Инбали Изерлес - Дикая магия
– Да, здесь его так называют… – Сиффрин прижал уши. – Это тот, кто превратил плодородные земли в гниль.
– И что случилось с твоей семьей? – спросила я, хотя уже и сама это знала.
– Он убил всех. Маму и папу, всю семью. Других малышей тоже. Не знаю, почему он пощадил меня. – Голос Сиффрина звучал холодно, спокойно. – Джана думает, это был один из его ранних опытов, он проверял, сумеет ли отнять у меня волю.
– Прости… что говорю о твоей семье.
Сиффрин смотрел на меня пустыми глазами.
– Это было очень давно, – бесстрастно сказал он.
Я неуверенно глянула на него:
– Здешние лисицы говорят, что стая Мэйга «привязана». – Я вспомнила слова Флинта: «Мы их называем привязанными из-за того, что с ними сделали». – Ну вот, привязанные… а отвязать их можно?
– Это нелегко. То, что у них украдено, должно быть освобождено, – неопределенно ответил Сиффрин.
– Их воля?
– Нет, я имел в виду… – Он чуть помедлил. – Беги быстро, будь в безопасности, живи свободно, – шепотом добавил он.
– Привязанных лисиц так много. Откуда они все пришли, эти Зачарованные? Хайки тоже их так называет.
– Так он не здешний?
– Нет, он из Нижних Диких земель.
– Это не так уж далеко от болот, где я родился… – Сиффрин чуть заметно наклонил голову.
– Так я была права – это Мэйг оставил шрам на твоей передней лапе?
– Я был совсем еще молод… и не мог сопротивляться. – Сиффрин закрыл глаза. – Я пытался сбежать от него. Он меня поймал. Помню, как было больно…
– Он укусил тебя за переднюю лапу.
Сиффрин взглянул на меня:
– Почему ты так сказала?
– Там у тебя метка. На этом месте у всех Зачарованных раны.
Сиффрин посмотрел на свою лапу, как будто забыл о шраме, похожем на розу.
– Да, в этом есть смысл… Но все произошло очень давно… – Он встряхнулся. – Джана нашла меня в Диких землях. И сняла проклятие Мэйга. Она спасла меня от судьбы, которая хуже смерти, и вырастила как родного.
Его слова пробудили мои собственные воспоминания. Я посмотрела на небо и заметила слабый свет звезд Канисты. Вспомнила детеныша под густыми деревьями, представила старого серого лиса…
Глаза Сиффрина сверкнули.
– Теперь ты понимаешь? Ты видишь, как я ей благодарен… Почему она и все Старейшины так много для меня значат? Они единственная семья, которую я знал, единственная, которую я помню. И все они защищают нас от Мэйга.
Я почувствовала, как мой гнев тает. Представив Сиффрина маленьким напуганным детенышем, я многое поняла.
– Но почему они не могут просто убить Мэйга?
Сиффрин примял лапой мешавший ему стебелек.
– Это не так-то просто, – сказал он. – Лисье искусство высасывает маа, ты теперь и сама это знаешь. И нужна необыкновенная мощь, чтобы привязать целую армию… если Мэйг действительно именно так управляет своими жертвами. Он должен откуда-то черпать силу. Ведь Мэйг намного сильнее любого лиса. Даже Старейшины в замешательстве.
– А привязывание – это лисье искусство?
Я уже задавала этот вопрос Флинту, но он не ответил. Может быть, просто не знал.
Сиффрин оглянулся. Понюхал воздух, его усы встопорщились. Когда он снова повернулся ко мне, его голос зазвучал так тихо, что мне пришлось напрячься, чтобы расслышать его сквозь шум ручья.
– Это искусство редкое и опасное, – выдохнул Сиффрин. – И это самая охраняемая тайна, за которую Старейшины клянутся отдать жизнь, как клялись все Старейшины былых времен. – Он бросил взгляд в темноту. – Привязывание можно показывать только между самими Старейшинами. Я понятия не имею, как это делается, а Джана никогда мне не рассказывала… Вообще, любые разговоры о привязывании вдали от Камня противоречат лисьим знаниям. Если Мэйг научился этому, то нам грозит самая страшная опасность, какую только можно вообразить.
Я вслушалась в ночные звуки – крики и щебет, шорох листьев… Поросший вереском холм казался смутным серым пятном. Я стояла там, призывая Пайри, но ответом мне было лишь молчание. Куда же мне идти?
Я подумала о могучих Старейшинах. Одна из них – Мика – почувствовала меня. Вдруг она поможет мне и сумеет найти Пайри? Я наморщила лоб и спросила:
– Но если только Старейшинам известна тайна привязывания других лисиц, то как Мэйг мог этому научиться?
Сиффрин тяжело сглотнул, его хвост ударил по траве.
– Двое Старейшин исчезли…
До меня не сразу дошел смысл сказанного.
