Геннадий Михасенко - Земленыр или каскад приключений
— А вот я бы не сказал, что мы вам очень благодарны за эту задержку, но мы рады, что вы в конце концов проявили благоразумие. И ещё скажу лично вам, Сильвуплет, пока не слышат ваши подданные: вы, Сильвуплет, — злодей высшей пробы! — Голова офицера на резко выпрямившемся теле взметнулась вверх и разлетелась бы, наверно, вдребезги, хряснувшись о накат, не сделай он привычно спасательного шага в приямок. — Да-да, высшей пробы! Ибо простой злодей, сотворив зло, надолго забирается в нору и отсиживается там, а вы ищете виновника зла, содеянного вами же! Это уже сверхзлодейство! И, по идее, вас надо бы наказать, но я повременю. Отныне мы будем жить в одном городе — в столице КБР Оскорбине, я стану следить за вами неусыпно, и, если вы продолжите ваши злодейские художества, я накажу вас. Я или мои помощники, которые более всемогущи! Дети мои, будьте свидетелями! — Вася и Люба торжественно закивали, и у перепуганного Сильвуплета коленки заходили ходуном. Чтобы отвлечься и успокоиться, он решил пристегнуть голубую медаль к уцелевшему лацкану, но не удалось, потому что дрожали руки. — А теперь, на прощанье, я объясню вам причину, по которой вы сожгли мост, хотя вы и сами прекрасно знаете, однако… Вам осточертело служить здесь!
— Осточертело! — как эхо отозвался офицер.
— Никому не нужен этот дурацкий отдалённый мост в пустынной местности!
— Никому!
— Никакие докладные и протесты не помогают!
— Не помогают! Я горы бумаг извёл, доказывая бессмысленность этого поста, но от начальства — как от стенки горох, охраняй — и не пикай!
— И вы решились на крайний шаг — сжечь мост, единственный объект охраны!
— Да!
— Признаюсь, что и это ваше решение весьма остроумное, хотя и с риском. При случае я торжественно засвидетельствую, что мост сожгли эти, как их…
— РП! Раскалённые Пауты!
— Именно! До свидания!
Поднявшись в «камень», путешественники под строгим взглядом Блефтяфти взяли свои вещи и вышли наружу. Нюкстёзя с ружьём наизготовку охранял все ещё лежавшего Пи-эра, грозя изрешетить его в случае неповиновения. Хотя это ничем и не грозило математической сути круга, он решил, что и хорохориться попусту ни к чему. Но при виде друзей, живых и здоровых, он вскочил и, вибрируя от радости, втиснулся между Васей и Земленыром, получая от них успокоительные поглаживания и шлепки.
— Сколько до Оскорбина и как нам идти? — спросил дед.
— Все время по дороге. Завтра будете в Оскорбине. Если хромой скоро вернётся, мы на карете догоним вас и подвезём, если нет, — не взыщите!
— Прощай, пост «Камень»! — И путники, помахав руками, отправились в новый путь.
— Да, господа, забыл предупредить! — обернувшись, крикнул Земленыр. — Не вздумайте стрелять нам в спины! Наши помощники немедленно уничтожат вас!
— Будьте спокойны! — заверил Сильвуплет и приказал барбитуратам скрыться в камне, оставив ружья. Скрылся и сам, несколько сконфуженный, потому что прозорливый старик угадал его преступную мысль пустить пули вдогонку, но угроза приглушила её, а здравый смысл успокоил: рисковать не надо, они и так погибнут, ибо уже вечерело, скоро вылетят на свой разбой РП, от которых одно спасение — подземелье, а пункты ночёвок, отрытых вдоль дороги на всякий случай, Сильвуплет не упомянул даже. «На том свете вы будете завтра, а не в Оскорбине!» — мстительно подумал офицер, глянув в последний раз на удаляющуюся подозрительную компанию.
Враждебная тишина провожала путников.
Глава шестнадцатая
ПОДВИГ ПИ-ЭРА
Да, вечерело — значит, почти полдня пробыли путники в плену у барбитуратов. От крепостей-туч, суливших грозу, не осталось ни зубчика, а лишь какие-то безобразные лохмы, не сулящие ничего и только омрачавшие золотистую вечернюю голубизну неба. Солнце-ядро, так и не растратив своего запала, скатилось к горизонту и начало вдавливаться в дальний околок, сразу обрекая землю на сумрак и прохладу.
Шли допоздна. Пи-эр настоял на том, чтобы ему во всех подробностях изложили то, что произошло в землянке, потом одобрил действия друзей, глубоко задумался и спросил, что же случится с бедными жителями Оскорбина, когда они увидят его, независимо катящегося на улице да ещё говорящего.
— Я тебе отвечу, мой славный друг, — сказал Земленыр. — С бедными жителями Оскорбина ничего страшного не случится. От силы, две-три слабонервных оскорбинки упадут в обморок да рассвистятся мальчишки, преследуя нас. А вот что случится с бедным Пи-эром — даже подумать — дрожь пробирает!
