Александр Власов - Мандат
Глебка смотрел на мальчишек и вспомнил толпу крестьян, которые вот так же, пристыженно и виновато, передавали друг другу документ, подписанный самим Лениным.
Тихо стало в будке, лишь Пат шелестел мандатом, осторожно всовывая его обратно в холщовый мешочек.
— Хмыка! Иголку! — потребовал он.
Глебку усадили на самое теплое место — у печки. Пат вернул ему мешочек и подал иглу с ниткой. Все молча смотрели, как Глебка, вывернув рубашку, пришивал к ней потайной кармашек.
— Брата твоего найдем! — сказал Пат извиняющимся тоном.
Глебка промолчал, рассчитывая, что так больше узнает.
— Цел он! — продолжал Пат. — Его Бессонов к себе увел.
Глебка не вытерпел — вскинул голову:
— Какой Бессонов?
— Хм! — с сомнением произнес Хмыка. — Он говорит…
Пат погрозил ему кулаком, но потом махнул рукой.
— Ладно. Скажем!.. Он — чекист! И мы тоже чекисты! У Бессонова в отделе работаем. А твоему брату он какое-то секретное дело поручил.
Глебка застегнул рубашку, одернул куртку и встал. Сказал веско:
— Вот что… Вы мне чепуху не городите! Нашли дурака!.. На таких чекистов, как вы, облавы устраивают, ловят их, гонят в баню и стригут, чтобы вши вывелись!.. Если знаете, говорите, где Юрий!.. Вот ты! — Глебка строго посмотрел на Хмыку. — Ты, вроде, знаешь что-то!
— Мы все его видели, — ответил Хмыка.
Глебка прищурился.
— Какой он?
— Чистенький.
— С хлястиком, — добавил Пат.
После него заговорили все остальные беспризорники. И каждый вспоминал что-нибудь свое:
— Картошку всю нам отдал!
— И муку!
— Из деревни приехал!
— А квартиру у них отняли!
Глебка больше не сомневался: все совпадало.
— Где он? — спросил он.
— Бессонов увел, — повторил Пат.
— Карлик! — добавил Хмыка.
— Карлик! — подтвердил Пат. — Ну и что?.. Он сам говорил: в чека головой работают!
Глебка ничего не понимал. Он чувствовал, что мальчишки не врут, но не мог им поверить.
— Скоро Бессонов сам придет, — сказал Пат. — Подожди — от него и узнаешь, где брат.
— А зачем он сюда придет?
— Хлеб нам принесет… Новости узнает.
— Какие новости?
Пат помолчал и второй раз махнул рукой.
— Тебе можно! Скажу!.. Мы ведь не даром чекистский хлеб едим!
И он рассказал, как они помогают Бессонову. Глебка плохо представлял работу чекистов, но все же он не поверил Пату. Получалось, что без помощи беспризорников чекистам, которыми руководит Бессонов, нечего было бы делать.
Бессонова интересовали золото, старинные иконы и ценные картины, которые находились в руках бывших царских чиновников, богатых офицеров и не успевших удрать за границу купцов. Все они, конечно, не хвастались на улице своим богатством, но слухом земля полнится. Услышав чью-нибудь болтовню про таинственного соседа, который золото на хлеб меняет, или про бывшего лакея, у которого барин в революцию застрелился и оставил целое сокровище, беспризорники начинали слежку. И через несколько дней Бессонов получал от мальчишек адрес подпольного миллионера.
Чем больше Глебка слушал, тем яснее понимал, что Юрий попал в плохую компанию. Чекисты не могли поручить беспризорникам такое дело. И если Пат не врет, если мальчишки действительно дают Бессонову какие-то адреса, то скорей всего здесь кроется преступление.
Глебка так и сказал:
— Вор ваш Бессонов! А вы все — наводчики!.. Знаете, что это такое?
— Это интересно! — проскрипел за дверью раздраженный голос.
В будку вкатился карлик, спросил, раздув ноздри:
— Так что же такое наводчик?
Глебка смутился. Он догадался, что этот уродец и есть Бессонов.
Карлик ничуть не был похож на бандита. Налетчиков, громил, врывающихся в чужие квартиры, Глебка представлял огромными, волосатыми, с пудовыми кулаками. А перед ним стоял кривоногий карапузик с короткими недоразвитыми руками. Немигающие глаза зорко, оценивающе щупали Глебку и беспризорников.
— Ну, ну! Смелей! — подбодрил карлик. — Они — наводчики, а я — вор. Так ты сказал?
Глебка не умел юлить.
— Да! — ответил он. — Но если вы покажете документы…
— Тебе?
— Можно пойти на вокзал.
— Хм! — одобрительно произнес Хмыка.
Пат и остальные беспризорники выжидательно смотрели на Бессонова. И по этим взглядам карлик понял, что у мальчишек уже нет того доверия, которое заставляло выполнять все его приказания.
