Эдуард Веркин - Черничная Чайка
Наверное, в лечении дельфинами на самом деле есть толк. Испускают они благоприятные волны. Даже такие смертельные антагонисты, как мы с Авророй, нашли общий язык.
Она мне даже показалась…
– Ты меня слышишь? – Аврора подергала меня за рукав.
– Конечно, – соврал я, хотя и не слышал, что там она щебетала.
– Ну как?
– Что как?
– Переговоры проведем?
– Переговоры?
Аврора кивнула.
Переговоры так переговоры.
Глава 10
Водное перемирие
Устроились в креслах. Кают-компания «Черничной Чайки» была не очень выдающимся помещением по части простора. Да и сам корабль тоже: рассчитанный на путешествие двух человек, он отличался экономией пространства, в некоторых местах почти патологической. Взять каюты. Минимализм в самом чистом виде – койка, под койкой рундук, туалетно-душевая кабина, все. На наших кораблях все гораздо просторней, банные помещения, рекреации. А тут камбуза даже не имелось, питаться предлагалось в кают-компании, рядом с синтезатором. Зато имелась неплохая мастерская.
Мне нравился этот корабль. Красивый, дикий, мощный.
Мой.
Я запустил синтезатор. Синтезатор был наш, вполне земной и даже современный, новодел, видимо. Сделал ледяной газировки. Сидел в кресле, блаженствовал. Аврора распространилась напротив со своим полупрозрачным термосом. В этот раз он, правда, продуцировал не батончики, а орешки. Неприятно коричневого цвета, они падали в миску, а оттуда Аврора их извлекала и поедала.
Из чувства протеста я синтезировал себе бутерброд с крабовым мясом.
– Итак, – поморщилась Аврора на мой бутерброд. – Судя по всему, мы не сможем решить наш вопрос посредством продолжения… нашего сражения.
Посредством продолжения нашего сражения – почти поэзия. Я пожал плечами, бутерброд был хорош, крабы, сливочное масло со слезой, укроп…
– Мы уже разрушили половину острова, не хочу, чтобы пострадала остальная часть…
– Мы разрушили половину острова, и никто нас не остановил, – перебил я. – Вот это факт сам по себе выдающийся!
– Поэтому нам и надо отсюда выбраться, – перебила в свою очередь Аврора. – Чтобы узнать, что происходит…
– Просто у тебя орехи эти могут скоро кончиться, – ухмыльнулся я, – а водорослями ты питаться не хочешь…
– Я в любой момент могу перейти на солнечную энергию, – парировала Аврора. – Солнца тут достаточно.
Фрукторианцы это могут. Тренироваться надо лет десять, а потом питаться только солнечным светом. Правда, будешь, как мумия, – тощим, слабым, мозги не работают, тошнит все время, зубы некоторые выпадают. Видел я, кстати, одну такую фанатичку – уже три года ничего не ела и еще рассчитывала не есть пять лет, а потом думала перейти к левитации. Однажды подул ветер, и ее закинуло на музейную силосную башню.
– Ну да, сможешь, – согласился. – Только ноги будешь еле таскать. И волосы выпадут… Хотя у тебя и так уже выпали. Тогда зубы…
– Повторяюсь, – Аврора хищно посмотрела на мой бутерброд, – надо сосредоточиться на наших с тобой обстоятельствах. Как будем решать проблему? Мне кажется, стрельба себя исчерпала.
Я пожал плечами. Наверное, она права. Наверное, наши силы действительно равны. Во всяком случае, ее неумение стрелять с лихвой окупается умением комбинировать, выстраивать ситуации и предугадывать мое поведение.
– Молчание – знак согласия? – спросила Аврора.
– Отчасти. Я не согласен, что мы разрушили остров, еще много всего осталось. Вилла, например. Или железная дорога с вокзалом. Есть еще где разгуляться. Или Заскок этот. Как там, кстати, Гоша?
– Ты имеешь в виду дельфина?
– Угу.
– Без перемен. Кома, насколько я понимаю, это не совсем состояние, это процесс. Но все показатели в норме.
– Отлично. Может, его в море бросить?
– Зачем? – Аврора опять уставилась на бутерброд.
– Ну как… Гошу подберут его дружки, потискают, то, се, и как новенький. У дельфинов мощное биополе, ими даже лечат…
– Дельфинами? – Аврора буравила взглядом бутер.
– Ага. Особенно нервные болезни. Берут нервоида, кидают его в бассейн с дельфинами, они его ультразвуками простукивают, биополем шпигуют – и вуаля: был псих, стал Вацлав Кюхельбекер. Если хочешь, я могу договориться с клиницистами…
– Нет, спасибо, – сказала Аврора совершенно спокойно. – В другой раз. И дельфина не будем в море кидать…
– А еще лошадями лечат…
– Хватит! – Аврора топнула ногой. – Я совершенно здорова! И не нуждаюсь в твоем шарлатанском бреде!
