Поль Берна - Лошадь без головы
— Да что вы, мы с удовольствием! — запротестовал Габи. - Но только почему вы всё ходите вокруг да около? Если есть у вас вопрос, который очень уж хочется задать, не стесняйтесь: прямо спрашивайте любого из нас.
Журналист быстро обернулся, надеясь захватить врасплох и огорошить самого маленького.
— Сколько ты взял? — сухо спросил он Бонбона.
Бонбон ничего не ответил. Он только поднял голову, не моргая посмотрел на журналиста, засунул руки в карманы, потом медленно вывернул их, вытягивая между большим и указательным пальцами. На мостовую выпал мраморный шарик, красный нос из картона и грязный платок; к левому карману прилип запыленный леденец. Это было все. Бонбон поджал губы и громко свистнул.
— А ты?
Татав в свою очередь вывернул карманы и выронил довоенную медную монетку с дырочкой, огрызок карандаша и пустую коробку из-под лепешек от кашля.
Зидор нахмурился и быстрым рывком вывернул оба своих кармана, так что справа и слева поднялось облачко черной пыли. И… больше ничего.
— А ты, парень?
Подобно Бонбону, Габи решил, что удовольствие надо растянуть. Он очень медленно вывернул свои карманы и с большой непринужденностью высыпал из них разные сокровища: пять метров бечевки, три чудные картофелины, приготовленные для „клуба“, и еще не разорвавшуюся „гранату“. Жуан, не стесняясь, показал два пустых дырявых кармана, из которых один был вдвое меньше другого. Журналист все еще продолжал допрос, но вид у него был смущенный.
Вот дошла очередь до Марион. Маленькая собачница была казначеем всей компании и всегда имела при себе несколько франков, но в этот день у нее не было ничего: все деньги ушли на сигары для инспектора Синэ.
Марион медленно вывернула большие карманы своей мужской куртки, выронив при этом два кусочка сахару и совершенно зачерствевшую хлебную корочку.
На Фернане был праздничный костюм. Мальчик продемонстрировал два белых, хорошо проглаженных кармана, оставив их растопыренными, как два крылышка. У Берты и Мели вообще не было карманов. Они ограничились тем, что высунули языки и скосили глаза. Крикэ вращал белками. „При мне два миллиона, и мне очень не по себе“, — как будто говорили его глаза. Все это было притворством. У него, как у Берты и Мели, не было никаких карманов: мать наглухо их зашила, чтобы штанишки дольше держались. Однако ему надо было все-таки доказать свою невиновность — и он поступил еще убедительнее, чем все остальные: он повернулся, наклонил голову, закатал фуфайку и показал господам газетчикам свою тощую заднюшку.
— Сфотографируйте его! — насмешливо предложил Габи.
— Нечего на нас злиться! — сказал старший из журналистов. - Мы делаем то, что нам приказано.
— Понимаю, — добродушно согласился Габи. - Только напрасно вы так старались. Вы, верно, не знаете последней новости?
— Нет.
— Всего полчаса назад радио объявило кое-что интересное: судебный следователь распорядился, чтобы сто миллионов были пересчитаны на глазах у представителей банка.
— И что?
— Три бригады кассиров пересчитали всю сумму и пришли к общему выводу. Ровно сто миллионов!…
— Ровно сто? — недоверчиво переспросили журналисты.
— Нет! — закончил Габи. - И это-то самое смешное: сто миллионов и одно су!
— Это я положил су. Для смеха! — заявил торжествующий Татав. - А они его сосчитали! Я им его дарю! Для меня это пустяк!
И мальчики, как по команде, все сразу засунули свои карманы обратно в штанишки. Доведенные до последней степени раздражения, журналисты поспешно удалились, совсем как Рубло в то утро, когда ребята заставили его сбежать с базара. „Граната“ Габи разорвалась у кого-то из них под ногами.
Дети думали, что их наконец оставят в покое, но на следующий день журналисты явились снова. Одному из них пришла в голову гениальная мысль.
— Что нам надо бы, — сказал он детям, — так это фотография всей вашей компании где-нибудь на участке и со всеми собаками… Можно это сделать?
— Ну конечно! — ответила Марион. Она уже несколько дней ожидала, что от нее этого потребуют.
Репортеры и фотографы расположились посреди участка Пеке, а ребята вскарабкались на ржавые бока Черной Коровы. Марион свистнула. Собаки стали прибывать со всех сторон. В две минуты их сбежалось около сотни, так как время было не позднее и даже комнатные собачки еще не сидели взаперти. Они резво кинулись на охотников за фотографиями и проводили их до самой магистрали. С тех пор в Лювиньи журналистов никогда больше не видели.
