Эдуард Веркин - «Пчела-убийца». Гонки на мотоциклах
– Как бы настоящий Муэрто не учуял, – улыбнулся Генка. – А то придет кровушки нашей попить…
Генка высыпал в масло сажу и принялся размешивать палочкой. Сажа почти сразу же растворилась, и масло почернело.
– Теперь лак.
Генка вылил в котел лак. Получившаяся жидкость стала еще чернее и приобрела глубокий блестящий цвет.
– Нормально, – Генка был удовлетворен. – Теперь надо подождать, пока остынет.
– Не нравится мне тут, – сказал Витька. – Тревожно…
– Не бойся. Ты же сам теперь Муэрто.
Откуда-то из-за холмов послышался долгий высокий вой.
– «И если рассудок и жизнь дороги вам, держитесь подальше от торфяных болот…»
– «Собака Баскервилей»[33], – обозначил цитату Витька. – Скоро бурда-то остынет?
Глава 13
Наследники Ван Гога
Красили с утра.
Генка сказал, что для того, чтобы хорошо положить краску, нужен свежий свет, а свежий свет бывает с утра.
– Свежий свет, – Генка загибал пальцы на руке, – моток скотча, старые газеты. Для начала снимаем крылья. Но все равно – самое главное – свет. Микеланджело[34] говорил – настоящий художник работает с утра.
Генка отвинчивал заднее крыло, Витька – переднее.
– В идеале надо, конечно, использовать краскопульт, – рассуждал Генка. – Но это невозможно. Поэтому будем идти путем реализма.
Генка снял с верстака пылесос.
– У меня матушка так всю кухню покрасила. Смотри.
Генка налил краску в литровую банку, вместо крышки приладил насадку с распылителем и прицепил к распылителю шланг. Шланг прикрутил к выдуву пылесоса.
– Ваши движения легки и непринужденны… – Генка потряс банку. – Легки и непринужденны…
– Тоже мне, Микеланджело, – хмыкнул Витька. – Ван Гог[35] недобитый…
Генка нажал на кнопку. Пылесос не заработал.
– Электричество кончилось, – прокомментировал Витька. – Кина не будет…
– Спокуха! – Генка пнул пылесос и потряс самодельным краскопультом. – Щас заработает…
– Дай-ка! – Витька отобрал у Генки его агрегат.
Он пнул пылесос еще раз. Пылесос остался равнодушен. И тогда Витька совершил классическую ошибку любого маляра и поливальщика – вместо того чтобы продолжать терзать пылесос, Витька стал трясти краскопульт. Трясти, стучать по колену, заглядывать в распылитель. И в один прекрасный момент пылесос, конечно же, заработал.
– Во блин! – восхитился Генка. – Это ваще!
Несчастный Витька едва успел закрыть глаза. А когда открыл их, все лицо у него оказалось покрыто густым слоем краски. К счастью, пылесос фыркнул и сдох.
– Супер! – повторил Генка. – Это что-то! Ну, такого я никогда не видел!
Витька потрогал пальцем щеку.
– Застыло… – растерянно протянул он. – Труба…
– Слушай, Витька, – Генка разглядывал его со всех сторон, – ты сейчас так на Тайсона[36] похож!
– А ты на придурка похож! – сказал Витька. – На настоящего придурка! – и Витька всхлипнул.
– Не обижайся, я ведь не со зла, – попытался успокоить друга Генка.
Витька всхлипнул громче.
– Ну и как я теперь домой пойду? – Он поглядел на себя в зеркало. – После помойки отец сказал, что просто меня убьет, если я еще раз появлюсь в подобном виде… Что я ему скажу?
Генка не знал, что ответить. Он огляделся в поисках ацетона или уайт-спирита[37], но ничего такого не обнаружил.
– Уэл, уэл, уэл… – послышался знакомый голос. – Все развлекаетесь?
– Только не это! – простонал Витька. – Только не он!
– Это не это, – сказал Жмуркин. – Это я. Витька, опять? Или вы готовитесь к самодеятельности?
– Почему это? – спросил Генка.
– Ну, старина Виктор, я вижу, под мавра заделался. В смысле, Отелло. А ты, Крокодайл, что, Дездемоной будешь? А Витька будет тебя душить? Забавно… Интересно было бы посмотреть…
– Кончал бы прикалываться, – вздохнул Генка. – У Витьки серьезные траблы.
– Чего так? – Жмуркин посмотрел. – По-моему, ему очень идет этот цвет. «Хижина дяди Тома», «Амазонка в огне»… Пусть хоть раз пожнет плоды своей расхлябанности…
– Я же говорю, у Витьки проблемы. Ты что, не видишь?
– Я бы сказал, что проблемы у него налицо, – Жмуркин принялся рассматривать Витьку. – Хотя, по-моему, получилось неплохо… Ну-ка…
Жмуркин достал из кармана телефон и сделал снимок.
– Пошлю на «ЧРФ» – «Чудаки Российской Федерации», – сказал Жмуркин. – Там такое любят.
