Инбали Изерлес - Дикая магия
Я уставилась на Сиффрина. Разве он не говорил то же самое раньше, в Великой Путанице?
Рупус с мрачной решимостью продолжал:
– Я никогда особенно не интересовался Старейшинами, но теперь на нас нападают. Говорят, что Темные земли со времени последней малинты увеличились в два раза. Дремучий лес дотянулся до Болотных земель. А у границы Темных земель умирают луга.
Я содрогнулась, вспомнив свой сон.
Рупус качнул головой.
– Мои мама и папа поселились здесь много малинт назад ради того, чтобы укрыться от бесшерстных, потому что те забрались далеко от Серых земель, – сказал он. – С их приходом появлялись дороги смерти, а в те края, куда они вели, приезжали другие бесшерстные. Мы всегда считали их самой большой угрозой. Но теперь появилась новая опасность, еще более смертельная, чем бесшерстные, потому что врагам известно, кто мы, и они знают, как нас найти. И со временем наш луг тоже сгниет.
– Нет! – взвизгнул Флинт. – Мы его защитим!
Симми и Тао согласно тявкнули, колотя по земле передними лапами.
Каро вскочила, размахивая длинным хвостом, и воскликнула:
– Мы лучше умрем, чем отдадим все Пророку!
– И умрете, если ничего не будет сделано. – Рупус холодным взглядом обвел семью, задержавшись на Сиффрине, и в упор посмотрел на меня и Хайки. – Или хуже того, сами станете Зачарованными. Кажется, так называют их эти молодые лисицы. Это всего лишь вопрос времени.
Каро наморщила длинную морду:
– Звезды Канисты ярко светят в самый длинный день года. Земля будет наполнена маа. И с помощью силы сумерек мы сможем себя защитить!
– Сумерки! – фыркнул Рупус и гневно возвысил голос: – Разве вы не понимаете, что невозможно рассчитывать на сумерки! Если и дальше так пойдет, мы вряд ли доживем до малинты!
Каро опустила голову. Возможно, почувствовала, что ее отец прав.
Заговорила одна из старых лисиц:
– А как насчет Свободных земель на востоке?
Мокс свернулся клубком, уткнув нос в живот.
– Они так далеко! – проскулил он. – По дороге холмы, и озера, и берлоги бесшерстных… А вдоль Бурной реки живут дикие звери, и я слышал, что им всегда не хватает еды…
Маленький лис, должно быть, понимал, что у него не хватит сил на такое путешествие.
– Мы не пойдем в Свободные земли. – Рупус взмахнул облезлым хвостом. – Если мы сейчас бросимся в бега, то так и будем скитаться вечно. Чтобы выжить, нам понадобится нечто большее, чем наша храбрость и глубокое логово. – Он повернулся к Сиффрину и сурово посмотрел на него. – Я хочу, чтобы ты взял нас с собой к Старейшинам. Мы должны узнать тайны лисьего искусства.
На морде Сиффрина застыло решительное выражение, но его золотистые глаза были задумчивы.
– Я не могу взять с собой целую семью. Со мной может пойти Айла. И мы попросим у Старейшин совета насчет вас.
Я готова была возразить. Про себя я решила отправиться к Старейшинам, но не собиралась делиться этой мыслью с Сиффрином.
– Нет, не годится, – рявкнул Рупус раньше, чем я успела заговорить. – Айла заслуживает всяческого уважения, однако она не принадлежит к нашей семье… да и ты тоже.
Хвост Сиффрина дернулся.
– По Диким землям бродит очень много лисиц… и кто-нибудь может нас заметить.
– Ну, тогда пойдут не все. Только парочка самых шустрых и молодых. – Рупус обвел взглядом семью. – Возьми Симми и Тао.
Те тут же взвизгнули и восторженно затявкали. Мокс тихонько заскулил и прижался к стене, поджав хвост.
Сиффрин долго молчал. А когда наконец заговорил, то был тверд:
– Мне бы очень хотелось вам помочь, но нам не перебраться через шану.
Знакомое слово! Я облизнула нос и спросила:
– Что такое «шана»?
Сиффрин уставился на меня золотистыми глазами.
– Это некое кольцо маа, которое Старейшины сплели вокруг Камня с помощью тайного ритуала под названием «шана-шарм», – пояснил он. – Без этой защиты Мэйг мог бы напасть на них в любое время. Даже Старейшинам не под силу отразить атаку армии Зачарованных… – Сиффрин снова повернулся к Рупусу и сказал: – Учитывая все, что нынче происходит, Старейшины будут очень осторожны. И они не могут позволить чужакам приближаться к Камню. Джана знает об Айле, но ничего не слышала о вашей семье. Мне необходимо пойти вперед, убедить ее, что это не опасно. А потом я могу вернуться за Айлой, Симми и Тао, если она согласится. Это все, что я могу сделать.
Симми разочарованно поникла.
– Если он уйдет без нас, то уже никогда не вернется, – тявкнула она.
