Камил Икрамов - Махмуд-канатоходец
...Уже закончили кладку стен, купол высокий выстроили. Решили отделать двери резьбой и слоновой костью, украсить своды самыми что ни на есть красивыми изразцами.
Только один человек в Хиве мог сделать такие изразцы, каких ни в Багдаде, ни в Дели, ни в Тегеране, ни в Самарканде не было. Звали мастера Абдулла. Так его по закону звали, а народ звал его иначе; так звал, что поручать ему украшение святого места было неудобно. Джинном его хивинцы звали, а Джинн — это по-узбекски то же, что по-русски черт или, вернее, дьявол. Одни говорили, что имя ему за ловкость в работе дали, другие утверждали, будто за озорной нрав ему такая кличка досталась. Подумал хан, подумал кушбеги, доверить ли Джинну святую усыпальницу. Ну, да делать нечего — доверили. Не было другого такого искусного мастера.
Взял мастер Абдулла себе помощников, начал изразцы готовить. Изразцы поливные, синие, с разноцветными узорами полевых цветов и степных трав. Гордился мастер своим искусством. На самом видном месте укрепил изразец с надписью: «Пусть краски этих узоров служат образцами для весны!» Старается мастер ради Махмуда-Пахлавана.
Приехал как-то министр — кушбеги. Ходит, посматривает, вроде понимает чего. Пыхтит, отдувается. Только что отобедал. Переел немного.
— Вот что,— сказал кушбеги.— Решил великий и мудрый наш хан в этой усыпальнице всех ханов похоронить.
Опешил мастер. Не ожидал такого подвоха.
— Это как же так? Ведь Махмуд простым человеком был. Как же ему рядом с ханом лежать? Нехорошо ему будет, неприятно.
— Шубнику неприятно? — с угрозой спросил министр и замахнулся плетью.— В темницу захотел, нечестивец! Сказано: всех ханов хоронить будем здесь!
Бесполезно спорить с сильным. Горько усмехнулся мастер.
— Ладно,— говорит,— только, чтобы Махмуду приятно было, надо бы всех ханов сразу похоронить. Это бы еще ничего.
Засмеялись мастера, а министр не понял.
— Глупый ты человек, темный,— презрительно сказал он.— Как же это можно — всех сразу? Ведь умирают ханы не сразу, а по очереди.
— Лучше бы, конечно, сразу,— проворчал мастер Абдулла, и в черных глазах сверкнул огонь, за который, может быть, его и прозвали Джинном.— По очереди, значит. Ладно.
То ли не слышал министр этих слов, то ли сделал вид, что не слышит, а вернее всего, не понял.
— А украшать святыми стихами будете?
— Как же! — ответил мастер.— Обязательно. У Махмуда-Пахлавана триста тридцать стихов. Уж мы выберем. Вот, например, очень хороший стих. Посмотрите, о любимец великого хана.
Джинн знал, что министр был ленив и малограмотен, и потому без опаски раскрыл страницу, где было тщательно выписано следующее стихотворение:
Сто гор кавказских истолочь пестом,
Сто лет в тюрьме томиться под замком,
Окрасить кровью сердца небо легче,
Чем провести мгновение с глупцом.
— Так,— сказал министр, хотя не успел прочесть и половину первой строчки.— А еще что?
— Можно и еще,— сказал Джинн и перевернул страницу:
Зимой костер — нужнее алых роз,
Зимой кошма — нежнее шелка кос.
Но человек плохой всегда страшнее,
Чем самый злой и самый страшный пес!
— Святой был человек,— заметил ханский министр, не разобрав и двух слов.— Мы его верным слугой аллаха объявили. Теперь нам ничего не страшно.
Мастер Абдулла опять перевернул несколько страниц:
Пусть трус усердно золото чернит,
Он в медь его вовек не обратит.
Псу — всякий трус, реке — герой подобен,
А где тот пес, что реку осквернит?..
— Да,— сказал министр, торопясь уйти во дворец, чтобы соснуть после трудов часок-другой.— Святой был человек. Очень он мулл любил.
— Конечно,— подтвердил мастер и опять перевернул страницу:
Пускай не говорят, что в Мекку путь святой.
Мулла драконом стал, а раньше был змеей.
Уж если ты пошел аллаху помолиться,
Старайся не вставать поблизости с муллой.
Давно уже нет в Хиве хана, нет кушбеги, нет страшных подземных темниц, нет нищих земледельцев и ремесленников. Хороший город Хива! Счастливые там живут люди!
Когда вы приедете в Хиву, вам расскажут еще много историй, связанных с именем Махмуда, и, уж конечно, покажут вам замечательное творение старых мастеров — гробницу Махмуда-Пахлавана, на сводах которой искусно выписаны многие из стихов простого шубника, замечательного борца и свободолюбивого поэта. Там теперь государственный музей. Вы можете прочесть и стихи Махмуда, если знаете язык фарси, на котором они написаны.
Примечания
1
Аль-Мутанабби́ — арабский поэт, живший тысячу лет назад.
2
Медресе́— духовная школа.
3
Супа — прямоугольное глиняное возвышение, которое устраивают во дворе.
4
По мусульманской легенде, на небе аллах поставил созвездие Тельца, а Землю заставил поддерживать другого тельца.
5
Омар Хайям — знаменитый персидский поэт, умерший в 1123 году (год рождения неизвестен).
6
Достархан — скатерть с расставленными на ней угощениями.
7
Зайн ал-Абидин Магараи — известный иранский поэт XIX века.
8
Синдбад-наме — книга о Синдбаде.
9
Михраб — ниша в одной из стен мечети, показывающая, в какую сторону верующие должны кланяться.
10
Мимбар — возвышение в мечети, с которого читают проповеди.
11
У мусульман каждый год имеет название какого-либо животного. Есть год собаки, кошки, лягушки; есть и год курицы.