Глава 9
РАССКАЗ О ГРАБИТЕЛЯХ
Компания вновь собралась в своем „клубе“ только в середине января. Стояли чертовские холода, на улице оставаться было нельзя, и ребята с радостью вернулись на лесопилку, в темный сарай. Вскоре там стал потрескивать костер.
— Потише вы! — говорил Габи, стараясь умерить рвение добровольных истопников. - Иначе та старушка сразу вызовет пожарную команду.
Все было вкусно приготовлено: двадцать отборных картофелин пеклись в золе. Большой деревянной ложкой девочки по очереди помешивали в кастрюле шоколад, который варился на медленном огне. Немало жертв потребовалось от всех, чтобы купить его.
— В нем не очень-то много сливок, но будет вкусно, — обещала Марион, вдыхая аромат темноватого варева.
Бояться больше было некого, и она оставила Бютора и Фанфана дома. Охрану несла одна Фифи, но она была слишком занята крысами и мышами, полевыми и обыкновенными, чтобы относиться к своим обязанностям достаточно серьезно. Поэтому ребята были поражены, когда в красном отсвете костра медленно появилась чья-то тень.
Это был инспектор Синэ. Он подошел, держа руки в карманах своей зеленой шинели и надвинув шляпу на глаза.
— Хочу рассказать вам историю про грабителей, — сказал он угрюмо. - Эти мерзавцы наконец заговорили, и мы теперь знаем всё.
— Неужели?! — воскликнул Габи. - Вы знаете, как эти сто миллионов попали на фабрику Биллетт?…
— Да, мы знаем это и еще многое другое, — подтвердил Синэ, искоса поглядывая на кастрюлю с шоколадом.
Малыш Бонбон подвинулся, и Синэ с видимым удовольствием занял место у костра. Он расстегнул свой плащ и зябко протянул руку к огню.
— Хорошо у вас здесь, — сказал он, озираясь.
— А мы как раз собирались пить шоколад, — улыбнулась ему Марион. - Вы должны его попробовать…
— Не откажусь, — ответил Синэ. - Погода такая, что собаку и ту на двор не выгонишь…
Марион разлила шоколад в чашки, а Берта и Мели пустили их по кругу. Синэ взял свою и немедленно уткнулся в нее носом.
— Не хуже, чем в кондитерской Машерель! — сказал он, прищелкнув языком.
— Мы положили в кастрюлю всего понемножечку, — призналась Марион. - Даже палочку нуги с орехами. На дне осталось самое вкусное. И этот запах дыма тоже не лишен приятности.
Синэ пил шоколад маленькими глоточками, очень медленно. Ребята дружелюбно смотрели на него, приготовившись выслушать его рассказ о грабителях.
— В деле участвовали шесть человек, — начал инспектор. - Четверо посмелее взяли на себя наиболее опасную работу, а тем двоим надо было только принять награбленное и увезти. Такое дело нельзя подготовить в несколько дней. Поэтому те четверо сновали между Парижем и Винтимильей восемь месяцев подряд днем и ночью, раньше чем увидели, как можно незаметно шмыгнуть в почтовый вагон. Когда с этой стороны все было подготовлено, оставался еще один трудный вопрос: как удрать, когда дело будет сделано. Сто миллионов кредитными билетами в бумажнике не вынесешь. Поэтому жулики решили избавиться от своего груза в пути. Но выбрасывать почтовые мешки из курьерского поезда на полном ходу слишком опасно. Вот тут-то и появляется этот самый Малляр. Он прекрасно знает, что около Лювиньи-Сортировочной поезда замедляют ход из-за поворота и дорога здесь проходит как раз в глухой местности, где можно в полной безопасности орудовать хоть всю ночь.
Стало быть, план операции был таков. Первое — ограбление почтового вагона, как только поезд отойдет от Дижона. Больше остановок нет до самого Парижа. Почтовые чиновники должны быть безболезненно усыплены по методу почтенного господина Скиаппа, который является главарем всей шайки и большим знатоком этого дела. Второе — приемка мешков вблизи Лювиньи-Сортировочной: Малляр должен спрятать их в Бакюсе, в специально для этого снятом домике. Третье — на заре Рубло приезжает на своем грузовичке, забирает мешки и уезжает вместе с Малляром. И они встречаются с другими четырьмя грабителями за Парижем, в Пьерфите, в домике, который им всем известен, и там происходит дележ добычи…
Хорошо. В течение четырех недель вся компания была в полной боевой готовности и только ждала сигнала от Скиаппа. А он получал важные сведения о всяких перевозках ценностей по этой линии. Рубло и Малляр проживали в Лювиньи, но избегали показываться вместе — это было бы для них слишком рискованно. В среду 18 декабря днем Малляр получает условную телеграмму:
