул.
Я понял: капитан хочет, чтобы там была машина. Чтоб у моря была ещё одна тайна. Пусть будет так.
ЧП
Пока мы плавали, на шхуне случилось чрезвычайное происшествие — ЧП.
Веня и Кая поссорились.
Ко всем женщинам Веня относился свысока. И к Кае тоже.
Когда мы с Марленом были в гроте, он затеял мытьё пробирок. Мой себе на здоровье!
Но ему помешала санитарная сумка Каи. Она стояла рядом с пробирками.
Веня отодвинул сумку в сторону. Сумка упала.
Кая поставила её на старое место. Звякнуло стекло.
Веня крикнул.
Кая подняла бровь.
Веня отодвинул сумку ногой.
Тогда Кая молча поднялась, сгребла Веню в охапку и, не раскачивая, бросила за борт. Как ядро…
— Почему ты такой мокрый? — с удивлением спросил Марлен, когда мы вернулись из грота.
— Он купался, — мягко сказал Дима.
— В штанах?
Марлен пожал плечами.
Я ПРИДУМАЛ
Мы плавали в бухте уже десять дней.
На ногах у нас были лиловые синяки от ласт. Плечи гудели. Мы не справлялись. Бухта была очень велика.
Вечером Марлен нацарапал карандашом в блокноте какие-то цифры.
— М-да… — заявил он. — Если так искать, надо ещё двадцать дней. Почти месяц!
В кубрике воцарилась тишина.
Все сосредоточенно думали.
— Двадцать, а у нас еды всего на пять. И потом, ведь шхуна нужна другим. Нам её больше не дадут.
Тут у меня зачесалась нога и запершило в горле.
— К-гхе!
Мне в голову пришла сумасшедшая мысль:
«А ЧТО, ЕСЛИ…
…что, если прицепиться на буксир и плыть за шхуной. А? Ведь здорово? Ведь быстро? Можно успеть и в пять дней…»
Я выпалил это вслух.
Веня фыркнул.
Дима покачал головой.
— Оборвёт! — сказал капитан.
Только Каю моё предложение привело в восторг.
— Вот хорошо! — сказала она. — Я хочу на буксир. Действительно, захотели полморя оплавать за десять дней! Знаете, кто вы такие? СУМАСШЕДШИЕ!
Марлен сказал:
— М-м-м…
НА БУКСИРЕ
«М-м-м…» — это значило: не хватало ещё, чтобы нас учил художник.
И всё-таки Марлен рискнул.
Приготовили буксир — канат с палкой на конце.
Буксироваться решил сам Марлен, напарником он предложил быть мне.
ВОТ ЭТО ЗДОРОВО!
Буксир бросили за борт.
Мы с Марленом прыгнули в воду и уцепились за палку.
«Тригла» дала ход.
Нас потащило.
Вода, такая тёплая и ЖИДКАЯ, превратилась в жёсткий, холодный поток. Он налетел на нас, выбросил из глубины на поверхность, распластал по воде, с силой прижал к лицу маски.
— Ох!
Я вцепился что было сил в палку, втянул голову в плечи, осторожно глянул вниз.
Подо мной со страшной быстротой проносились пронизанные солнечными лучами голубые глыбы воды. Дна не было видно. Какие-то белые, парящие в воде частички стремительно приближались, яркими искрами вспыхивали у лица и так же стремительно уносились прочь.
Руки быстро немели.
На шхуне сообразили, что идут далеко от берега. Они изменили курс.
Из голубой бездны выступили очертания дна. Промелькнули полянки, усыпанные белыми раковинами. Проплыли чёрные знакомые валуны. Розовым ковром потянулось дно, заросшее водорослями.
— Мои руки!..
Палка, за которую я держался, повернулась, прижалась к канату, придавив пальцы. Я выпустил её и, беспомощный, с маской, сбитой на ухо, забарахтался в остановившейся воде.
Вынырнув и сорвав маску, я увидел невдалеке от себя голову Марлена. Поодаль шхуна описывала широкий полукруг, направляясь к нам.
Нас подняли на борт.
Оказалось, что первым оборвался Марлен. Широкоплечий, он грёб воду, как плуг, и устал раньше меня.
Как хорошо иметь узкие плечи!
КТО ТОЛКНУЛ МЕНЯ ЗА БОРТ
Когда я стоял на палубе и сдирал с головы маску, ко мне подошёл Дима.
— Молодец, — сказал он, — здорово придумал… А знаешь, кто толкнул тебя в первый день?
— Кто?