– Нервничаешь, – я указал на ногу, – а говоришь, здорова. От нервов же из простых средств лучше всего помогают пиявки, тебе просто настоятельно рекомендую, я сам их в последнее время большой аматер…
– Молчать! – рявкнула Аврора. – Молчать, болван, я хочу с тобой серьезно поговорить!!!
Я ошарашенно замолчал, а через минуту все-таки спросил:
– Аврора, среди твоих предков, случаем, не было прусского офицера?
Аврора порозовела. Этакий славный цвет роз сорта «Красотка Ди», идет любой девушке.
– Извини, – она взяла себя в руки. – Знаешь, нервы что-то, на самом деле… Лагерь, остров, бессонница… Может, действительно пиявок попробовать?
Я действительно большой любитель пиявок. Как и другие незаурядные исторические личности и даже литературные герои. Кстати, с этого и началось. После приключения в компании Потягина, Урбанайтеса, Ахлюстина и Октябрины мне что-то тоскливо было, какие-то темные мысли, страхи, бессонницы… Читал много классики, мне это всегда помогало. В одной из книг и наткнулся – от дурных мыслей, от черной крови, от костлявой руки ипохондрии лучше всего помогают они, пиявицы. Классике я доверяю абсолютно, поэтому и попробовал.
И, знаете ли, пристрастился!
Родители прилетели со Шпицбергена, отец только хмыкнул, а мать на час завелась. Ты что, ненормальный? Тебе что, больше всех надо? У всех дети как дети, а у нас прямо горе луковое, пюре абрикосовое…
Другие тоже смеются, говорят, совсем вывалился, впрочем, что от меня еще можно ожидать? Реконструктор, теперь вот еще пиявочник, скоро на кадзюбуцу запишется…
А я не стесняюсь, я говорю – читайте Толстого, читайте Батюшкова! Да в русской литературе все через одного главные герои к вискам приставляли, раньше это считалось признаком хорошего вкуса, подлинного аристократизма!
Вспомнить Онегина, вспомнить эти бессмертные строки:
В бокалах демоны играют
И роз кружатся лепестки
И п́йрсты черные сжимают
Её мрам́урные виски…
Каждый раз, когда вспоминаю, мороз по коже. Как сказано! «И пе€рсты черные сжимают, ее мрамо€рные виски…» Поэзия!
Или Наполеон. Заядлый был пиявочник, большой ценитель, знаток. И перед каждой битвой приставлял к вискам полдюжины, а иногда, в самые ответственные моменты, даже и больше.
А перед Ватерлоо случилась незадача. Наполеон выписал себе пятнадцать дюжин из известных пиявочных садков близ Антверпена, однако английская разведка перехватила обоз, и Наполеон вступил в сражение, переполненный дурной кровью…
Результат известен.
Я представил Аврору, представил, как к ее красивой голове приставлена добрая дюжина, лучше всего из садков Филадельфии, представил, как растворяются дурные мысли…
Может, я псих?
Опять вывалился.
– Я тебе перешлю, – пообещал я, – когда выберемся. Их можно хранить в анабиозе, в таких платиновых капсулах…
– Давай потом об этом, а?
У Авроры сильно заурчал живот.
– Что ты можешь нам предложить? – спросила она. – Ты ведь наверняка знаешь много всякой ерунды…
И это мне говорит поедательница дохлых гусениц! Я на секунду закрыл глаза, потом начал выдавать:
– Есть много способов выяснения отношений. Я не беру классические дуэли на шпагах, пистолетах…
– В них ты мастер, – неделикатно напомнила Аврора.
– …ядах и тепловозах, – продолжил я. – Это все неоднократно опробовано и неинтересно. Можно решить наш вопрос заплывом. Мы прыгнем в море и поплывем.
– Куда?
– Никуда. К горизонту. Плывем и плывем, кто первый сдастся и начнет тонуть – тот и проиграл.
– Это неплохой вариант, – кивнула Аврора, – но есть трудности. Можно отплыть так далеко от острова, что потеряемся. Или будешь подхвачен течением. А это уже открытый океан и… ну, сам понимаешь.
– Согласен. Предлагаю так. Я брошу в море монету, а мы будем за ней нырять, кто первый достанет…
Аврора прищелкнула языком и сказала:
– А другая монета, точно такая же, будет в это время лежать у тебя в кармане. Знаю такие штуки. Давай дальше.
Я кивнул.
– Можно устроить дуэль на воде. Будем пить воду. Кого первого стошнит…
– Несерьезно, – отвергла Аврора. – К тому же ты наверняка знаешь гору ухищрений.
– Ну, какие могут быть ухищрения…
– Можно наесться соли. И тогда выпьешь гораздо больше.
Аврора показала мне язык.
– Ну, ты и сама тогда можешь наесться соли… – пожал я плечами.