– Вернусь. Я обещаю. – Сиффрин посмотрел в глаза Симми, и она удивленно моргнула.
Мои уши сами собой прижались к голове. Да как этот красный лис посмел принимать решение, даже не посоветовавшись со мной? Я не говорила, что собираюсь идти к Старейшинам. Но карие глаза Хайки умоляли меня согласиться.
– И когда ты вернешься? – спросила я.
– Если буду всю дорогу бежать и останавливаться только для краткого отдыха, то смогу вернуться к третьей луне. А потом поведу к Старейшинам тебя, вместе с Симми и Тао.
Из горла Хайки вырвалось тихое ворчание. Я подумала: он останется с этой семьей и так и не узнает, что случилось с его родными. А ведь поход к Старейшинам был его идеей – он сразу сказал мне об этом, когда мы познакомились.
– И Хайки, – добавила я.
Кончик хвоста Сиффрина дернулся.
– И Хайки, – согласился он.
Солнце уже поднималось над лугом, когда Сиффрин выскочил из тоннеля и направился к зарослям крапивы. Хайки и вся семья из Диких земель остались у входа в логово.
Я бросилась вперед и крикнула:
– Эй, погоди!
Сиффрин удивленно оглянулся.
– Что такое? Ты ведь пойдешь со мной, когда я вернусь? – спросил он.
– Да, я отправлюсь с тобой к Старейшинам.
Напряжение исчезло из его взгляда, Сиффрин облегченно вздохнул.
Но я еще не договорила.
– Прежде чем ты уйдешь… – Я оглянулась на семью, потом подошла ближе к Сиффрину, чтобы меня не услышали другие, и прошептала: – Научи меня ва-аккиру.
– Айла, я не могу… – с напряжением ответил Сиффрин.
Я бросилась мимо него вперед, в заросли, и тявкнула на бегу:
– Конечно, можешь.
Он пошел за мной.
– Это сложное искусство. Лисьи знания говорят, что оно для тех, кто уже усвоил многое другое. Лисица должна изучить того, кому подражает, его движения, поведение. И есть важные правила, которые сопровождают эту науку.
– Какие правила? – нетерпеливо нахмурилась я.
– Ну, например, не каждому существу можно подражать… Ва-аккир – только для детей Канисты. Ты можешь превратиться в собаку или койота, но… скажем… не в белку. Они слишком отличаются от нас. Это было бы опасно и ненадежно.
– Я и не стану!
– И неправильное употребление…
– Знаю! И уверена: пока не столкнусь с тем, кого изображаю, все будет в порядке, – добавила я лукаво.
– Но это далеко не все.
– Вреда же никому не будет… это ведь не привязывание.
– Ва-аккир может причинить вред тебе самой, – вздохнул Сиффрин.
– Слушай, довольно, все понятно. Я стану менять вид только тогда, когда это будет действительно необходимо, – успокоила его я и побежала по траве к берегу ручья.
Сиффрин постоял немного у воды.
– Ва-аккир – одно из высших искусств. Он истощает маа. И если слишком долго оставаться в чужом облике, это приводит к преждевременному старению. Ты увядаешь, как опавший лист.
Я невольно прижала уши.
– Я буду осторожна. Мне незачем просто так в кого-нибудь превращаться.
– Но ты ведь не меняешься на самом деле, – строго глянул на меня Сиффрин, – это просто иллюзия, видимость вроде истаивания. И пахнуть ты будешь по-прежнему. Другие могут почуять в тебе обманщицу, особенно те, кто сам владеет лисьим искусством. Невозможно долго скрывать истинную природу.
Я вспомнила, как впервые встретилась с Сиффрином, он тогда выглядел как жилистый пес. Пес без тени, пес, чье отражение в блестящих дырках для подглядывания в мире бесшерстных показывало красного лиса. Но таких дырок не было в Диких землях, вдали от берлог бесшерстных, а тени все равно терялись в пестроте листвы.
Сиффрин облизнул подушечку передней лапы и фыркнул:
– Я ухожу, Айла. Почему бы тебе не пойти со мной? Старейшины могут научить тебя ва-аккиру. Они куда лучшие учителя, чем я.
Я оглянулась на заросли крапивы:
– Уйти без остальных?
– Так было бы надежнее.
Я оскалила клыки. Неужели я не ослышалась?
– Я не предам лисиц, которые мне помогли! И мне необходимо овладеть ва-аккиром. Можешь ты научить меня напеву? С остальным я сама разберусь.
Сиффрин топнул передней лапой:
– Айла, дело не только в напеве! Ты недостаточно взрослая, и, честно говоря, я сомневаюсь в том, что тебе достает мудрости для высших искусств.
У меня мех вздыбился от гнева.
– Так и знала, что ты это скажешь. – Я со злостью уставилась на Сиффрина, и в глубине моего горла зародилось рычание. – Ты считаешь себя очень умным, приберегая ва-аккир для себя!
