Ладо Мрелашвили - Мальчишки из Икалто
— Мы все должны быть в разных кружках?
— Да нет, зачем? Кто куда хочет, туда и записывается.
— У меня двойка по арифметике. Мне исправят её, если я запишусь?
— Видно, Нико порядком тебя растряс! — фыркнул Блоха. — Ты вроде не в своём. Не будешь заниматься, так тебе никакой кружок не поможет.
— А ты, Блоха, не суйся!.. Если нет от этих ваших кружков никакого толку, то вы сами туда и записывайтесь, а мне они не нужны.
— Ладно, хватит вам грызться! Кружки — дело добровольное, но вот двоек никому не спустим…
Последний сбор в заброшенном амбаре на опушке объявили закрытым.
Мальчишки выходили по, двое и, подняв воротники курток и оглядевшись, быстрыми шагами направлялись к селу.
Как только их шаги стихли вдали, от задней стены сарая отделилась ещё одна тень и неслышно растворилась в ночи.
ЗАСТИГНУТЫЙ НА МЕСТЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ
Ребята настояли, чтобы Снайпер начал заниматься с Леной по арифметике.
Очень не по душе было это Снайперу, но он всё-таки пошёл.
Поблуждал по саду, разглядывая опустевшие деревья. Потом приблизился к дому и позвал Лену. Но вместо Лены из-за кустов выскочил лохматый пёс.
Снайпер хотел набрать камней и достойно встретить нападение, но раздумал и кинулся к клёну, растущему рядом, забрался повыше и удобно устроился на одной из веток.
Собака села под деревом и, задрав кверху морду, стала разглядывать мальчишку.
— Лена! Лена-а! Оглохла ты, что ли? — опять закричал Лукич.
Собака недовольно заурчала.
Снайпер с улыбкой победителя глянул вниз.
— Чего тебе, дура?.. Лаешь, вроде и ты собака. Тьфу на твою породу! У тебя под носом всю яблоню обобрали, а ты даже и не тявкнула. Тьфу, я бы на твоём месте сгорел от стыда.
Алмаса будто понял и обиделся, вскочил, но, сообразив, что ему всё равно не дотянуться до мальчишки, опять сел под деревом.
— И долго ты собираешься там сидеть? — спросил Лукич.
Пёс недовольно глянул вверх, словно говоря: «Не твоё дело»-
— Ну хорошо. Я тоже не спешу. Посмотрим, кто кого пересидит. — Снайпер прислонился к стволу и запел во всё горло:
Кучук силён, Кучук могуч.
Перевалил он через горы
И так побил он пса Алмасу,
Что бедный пёс повесил уши!
Арало, арулало!..
Арулало, хе-е-ей!..
Он вдруг умолк и глянул вниз — пёс всё скулил.
— Ах ты несчастный! И ушей-то у тебя с гулькин нос. Обкорнали, видать…
Алмаса заскрёб лапами.
— Волки тебя дери, на что тебе столько шерсти? Будь Грозный заведующим фермой — на заготовку сдавал бы, а так одна видимость. Пыль в глаза это называется, вот как… Показуха сплошная — вроде такой уж ты большой и страшный, уродина лохматая…
Пёс вдруг умолк, встал и завилял хвостом.
Снайпер сразу понял, что в саду кто-то появился.
Под клёном стоял Грозный и, затенив рукой глаза, разглядывал мальчишку.
— Вот вовремя-то, дедушка Димитрий! — с облегчением вздохнул Снайпер. — Ваш Алмаса готов живьём съесть меня, — и, кивая псу, засюсюкал: — Ну, что тебе, мой умница? Что я тебе сделал плохого? Ах, какие у тебя ушки! Какая шёрстка! Не сердись, лапочка…
— Что ты там запел, негодник? Заведующим фермой, говоришь, мне быть?! — рявкнул Грозный и снял с плеча кирку. — Ну-ка, спускайся, я напомню тебе мою должность!
Вместо того чтобы спуститься, Снайпер поднялся повыше. «Кажется, он и сегодня выпил. И как ему не надоест?»
— Ты что, не спускаешься? — спросил старик.
— Что-то мне не очень хочется.
— Ну, так сейчас захочется! — Старик обернулся к дому и крикнул: — Лена! Принеси-ка топор! Давно я собирался срубить этот высохший клён, да всё память моя дырявая. Я тебя спущу оттуда, будь спокоен! Сидишь там, ровно голубок, и воркуешь, Сейчас спрыгнешь за милую душу.
— Чего ты хочешь, дед? — забеспокоился Снайпер. — Что задумал?
— Ничего, не слышишь, что ли? Топор я прошу у внучки.
— На что тебе топор-то?
— Сейчас увидишь.
— Лены нету дома.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю.
Грозный замялся.
— В самом деле нету?
— В самом деле.
— Алмаса, посиди-ка здесь и не спускай с него глаз.
Грозный направился к дому.
Лукич состроил собаке рожу.
