Нина Данилевская - Тайна «каменного кольца»
Шурик понял ее колебание.
— Твои скоро не приедут. Отец встретил вчера Захара Игнатьевича возле цирка. Уже поздно было, народ с представления уходил. Дедушка твой сказал, что им придется ночевать в гостинице, так как утром в городе есть еще одно дело. Двадцать раз успеем на площадку!
— Нет! — Таня тряхнула головой. — Иди сам!
— Как хочешь.
Шурик, пожав плечами, исчез.
Значит, они действительно веселились вовсю, даже были вечером в цирке! А про нее, Таню, забыли. От огорчения девочка не обратила внимания на слова Шурика об «одном деле». Машинально она растопила плиту, вымыла мясо.
Воды на суп не хватило. Надо идти на колонку, а ведро куда-то запропастилось. Должно быть, вчера осталось в сарае.
Девочка кинулась в сад. Дверь в старый сарай обычно была полуоткрыта. Сегодня, как нарочно, ее кто-то плотно прикрыл.
«Наверно, Маша. Вечно ей разбойники мерещатся!»
Таня с силой дернула тяжелую дверь и тут же отступила. В сарае ясно слышался лай собаки. Звучал он странно, приглушенно, будто собачью челюсть сжимали рукой.
Удивительно!
Таня стояла в нерешительности. Вдруг собака злая? Может позвать Машу? Ведь сарай у них общий.
Однако от этой мысли она сейчас же отказалась — Маша такая трусиха.
Рычание и лай усилились. В глубине сарая послышался шорох, потом мальчишеский голос:
— Тубо, Каро!
Таня не успела опомниться, как из темноты сарая перед ней появился подросток лет пятнадцати.
У незнакомца было тонкое смуглое лицо. В волосах застряли сухие веточки.
«Должно быть, спал на земле», — мелькнуло у Тани. С минуту она и незнакомый мальчик пристально смотрели друг на друга.
— Ты что здесь делаешь? — наконец обрела голос Таня.
Мальчик смущенно улыбнулся.
— Я ночевал. Устал очень. Я потом уйду.
В манере говорить слышалось что-то нерусское. Собака снова залаяла.
— Не бойся, это Каро! Он умный.
Однако когда Таня собралась войти в сарай, незнакомец загородил ей дорогу.
— Не надо. Каро не любит чужих.
Таня вскипела.
— Это наш сарай. Чужой ты, а не я. Мне нужно ведро.
— Вот это? — Подросток протянул ведро, по-прежнему загораживая вход.
Таню это разозлило.
— Уходи! Взялся неизвестно откуда и мешаешь. Дедушка вернется, он тебе задаст!
Мальчик опустил голову.
— Я только хотел отдохнуть. Сейчас пойду.
Тане стало стыдно. Она молча следила, как мальчик возился в сарае, отвязывая собаку. Наконец он вышел в сад, ведя на поводке пуделя. Пудель казался вовсе не сердитым и только обнюхал ноги незнакомки.
— Ой, — восхищенно сказала Таня, — настоящий маленький лев!
— А ты больших видела? — усмехнулся мальчик.
— Конечно. В цирке и еще в зоопарке. Дедушка возил нас в Москву.
— Каро работал в цирке.
Таня недоверчиво взглянула на собеседника.
— В цирке собаки ученые. Они умеют танцевать.
— И Каро умеет. — Мальчик оживился. — Каро, вальс!
Собака встала на задние лапки и, тщательно выделывая па, закружилась по площадке. Хозяин тихо аккомпанировал ей свистом.
Таня в восторге оглянулась. Как ей хотелось, чтобы Маша увидела необыкновенное зрелище! Но, будто нарочно, никого поблизости не было.
— Поблагодари почтеннейшую публику, Каро!
Пудель склонился в низком поклоне. Девочка засмеялась.
— А теперь попрощайся! Мы уходим.
Пес не хотел прощаться. Он сел и жалобно заскулил, оглядываясь на сарай.
— Каро там понравилось. Не хочет уходить, — поспешно сказал мальчик.
— Понравилось? Там темно и жестко. Надо было постучать в дом.
Таня остановилась, представив себе, как бы реагировала на неурочный стук раздражительная мать Маши, Клавдия Матвеевна, и быстро продолжала:
— Ты и Каро, верно, хотите кушать? Пойдем обедать, ладно? Только я не очень умею стряпать. И суп еще не готов.
Гостя не пришлось уговаривать.
— Вместе давай приготовим. Я все привык делать.
— Как тебя зовут?
— Ян.
«Ян — нерусское имя, — размышляла Таня. — Как он очутился в сарае? Насчет обеда хвастается. Обед варить мальчишки не умеют».
Но Ян не хвастался. Он быстро разжег погасшую плиту, почистил овощи, поставил суп на огонь. Работая, он все насвистывал. Таня не утерпела.
— Скажи, как ты попал сюда?
Ян подмигнул ей.
— Расспрашивают после обеда, когда гости сыты. Не так разве?
Девочка густо покраснела.
