Владимир Корчагин - Тайна реки Злых Духов
— Это, оказывается, кладбище, — сказал Петр Ильич не совсем твердым голосом.
— Почему же оно под землей? — спросил Саша чуть слышно.
— Такой уж, видимо, обычай был у здешних обитателей — хоронить своих мертвецов под землей.
Они медленно двинулись меж каменных могил. Зловещая тишина стояла в этом громадном склепе, наполненном останками людей, живших, быть может, сотни лет тому назад. Оба молчали. Саше хотелось броситься назад и бежать, бежать изо всех сил из этого жуткого подземелья. Но безотчетный страх сковал его волю, и он, как во сне, медленно передвигая ноги, шел все дальше и дальше.
На мгновение ему вспомнился один случай из недавнего детства. Как-то он решил воспитывать в себе бесстрашие. Для этого однажды поздно вечером он пробрался за ворота городского кладбища и заставил себя пройти по центральной аллее до третьего поворота, где стоял памятник погибшим летчикам.
Тогда тоже стояла жуткая тишина, и он также еле переступал ногами, медленно продвигаясь среди темных могил и крестов. Ему и тогда хотелось бежать назад, но он боялся повернуться спиной к страшной темноте кладбища. Так он дошел до третьего поворота. Но там было еще страшнее повернуть обратно, и он пошел дальше. Ему уже казалось, что он умрет от страха, когда его вдруг осенила счастливая мысль: возвращаться пятясь задом. Так он и пятился почти до самых ворот, а потом задал такого стрекача, что только в ушах засвистело.
Правда, теперь он был не один. Но ведь то было в городе, под открытым небом. А теперь они были в неведомом подземелье, да еще под боком у реки, одно название которой наводило страх на людей.
Бесконечные ряды могил, медленно выплывающие из мрака пещеры, казалось, обступали их со всех сторон. Саше почудилось даже, что какие-то черные щупальцы извиваются между этими каменными надгробиями. Последним усилием воли он заставил себя поднять фонарик выше, чтобы не видеть всего этого. Жуткие холмики исчезли во мраке, а луч света заплясал по стенам грота, выхватывая из темноты бесчисленные натеки извести, жирно поблескивающие под толстым слоем копоти. Эти причудливые нагромождения каменных узоров несколько отвлекли внимание Саши. Некоторое время он с интересом рассматривал фантастические картины, созданные рукой природы. Но это продолжалось недолго. Дрожащий луч фонаря метнулся в сторону и вдруг уперся… в огромную фигуру человека с пронзительными огненно-красными глазами.
Леденящий ужас охватил Сашу. Лицо человека было черным. Зловещая гримаса исказила его черты. А глаза горели каким-то странным фиолетово-красным огнем.
Саша окаменел. Молча, боясь вздохнуть, смотрел он на этот черный призрак, поднявшийся над древними могилами подземного кладбища. Смертельный страх лишил его способности говорить и двигаться. Он был не в силах ни отвести от призрака глаз, ни опустить руку с фонарем. Ему показалось даже, что страшный гигант приближается. Но прошло довольно много времени, а красные глаза великана горели все там же, у самой стены. Тогда Саша понял, что черная фигура неподвижна, что это просто каменное изваяние.
Вздох облегчения вырвался из его груди. Он обернулся к Петру Ильичу и увидел, что тот тоже не сводит глаз с каменного идола.
«Почему он молчит? Неужели ему тоже страшно?» — Саша облизал пересохшие губы и прошептал:
— Это, наверное, изображение их бога?
— Да, — ответил Петр Ильич также шепотом, — Это каменный идол. Но что у него в глазницах? Это могут быть только какие-то самоцветы, Надо бы посмотреть…
— А вы не боитесь?
Петр Ильич деланно засмеялся:
— Чего тут бояться? Это просто камень. Подойдем ближе.
Они приблизились к идолу. Он был действительно высечен из камня и так же, как и стены пещеры, покрыт толстым слоем копоти. Прямо у его ног стояло нечто вроде огромной каменной чаши, в которой, вероятно, когда-то горел жертвенный огонь. Вокруг чаши лежала груда костей. Неподалеку возвышалось грубое подобие большого каменного трона.
Идол был очень велик. Только взобравшись на жертвенник, можно было дотянуться руками до его головы. Петр Ильич несколько раз обошел его кругом, затем решительно поднялся на край каменной чаши и протянул руку к лицу идола. Саша увидел, что он пытается извлечь один из его светящихся глаз. Вскоре ему это удалось.
— Держи, — сказал он вполголоса, протягивая Саше красиво ограненный красный камень.
Саша зажал его в руке. Петр Ильич потянулся ко второму глазу. Но тот держался крепко.
— Дай-ка молоток, — обратился он к Саше, — и посвети мне.