Не меняя позы, без взмаха, карлик коротким отработанным движением ударил Глебку ребром ладони под подбородок. Ноги у Глебки подкосились, и он осел на колени. Красный туман наплыл на глаза. Голова, казалось, отделилась от туловища. Заваливаясь на бок, он все-таки успел обхватить руками кривые ноги карлика. Тот не устоял — тоже упал, но быстро вскочил и ударил лежавшего Глебку носком ботинка. И опять Глебка инстинктивно ухватился за ногу карлика и чуть не свалил его вторично. С трудом устояв, уродец выругался и, потеряв самообладание, стал остервенело пинать Глебку.
— Эй! — оттопырив ухо, крикнул Хмыка. — За что?.. Это брат Хлястика!
— Не смей бить ногами! — поддержал его Пат и прищелкнул пальцами.
По этому сигналу все мальчишки не очень решительно, но все же придвинулись к карлику.
Уродец отступил от Глебки.
— Хм! — презрительно произнес Хмыка. — Че-кист!.. Я так и думал!
Раскрытая ладонь карлика ребром, как топор, устремилась к шее мальчишки. Удар отбросил Хмыку к стене.
В ту же секунду Пат кинулся на Бессонова и схватил его за руку. На другой руке повисло еще двое мальчишек.
— Веревку! — крикнул Пат. — Веревку!
Но карлик был значительно сильнее мальчишек и применял такие приемы, от которых то один, то другой со стоном отлетали в сторону.
Очнувшись, Глебка увидел, что Бессонов пробился к двери и распахнул ее.
— Держите! — выдавил он, чувствуя страшную резь в горле. — Держите его!
Разбросав мальчишек, карлик выскочил из будки и, чтобы никто не побежал за ним, хотел захлопнуть и припереть чем-нибудь железную дверь. Глебка, все еще лежа на полу, успел просунуть ногу. Дверь ударила по лодыжке. Не вытерпев боли, он выдернул ногу и снова выдавил:
— Держите! Уйдет же!
Пат навалился на дверь. Она открылась. Карлик стоял шагах в пяти и, как фокусник, подбрасывал и ловил финский нож.
Мальчишки, выскочив из будки, замерли. Застыл и Глебка. Он стоял на одной ноге в дверном проеме и не знал, что делать.
Карлик еще раз подбросил финку, оттянул пальцем боковой карман, и нож, как в гнездо, упал прямо туда. Не говоря ни слова, уродец повернулся к мальчишкам спиной и заковылял на кривых ногах к железной дороге.
Было уже довольно темно. Расплывчатая фигура карлика темным пятном появилась на насыпи и исчезла.
— К Невской лавре покатился! — сказал Пат.
— Почему думаешь? — спросил Глебка и скривился, от боли, наступив на ушибленную дверью ногу.
— У него две хибары, — пояснил Пат. — Одна на Обводном, а другая где-то у Лавры.
— Хм! — усмехнулся Хмыка, потирая шею. — Он их конспиративными квартирами называл!.. Че-кист!
Глебка оживился.
— Адрес знаете?
Точного адреса мальчишки не знали.
— Надо узнать! — воскликнул Глебка. — Вы же мастера выслеживать! Сегодня все узнаем, а завтра с утра я найду Дубка — и накроем этого бандюгу!
Взволнованный, разгоряченный Глебка забыл про боль и не заметил, как невольно вошел в роль командира семерых беспризорников. И все, даже Пат, без рассуждений признали его вожаком.
— Мы его обложим как волка бешеного! — возбужденно говорил Глебка. — Вы только не упустите его! А я забегу на вокзал за Глашей — и мы вас догоним!
Они вместе добежали до насыпи и здесь расстались. Пат повел мальчишек по тропе, по которой обычно шел карлик к Александро-Невской лавре. Эта тропа наискосок пересекала привокзальные задворки и приводила через проходные дворы на Старо-Невский проспект.
А Глебка пошел по шпалам к вокзалу, чтобы найти Глашу и прямиком по проспекту догнать мальчишек.
До платформы он добрался, а когда влез на нее, то понял, что не рассчитал своих сил. Ныло горло. Оно стало шершавым и плохо пропускало воздух. Нога распухла и болела все больше. Еле-еле добрел Глебка до вокзала, сел в зале на пол и снял сапог. Но от этого боль лишь усилилась. Придерживаясь руками за стену и за скамейки, как всегда плотно облепленные людьми, начинавшими готовиться к ночлегу, он протащился через зал ожидания и увидел Глашу у выхода в город.
ГРАФИНЬКА
То ли карлик шел очень быстро, то ли он выбрал другую дорогу, только мальчишки так и не догнали его. Выбежав на Старо-Невский проспект, они наскочили прямо на патрульных, прочесывавших привокзальные улицы.