Наконец они уселись за стол. Каро получил целую миску вчерашней каши, обильно политой супом, и косточки. Собака ела деликатно, облизывалась, поглядывая на мясные косточки.
Поев, пудель отошел в угол и лег на постеленный ему коврик, не спуская преданных глаз с хозяина.
После обеда Ян быстро и тщательно вымыл посуду и огляделся, как бы спрашивая, что еще нужно сделать.
Таня подошла к буфету.
— Подавай мне тарелки. Будем ставить в буфет, — предложила она.
— Лови! Алле-ап! — неожиданно крикнул Ян.
Не успела Таня опомниться, как большое блюдо скользнуло прямо к ней в руки. Хорошо, что оно было эмалевое, небьющееся.
— Ой, не надо бросать! Мы все разобьем! — Таня сердилась и смеялась.
Ян высоко подкинул тарелку, за ней другую, третью и, жонглируя всеми тремя, пошел к буфету. Ни одна не выпала из его ловких рук.
— Вуаля! — задорно крикнул мальчик, когда посуда стала на полку. — Вот как надо обращаться с этими тарелками!
Таня смотрела на эти чудеса широко открытыми глазами.
— Похоже, и ты работал в цирке?
— Конечно. Я вчера участвовал в представлении.
Девочка удивлялась все больше.
— Значит, ты артист?
— Я помощник укротителя. Мы с Отто приехали Россию на гастроли.
— Отто — твой учитель? — почтительно спросила Таня.
— Да. Укротитель хищников. Он очень известный. «Отто Берген и его дикие звери», — написано в афишах. — Лицо мальчика вдруг потемнело.
— А как же ты попал в наш город?
— Убежал, — коротко ответил Ян. — Не хочу с ним работать. Отто — злой человек. Не любит ни людей, ни зверей. Я хочу жить один.
Губы Яна упрямо сжались. Таня не решилась расспрашивать дальше. Мальчик внушал ей уважение.
Ян взглянул на стенные часы.
— Дзенькую, пани! — Он улыбнулся и протянул девочке руку.
— Куда ты собираешься? — забеспокоилась Таня. — Останься у нас. Дедушка приедет, обязательно придумает что-нибудь.
— Нет, Таня. — Юный укротитель стал серьезным. — Дедушка не спрячет меня от Бергена. Мне лучше уйти подальше.
— Куда? Разве у тебя есть в нашей стране родственники или знакомые?
— Не пропаду! Мать у меня была русская, я хорошо знаю ваш язык. Есть и знакомые. Один гимнаст из Одессы приглашал в гости.
Таня всплеснула руками.
— Одесса не близко. Надо ехать теплоходом. А собака?
— Куплю ей билет, — беспечно ответил мальчик. — На хлеб мы всегда заработаем, Каро и я. Желаю тебе счастья!
Ян направился к двери. За ним покорно шел Каро.
— Здорово, беглец! — послышался вдруг веселый голос. — Вот ты где оказался!
— Дядя Боря! — радостно воскликнула Таня, бросаясь навстречу высокому загорелому моряку.
Глава II. Происшествие в цирке
Накануне, задолго до часа, указанного в телеграмме сына, Захар Игнатьевич стоял на площадке аэровокзала, до боли в глазах вглядываясь в синюю даль неба.
— Дедушка! — Леня только что вернулся из «справочного», куда десятый раз бегал узнавать, не опаздывает ли самолет. — А вдруг он не прилетит?
— Не волнуйся! Если дал телеграмму, прилетит. Борис — человек точный.
Захар Игнатьевич любовным взглядом окинул внука, казавшегося в белом летнем костюме совсем взрослым юношей. «Пожалуй, и не узнает его Борис, ведь три года прошло, как не виделись».
— Вниманию встречающих, — послышалось из репродуктора. — Идет на посадку пассажирский Москва — Симферополь...
— Как же это я просмотрел, — огорченно сказал Леня.
— Да его только сейчас стало видно, — улыбнулся дедушка. — Вон, гляди!
Большая светлая птица бесшумно снижалась, сверкая на солнце крыльями. Вместе с толпой встречавших дедушка и внук кинулись к выходу на аэродром.
...Час спустя они все вместе шагали по улицам родного города. Плечистый Борис Захарович валкой, размашистой походкой моряка то и дело обгонял спутников. Останавливаясь, он жадно всматривался в знакомые, дорогие сердцу места. Сразу же после долгожданной встречи Борис предложил хоть несколько часов посвятить осмотру «города своей юности», как он назвал Симферополь.
В этом городе Борис Кравцов родился, здесь мальчишкой встретил революцию...
— Вон в тот переулок, — обратился он к Лене, — я ходил с секретным поручением. Тогда только что создалась подпольная комсомольская организация.
— Почему подпольная, дядя Боря?
— В Крыму еще лютовали белогвардейцы. На южном побережье, где вы теперь живете, хозяйничал «черный барон» Врангель. Ох, трудное было время! Но народ победил. Крепко мы были связаны с Москвой, с Лениным...