— Что, Зем?
— Только не волнуйся заранее! На свист и крики прибегут мужики с топорами и спичками, и случится то, чего ты больше всего опасаешься: они исколотят тебя в щепки и сожгут!
— Что ты говоришь, Зем!
— Увы, это чистейшая правда. Уж коли оскорбинцам и вообще берёзоворощевцам запрещено созерцание чудес, они сделают все, чтобы таковых и не наблюдалось. Помню, в детстве я не раз видел, как по нашей улице проводили вязанных и в кровь избитых то якобы ведьм, то якобы колдунов. Они умирали, не доходя до площади, где было положено казнить всяких кудесников. С моей матушкой тоже чуть не расправились, но заступился король, и страсти ограничились моей высылкой… Но мы что-нибудь придумаем, Пи-эр! Кружок мыслителей продолжает работу! Учтите, что достаётся не только самим чудотворцам, но и спутникам, так что мы обязательно придумаем что-нибудь остроумное!.. Ну, на первый случай, тебе, Пи-эр, придётся просто помолчать и стать частично зависимым, то есть ты как бы не сам будешь катиться, а мы с Васей будем как бы катить тебя, вот так. — И Земленыр с мальчиком лёгкими шлепками и подзатыльниками принялись взбадривать круг, ускоряя его движение. — И никто не поймёт, что ты — чудо. Обычное колесо — и только!
— Обидно, — буркнул Пи-эр, — и унизительно! Как будто я калека.
— Зато безопасно.
— Размечтались! — заметила Люба. — Сперва надо добраться до Оскорбина.
— Доберёмся! Кто нам теперь помешает! — храбрился Пи-эр.
— А РП? — напомнил Земленыр. Он ни на миг не забывал о Раскалённых Паутах и с тревогой всматривался в даль, но пока все было спокойно. Устраивать ночлег на дороге или около дороги было рискованно, потому что РП разбойничали, очевидно, именно вдоль дороги, поэтому старик повёл свой отряд на отдых в сторону, к недалёкому леску. Но то, что в ночи казалось близким, в действительности было далеко и, не дойдя до него неизвестно сколько, старик скомандовал:
— Привал!
Пи-эр с радостью завалился в сырую траву — лёгкий дождик все же выпал. Вася с Любой опустились на корточки, ощупывая вокруг и прикидывая, стоит ли ложиться или лучше вот так сидючи спиной к спине и продремать.
— Костра не развести, одна трава, — заключил Вася.
— И нельзя! — предупредил старик. — Чтобы не привлечь внимания Раскалённых Паутов.
— Зем, а ты веришь в РП? — спросила Люба.
— А ты — нет? — в свою очередь спросил дед.
— Нет. Это слишком страшно! — ответила девочка, всей душой желая, чтобы Земленыр поддержал её неверие.
Старику тоже хотелось успокоить детей, но в то же время требовалась серьёзная оценка положения, и он рассудил здраво и безжалостно:
— Не страшнее Шарнирного Бора, но ведь ШБ существует, значит, существует и РП! У Сильвуплета не было причин лгать нам и запугивать нас. И потом: землянка, ложный камень, лошадь, превращённая в живой скелет, — все это слишком правдиво, чтобы быть ложью. Да это и закономерно, — по-моему: чем ближе мы к цели, тем серьёзнее перед нами препятствия, тем мужественнее мы должны быть.
— А вон костёр, кто-то греется, не боится, — сказала Люба, показывая к горизонту, который хоть и ниточкой, но светился.
Действительно, вдали виднелся шарообразный свет, который, казалось, натёк и сгустился из щели горизонта. От этого сгустка временами отделялись снопы искр, но не уносились, как положено искрам, вверх и не исчезали, а снова оседали в огонь или, отплыв в сторону, возвращались назад.
У Земленыра обмерла душа.
— Ребятки, это не костёр. Боюсь, что это и есть РП, — прошептал он. — Худо же нам придётся, если нас заметят! До леса не добежать!
И словно подтверждая дедовские опасения, один огненный комок, отделившись от общей массы, не слился с нею снова, а как бы в невесомости поплыл над степью, рыская влево и вправо.
— Замрите! — приказал старик, но и без того никто не шевелился, заворожённый волшебной картиной.
Огненный клубок замер в отдалении и вдруг начал игольчато-импульсивно мерцать. Что-то зловещее было в этом мерцании и означать оно могло разное: и самодовольный восторг хищника и сигнал кому-то, а скорее всего и то и другое, но суть была, несомненно, в том, что РП учуяли, уловили присутствие жертвы. Костер-ядро на горизонте в ответ тоже замерцал, дескать, намёк понял, и раздвоился. Разбойники организовывались для нападения.
![Геннадий Михасенко - Милый Эп[Книжное изд.]](/uploads/posts/books/134767/134767.jpg)