– Когда мы встретились в Серых землях, ты сказал, что пропал Черный Лис. Ты думаешь… – Мои слова были прерваны далеким хором лисьего геканья.
– Зачарованные… – прошипел Сиффрин и бросился по травянистому берегу к логову.
Мэйг собирал армию лисиц с пустыми красными глазами, которых гнала какая-то неведомая сила. Он владел лисьим искусством, которое никогда не демонстрировалось нигде, кроме как у Камня Старейшин.
А это могло означать лишь одно.
Мэйг и сам был Старейшиной.
12
Ночь медленно прокралась в мои сны, набитые обрывками воспоминаний. Я видела свою старую территорию, но не такой, какой я ее знала. На траве играли пятна теплого света. Крошечные белые соцветия, похожие на вихрь снежинок, свисали с живой изгороди, высокие голубые цветы кивали головками на ветру. Над головой танцевали бабочки. Я прыгала за ними, но они проскальзывали между моими лапами, как воздух. Я подскакивала в траве, высматривая родных. Нора была пуста. Маленький клочок пятнистой шерсти прилип у входа – мех Пайри или бабушки. Я понюхала его, но ничего не почуяла.
Я побежала к зеленой полосе в дальнем конце изгороди. Когда я перелезала через сломанные ветки, в небе появились облачка. Всего один шаг – но как изменился мир! У корней кустов заблестел лед, полуночный мир застыл. И это не была знакомая мне полоса травы между двумя рядами кустарника. На этой земле вообще не было границ. Она раскинулась во всех направлениях, сверкая льдом, дали растворялись в темноте. Замерзшая почва хрустела под моими лапами, когда я мчалась под деревьями.
– Бабушка? Пайри?
Лишь эхо ответило мне. Мои уши повернулись, я замерла, держа на весу переднюю лапу. Надо мной пролетели два ворона.
Птицы, поедающие плоть. Папа говорил: «Падальщики, они подбирают гниющее мясо».
Прежде, когда он детенышем жил в Диких землях, его семья следовала за воронами через пастбища: так легче было найти еду в голодное время.
– Не бойтесь их, они полезны, – заверял папа меня и Пайри. – Идите за воронами, и вы не останетесь без пропитания.
Я посмотрела вверх. Если у неба была шкура, то она постоянно менялась. Птицы почти скрылись из виду, черные перья сливались с темными тучами. Я побежала между деревьями. Через некоторое время земля под моими лапами стала мягче. Вокруг теперь был густой лес. Ветки гнулись и хватали меня, как когти.
Топорща усы, я забиралась все глубже в чащу. От крика воронов шерстинки на моей спине поднялись.
Поедающие плоть птицы… Шерсть на моей холке встала дыбом.
«Следуй за воронами, и найдешь еду».
Лес вокруг становился все гуще и гуще. Я повернула назад, спеша вернуться к изгороди. Но когда я попыталась идти в обратную сторону, стволы почти сомкнулись, преграждая мне путь. Верное ли направление я выбрала? Своеобразный запах коснулся моего носа – пахнуло чем-то кислым. Из мягкой земли высунулись желтые грибы. У меня защипало глаза от их тухлой вони.
Я снова повернула, растерявшись. Деревья высились со всех сторон. Грибы как будто подползли ближе. Я побежала прочь от вони разложения, а лес сплетал надо мной ветки. Карканье заставило меня резко поднять голову. Вороны описывали круги, опускаясь ниже. Их темные глаза блестели в угасавшем свете.
Это не я следовала за ними, а они за мной.
– Айла, проснись!
Надо мной склонилась чья-то пушистая морда с добрыми карими глазами. Хайки! Он выдернул меня из мрачного сна.
– Рассвет уже, – сказал он. – У Рупуса есть идея.
Я как следует встряхнулась. Семья уже пробудилась, все потягивались и зевали. Прислушавшись, я не уловила тех мерзких звуков, что издавали Зачарованные в Долине призрака. Должно быть, они скрылись при первом появлении света.
Старый лис лежал у входа в тоннель, подвернув передние лапы. Дальше, у стены, вылизывал свою шкуру Сиффрин.
Я потерла глаза лапой и тихо спросила:
– И что за идея?
Рупус меня услышал.
– Я видел, как твой друг возвращается к логову от ручья, – ответил он. – И спросил его, по-прежнему ли он хочет найти Старейшин.
Краем глаза я наблюдала за Сиффрином. Он напрягся, с любопытством всматриваясь в Рупуса. Флинт и Каро переглянулись, а Симми подтолкнула Тао.
– Я сказал… – Хайки сглотнул, слегка смутившись под взглядами лисиц. – Я думал, это единственный способ. Иначе не найти моих родных.
– Но дело ведь не только в твоих родных, да, серый лис? – Маленькие глаза Рупуса смотрели испытующе. – И не в брате Айлы, и не в ком-то из нас. В конце концов, это касается всех…