Витька заскулил.
– Ладно, ладно, – Жмуркин успокаивающе поднял руки. – Без паники. Сейчас папа что-нибудь придумает.
– Ацетоном надо бы, – снова предложил Генка. – Да только нет его у нас.
– Ацетоном глаза разъест, – возразил Жмуркин. – Есть один состав… у меня дома. Могу принести.
– Тащи, – сказал Витька. – И поскорее…
– Что бы вы без меня делали… – важно сказал Жмуркин и не менее важно пошагал к себе домой.
Вернулся Жмуркин скоро. Он жевал мороженое и слушал на телефоне музыку.
– Ну как? – спросил он Витьку. – Не рассосалось? Вижу, что нет. Значит, лови.
Жмуркин кинул Витьке плоскую жестяную баночку.
– Втирай в пятачину, – посоветовал он. – Отбеливает все что угодно. Даже загар. Для спортсменов предназначено.
Витька принялся втирать крем в лицо. Крем оказался желтым и вонючим.
– Теперь надо подождать минут двадцать, а потом смывать водой. Только в сарай зайди, а то еще испугаешь кого-нибудь. Роженицу какую-нибудь или пенсионера.
– Он подождет, – уверил Генка.
Жмуркин еще раз щелкнул Витьку на телефон.
– Для анналов истории, – сказал он и принялся разглядывать сарай.
Подошел к мотоциклу, потрогал с недоверием пальцем.
– Вы, я гляжу, доделали все-таки свой драндулет. Похвально. Каждый, кто стремится к своей цели, рано или поздно ее достигает… Вот я стремлюсь стать кинорежиссером…
– Жмуркин, мы это уже слышали, – зевнул Генка. – Ты нам что-нибудь другое расскажи… Про то, как наладится твоя жизнь, как ты купишь себе отбеливатель для зубов…
– А пошли-ка вы, – обиделся Жмуркин. – Я к вам нормально, а вы…
– Не дуйся, Жмуркин…
Жмуркин удалился.
– Может, пора вытирать уже? – спросил Витька.
– Давай, – Генка сунул Витьке дерюжку.
Витька вытер лицо. Крем сделал свое дело – черная краска осталась на тряпке. Но лицо Витьки приобрело странный зеленоватый оттенок, который раньше не наблюдался.
– То ты был похож на негра, а теперь на вампира, – сказал Генка. – Но ничего. Пора красить.
– Отец меня убьет. – Витька потрогал лицо. – У меня на заднице скоро короста нарастет от его порок.
– Порет-порет, а толку никакого, – сказал Генка. – Ладно, лицо тебе в общем-то ни к чему, лицо в нашем деле не главное. Давай красить. Вот тебе газета, вот тебе скотч. Что делать, знаешь?
– Ну?
– Газетой заклеиваешь те места, где краска не нужна. Вперед.
Витька стал обклеивать раму мопеда газетой.
– Хорошо клей, – командовал Генка. – Нам коррозия ни к чему. Бак оклеивай скотчем в шахматную сетку, хочу, чтобы шахматный был.
Витька крест-накрест оклеил скотчем загрунтованный бак.
– Хорошо, – Генка отодвинул Витьку в сторону и снова запустил пылесос.
На этот раз пылесос заработал, и краска из распылителя пошла. Через две минуты бак был полностью покрыт черной краской.
– Как краска просохнет, ленты и отдерем, – Генка выключил агрегат. – Так вообще все, что угодно, можно покрасить. Ровно и красиво.
Генка осторожно подцепил бак проволокой и подтянул его к потолку. После чего принялся красить раму. На раму он потратил пять минут.
– Классно было бы и движок вычернить, как у «БМВ», – сказал Генка. – Но это технически сложно. Так что пусть таким остается. Может, мне в маляры пойти?
– Не знаю, – пожал плечами Витька. – Пока что тебе придется выиграть гонку.
– Не колотись, – успокоил Генка. – Выиграем мы «Хонду». А сейчас ставим наш любимый плюс возле пункта 4.
– А обода красить будем? – Витька кивнул в сторону колес.
– Красить колеса – плохая примета, – сказал Генка. – Да и времени у меня нет – родители опять на дачу загоняют, колорадов жечь будем.
– А вы шелухой от лука посыпьте, – посоветовал Витька. – Сразу к соседям свалят.
– Так и сделаю. А ты что будешь делать?
– Посижу еще, – сказал Витька. – Подожду, пока бак высохнет. Может, прикручу потом.
– Втулки резиновые не забудь под болты поставить.
– Не забуду.
Генка ушел. Витька остался один. Витьке было скучно. Лето подходило к концу.
Глава 14
Тысяча Жмуркина
– Сколько нашел? – спросил Генка.
– Тысячу. – Витька достал из кармана деньги и положил на верстак.
– Моя. – Генка тоже выложил на верстак деньги. – Итого две. Что продал?
– Ничего.
– Откуда тогда баблоиды?
– Отец дал, – покраснел Витька.
– За какие такие заслуги?