— Да-да-да-да… На кого ты похож, дурило!
Грозный обернулся.
Снайпер послал собаке воздушный поцелуй.
— Ах ты красавец! Ах ты умница!
Потоптавшись немного в доме, старик вернулся.
— Совсем забыл: топор-то я к твоему дядьке отнёс.
— Да я ещё сказал ему: «Закали как следует, ты же знаешь, что это топор дедушки Димитрия, а не чей-нибудь…»
— Подожди-ка, схожу я к соседям…
Внизу рычал и скалил клыки Алмаса. Другого выхода не оставалось, и Снайпер сказал:
— Хорошо, дедушка Димитрий, я подожду. — Вдруг он встал на ветке и крикнул: — Не ходи, дедушка Димитрий! Вернись!
Старик обернулся.
— Что? Слезаешь?
— Нет. Просто не нужно ходить за топором.
— Это почему же?
— Принеси пилу вместо топора.
— Пилу? — Грозный, щуря один глаз, уставился на мальчишку. — Издеваешься, да? Хотя можно и пилой… — решил наконец старик, опять направился к дому и вернулся с пилой. — Ах пройдоха! Ну и рожа у тебя продувная!.. Это ты помял мои плетни и обобрал яблоню? Сейчас я тебе покажу, где раки зимуют…
Пила скакала по комелю и никак не входила в ствол. Долго возился старик, примеряясь с разных сторон, но всё было напрасно.
Снайпер видел, что пока ему ничего не грозило. Он сидел верхом на ветке и, болтая ногами, напевал:
Принесу топор с пилою,
Срублю дерево гнилое,
Не оставлю даже веток,
Съем тебя и твоих деток…[10]
Грозный выпрямился и рукавом отёр пот со лба.
— Что? Тяжко, дедушка Димитрий?
— Нелегко, будь оно неладно! — сознался Грозный.
— Это так, — мудро заключил Снайпер. — Одинокого человека даже за бутылкой вина жалко…
— Что же делать, сынок! — вздохнул старик. — Вот так я всю жизнь одинок. Если бы не приехала Лена, жизнь не в жизнь, хоть ложись и помирай…
— Лена хорошая девочка, круглая отличница!
— Учителя тоже не нарадуются на неё, хвалят, — поддержал старик.
— Как же не хвалить? Хорошая девочка!
Оба замолчали.
Грозный взглянул на мальчишку.
Снайпер опытным глазом окинул дерево и похлопал по стволу:
— Хороши выйдут дровишки! Не придётся в лес ходить.
— Да, сухие будут дрова. Горячие.
Опять помолчали.
Пёс косился на дерево и урчал.
Снайпер свесился со своей ветки и спросил старика:
— Что не пилишь больше, дед Димитрий?
Грозный махнул рукой.
— Никак пилу не приспособлю,
— Эх, такова жизнь, дедушка! Опять же, если я не помогу, ничего у тебя не получится.
Снайпер обхватил ствол руками и ногами, соскользнул по нему и в мгновение ока предстал перед оторопевшим стариком.
— Ну-ка, дед, навалимся… — Он взял пилу и вставил её в неглубокий распил.
Грозный растерянно поднялся и взялся за другую рукоятку.
Пёс, недоумевая, сел поблизости и, мотая головой из стороны в сторону, стал следить за пилой.
Дойдя до середины ствола, пильщики остановились перевести дух. Потом приступили снова, и не прошло и сорока минут, как высохший клён, ломая сухие сучья, рухнул на землю.
— Так-то. Один человек хорошо, а два лучше, — сказал Снайпер.
— Дай тебе бог радости, сынок! — Грозный присел на пень, покрасневшими от вина глазами заглянул в кисет, достал оттуда табаку, набил трубку и раскурил. Душистый дымок окутал его и мальчишку.
— Дай-ка и мне, дедушка Димитрий! — зачмокал губами Снайпер.
Старик удивился, но всё-таки протянул мальчишке кисет.
Снайпер вытащил откуда-то из штанов клочок газеты, свернул цигарку и закурил.
— Хороший у тебя табачок!
— Не жалуюсь, — согласился хозяин. — Очень хороший!
— Ну ты и силён, дедушка Димитрий! — польстил Снайпер старику и дотронулся до его плеча. — А я-то думал, что ты сдал, постарел…
— Как тебе не стыдно, Вахтанг! — раздался в это время над ним негодующий возглас.
Снайпер обернулся и увидел Лену.
— Что ты делаешь? Выбрось сейчас же эту гадость!
Наконец-то Снайпер сообразил, что речь шла о самокрутке. Он отбросил её подальше и, краснея, попросил:
— Лена, не говори ребятам!
— Я скажу об этом на сборе.
— Что ты, Лена! Ребята меня сразу же выгонят из звена.
— Ты подписался под обязательством, а не выполнять обязательства — не по-мужски.
— Я не виноват, Лена. Меня твой дедушка соблазнил, раскурился тут…