— Мы все. Предложил я. Кая и Веня толкнули. Нам хотелось посмотреть, какой ты.
КАКОЙ Я!
— Пустяки! — ответил я Диме. — А что, если вместо палки на конце буксира сделать петлю?..
ОТЧАЯНИЕ
На буксире за шхуной мы в два дня осмотрели всю бухту.
Камней с отпечатками не было.
«Тригла», как паук, сновала взад-вперёд. Тёмный след её винта паутиной ложился на поверхность моря.
Всё напрасно. Подозрительными на дне были только те чёрные глыбы, около которых я едва не утонул, добывая иглу.
Мы по очереди облазили их. Осмотрели все поверхности. Поковыряли ножом. Камни как камни.
Единственным человеком, который ещё не видел камней, была Кая.
ПОЛОСКИ КВАРЦА
Мы сидели понурив головы.
Марлен сказал:
— К чёрту! Камней не найти. Они рассыпались в прах.
Дима крякнул.
Капитан почесал живот.
— Значит, конец, — рассудил он. — Завтра домой!
КАК ЖЕ ТАК?
Я хотел было сказать: «Может, ещё поищем?» — но меня опередила Кая.
Она с громом отодвинула ящик, на котором сидела, и подошла к аквалангам.
С лязгом нацепила на себя баллоны. Нахлобучила на лоб маску. Села на борт.
Шхуна качнулась.
Выпуская тучи пузырей, Кая ушла на дно.
Марлен угрюмо смотрел ей вслед.
Прошло полчаса.
Море было как зеркало. Солнце бронзовым жуком ползло вверх по горному склону.
Белая дорожка пузырей протянулась от берега к шхуне.
Вода раскололась. Из воды, фыркая, как тюлень, вылезла Кая.
Она грузно перевалилась через борт и, какая водой на Венины сандалеты, стала перед Марленом.
— Ну как? — спросил Марлен. — Нашла?
— Нет.
Кая выжала волосы, и жёлтые струйки побежали по её плечам.
— Но я, кажется, знаю, где они, — просто сказала она.
И тут я не выдержал.
— И я!
— Я тоже думал… — нехотя сказал Марлен. — Да разве…
Он не договорил.
— А ты? — обратился он к Диме.
Дима пожал плечами.
Марлен вытащил блокнот и вырвал из него пять листков.
— Вот, — сказал он. — Пусть каждый напишет, что он думает.
Огрызком карандаша мы написали, каждый на своём листке, ЧТО МЫ ДУМАЕМ.
Марлен собрал бумажки.
— Константин Федотович! — позвал он капитана. — Смотрите!
И он протянул ему бумажки.
Без подписи. Так написать мог только художник…
— Ценное замечание!.. И вот моя.
Он показал последнюю бумажку, на которой был нарисован такой значок:
— Я знаю, — сказал Дима. — Это корректорский знак. Когда корректор проверяет рукопись, готовя её к печати, он ставит условные значки. Этот значок говорит: перевернуть букву или рисунок.
Марлен кивнул.
— Вся штука в том, — усмехнулся он, — что камни руками не перевернёшь. Поэтому я и молчал. Надо было искать до последнего дня.
Капитан молча наблюдал за нами.
Бумажки его уже не интересовали.
— Переворачивать будем шпилем, — лениво сказал он. — Якорь отклепаем, цепь — за камень, и пошла! А потом…
Он не договорил. Кая, бронзовая и сияющая, подошла к нему, обняла мокрыми руками и звонко чмокнула в щёку.
ВИРА ПОМАЛУ!
Капитан метался по шхуне.
Во-первых, его поцеловали.
Во-вторых, он действительно придумал здорово!
Впервые я видел, чтобы он суетился.
Он сам вытащил на палубу якорь и отклепал его.
Он сам вплёл в свободный конец якорной цепи две петли.
Он накричал на Марлена и Диму. Он объяснял им, как надо ЗАВОДИТЬ за камень эти петли.
Марлен и Дима послушно кивали. Затем они ушли на дно. Выбирать камень.
— Камень нашли — будьте спокойны! — вынырнув, сказал Дима.
Капитан привязал к якорю пеньковый канат и поставил шхуну на якорь около этого камня — около пузырей, которые пускал над камнем Марлен.
В воду опустили якорную цепь.
— Петли заведены! — вынырнув снова, сообщил Дима. — Можно поднимать!
— Пошёл шпиль! — скомандовал капитан.
Затарахтел мотор, и круглая тумба шпиля начала вращаться. Цепь, полязгивая, выходила из воды и обвивалась вокруг тумбы ровными кольцами.