Саша направил свет фонаря на голову идола, а Петр Ильич, положив свой фонарик в карман, размахнулся и сильно ударил молотком по черному уродливому лицу. На Сашу посыпались мелкие обломки камней, и в то же мгновение он услышал за спиной сильный грохот.
Петр Ильич испуганно оглянулся:
— Что там такое?
— Не знаю, может быть, эхо…
— Какое там эхо! Где у нас выход?
Саша растерянно посмотрел в темноту.
— Где-то в той стороне…
Петр Ильич спрыгнул на землю, отыскал клубочек бечевки и, быстро перебирая ее руками, направился к выходу из грота. Саша последовал за ним. Он еще не мог понять, что так встревожило геолога. Но неясное предчувствие беды уже закралось в его душу.
Петр Ильич шел быстро, не обращая внимания на могильные холмики. Иногда он прямо перепрыгивал через них. Но вот и выход! Петр Ильич бросился к нему почти бегом, и вдруг отчаянный крик вырвался из его груди. Саша подскочил к геологу и похолодел от ужаса: узкий проход был доверху завален огромными камнями.
Обвал!.. Удар молотка, по-видимому, вызвал сотрясение свода пещеры. А, может быть, жрецы древнего мавзолея специально позаботились о неприкосновенности своего божества. Как бы то ни было, а Петр Ильич и Саша были заживо погребены на этом кладбище, надежно запрятанном в недрах земли.
Несколько минут они молчали. Затем Петр Ильич обратил к Саше бледное лицо и заговорил тихим свистящим шепотом:
— Ну что?.. Побывал в пещере?.. Полюбовался сокровищами?.. Затащил меня сюда, дрянь-мальчишка! А теперь?.. Теперь что прикажешь делать?
Саша молчал. Он смотрел на изменившееся, искаженное ненавистью лицо Петра Ильича и видел перед собой другое такое же лицо, лицо его младшего брата, который точно так же шипел и брызгался слюной всякий раз, когда Саша посягал на его общепризнанное величие.
— Что же ты молчишь?! — закричал Петр Ильич исступленным голосом.
Саша посмотрел ему в глаза. У него пропало даже чувство страха. Он был потрясен внезапной переменой своего спутника.
— Петр Ильич, кричать сейчас не только бессмысленно, но и небезопасно. Камни могут посыпаться и на наши головы.
Но слова Саши только подлили масла в огонь. Аспирант, словно одержимый, заметался перед каменным завалом.
— Ну и пусть! Пусть! Лучше умереть под камнями, чем заживо гнить в этой могиле!
Саша отвернулся.
— Я предпочитаю все-таки выбраться отсюда.
Он укрепил свой фонарь на выступе стены и, не оборачиваясь больше к Петру Ильичу, начал разбирать завал. Геолог молча присоединился к нему. С лихорадочной поспешностью начали они отбрасывать в сторону камни, завалившие выход из грота. Но дело двигалось медленно. Проходил час за часом, а камни снова и снова сыпались — откуда-то сверху, засыпая только что очищенное пространство. Время от времени Петр Ильич бросал работу и принимался клясть и Сашу, и Андрея Ивановича, и всю их злополучную экспедицию. Но Саша уже не обращал на него внимания. Он не останавливался ни на минуту. Вскоре он сбросил куртку, затем рубашку. Руки у него были в кровь изодраны острыми камнями. Одна нога нестерпимо болела от ушиба. Но он бросал и бросал тяжелые камни, стремясь во что бы то ни стало вырваться из жуткого плена.
Наконец ему показалось, что выход близок. В одном месте между серыми — глыбами он увидел черную зияющую пустоту. Еще одно усилие. Еще одно… Но в это время над головой его глухо ухнуло, и едва он успел отскочить в сторону, как новая груда камней обрушилась сверху, завалив проход больше прежнего.
Петр Ильич со стоном опустился на землю. Саша сел поодаль. Больше они не говорили ни слова. Отчаяние подавило все мысли и чувства Саши. Тяжелая многочасовая работа вымотала его силы. Руки вспухли от ран. Ушибленная нога болела все сильнее. Было ясно, что им не разобрать этот завал, если бы даже камни и не сыпались больше сверху. И в довершение ко всему он почувствовал мучительную жажду. Мысль о воде заглушила все другие мысли. Хотя бы глоток, хоть маленькую каплю воды… Но они не захватили с собой ни фляги с водой, ни кусочка хлеба.
Саша прислонился к холодной стене. Что бы сейчас сделал Андрей Иванович? Он, конечно, нашел бы выход даже из такого положения. Но где он сейчас?.. Саша закрыл глаза и ясно представил себе его умное сосредоточенное лицо. Как хотелось ему сейчас увидеть это дорогое лицо, на котором он впервые в жизни прочел настоящую мужскую нежность. Он вспомнил тот вечер, когда вернулся к самолету после схватки с болотом. Андрей Иванович обнял его тогда за плечи и погладил по голове, и только Саша заметил, что на глаза геолога навернулись слезы…
