Василий Клепов - Тайна Золотой Долины
– Да я не боюсь его, Молокоед, – лепетал Левка. – Я только темноты боюсь… И летучих мышей.
– Возьми, Федор Большое Ухо, себя в руки! – сурово сказал я, так, что в моем голосе зазвенели сразу сталь и несгибаемая воля. – Стыдись, Большое Ухо! Ты же землю ел[37].
Когда Димка принес все необходимое, я дал каждому по карманному фонарику, а сам взял фонарь «Летучая мышь» и лесы.
– Теперь ждите здесь. Я полезу, посмотрю, есть ли проход.
Я хотел спрыгнуть в воронку, но она была довольно глубока, внизу виднелся выступ, а над ним вбитый в стенку колышек.
«Ловко устроился старичок!» – подумал я, спускаясь в воронку, и сразу нашел в стенке широкий ход, в который свободно мог пролезть человек, посветил фонариком, убедился, что ход длинный.
– Прыгайте! – махнул я рукой ребятам. – Только сначала Мурку спустите.
Димка подал мне собаку, а потом спустился сам.
Я привязал конец лесы к камню и стал ее разматывать, чтобы на обратном пути по этой лесе найти выход из пещеры.
– Слушай, Молокоед! – произнес опять Левка. – Ты дай мне один конец лески, а я его буду здесь держать… В случае опасности дерни за леску, и я сразу примчусь к вам.
Мне стало жаль трусишку, и я дал ему конец лески: пусть сидит, держит, это все-таки надежнее, чем привязывать ее к камню.
– Только, смотри, крепче держи! – сказал я, чтобы и Левка проникся сознанием ответственности.
Ход вначале был узкий, потом расширялся, в нем свободно можно было идти стоя. Мы увидели сталактиты и сталагмиты, и струйки воды на камнях, и летучих мышей – все, что принято расписывать в романах о подземельях.
Я размотал уже больше половины стометровой лески, а пещера все уходила вдаль. Ничто не выдавало присутствия человека в этом подземелье. По стенам медленно ползли струйки воды, пахло сыростью и известкой, было темно и тихо.
Мурка уже освоилась с пещерой и бежала впереди, временами оглядываясь. Когда она поджидала нас, глаза ее вспыхивали в свете фонарика зеленым огнем, как у волка. Становилось страшно, почему-то вспоминалась «Майская ночь, или утопленница» и страшная «Собака Баскервиллей»…
Ход раздвоился: узкий вел налево, а широкий продолжался прямо. Стометровая леска уже кончилась, я привязал к ней вторую, и мы пошли дальше по широкому ходу. Скоро от него стали отходить в обе стороны все новые и новые коридоры.
Пещера окончилась широким – как бы это сказать? – залом[38]. Иначе, пожалуй, и не скажешь, потому что сверху спускались вроде люстр огромные белые сталактиты, а стены сверкали и переливались тысячами огоньков.
– Смотри-ка, Вася, – прошептал Димка.
У его ног лежал, оскалив зубы, человеческий череп, а рядом валялись остатки скелета.
Что там ни говори, а мне стало не по себе. Димка тоже оробел. Только Мурка спокойно обнюхала череп и пошла выписывать круги по подземному гроту.
Когда мы освоились немного и перестали бояться человеческих костей, я решил испытать Левку и с силой дернул за леску.
– Что ты! – ухмыльнулся Димка. – Да разве этот трус придет?
Но вдали скоро забрезжил свет. Сначала он был неподвижным, потом стал колыхаться, как луч прожектора, освещая то одну, то другую стену, а иногда скользил по потолку. Чувствовалось, свет идет от фонарика.
«Не может быть, чтобы Левка так быстро прибежал, – думал я. – Неужели…»
– …старик! – шепнул Димка, видимо, обеспокоенный той же мыслью.
В самом деле, что, если он?
– Гаси фонарик!
Я моментально сообразил, что без света мы окажемся в более выгодном положении, чем наш таинственный противник.
Мы очутились в кромешной тьме. Даже Мурке, видимо, становилось боязно, потому что она прижалась к моим ногам и заискивающе колотила хвостом по коленям.
А свет приближался. Вот на одном из поворотов ярко блеснул фонарик, и мы с Димкой на какое-то мгновение оказались освещенными, но я рванул Димку за руку, почти протащил за выступ стены.
Мурка осталась стоять посреди пещеры. Она вся сжалась и замерла, ее глаза горели, как изумруды.
Я невольно вынул из-за пояса топор и взял его в правую руку. Теперь фонарик все время освещал наши лица, я уже слышал спотыкающиеся шаги.
Мурка нервничала. Уши ее еще больше насторожились, она то пятилась, то порывалась броситься вперед, то и дело принималась рычать. Вдруг сорвалась с места, пулей умчалась в темноту.
Мы ждали, что сейчас услышим злобный лай и шум схватки человека с собакой. Вместо этого до нас донеслось радостное Муркино повизгивание и ворчание Федора Большое Ухо:
– Да ну тебя, Мурка, к свиньям собачьим… Отстань! Не до тебя…
Перед нами вынырнул Левка.
– Что случилось? – спросил он, запыхавшись.
Вот так Федор Большое Ухо! Я и не подозревал, что он способен на подвиги. Но все же решил попугать. И на вопрос, что случилось, сделал страшные глаза:
– Видишь что – череп.
У Левки разочарованно опустились губы:
– Подумаешь, череп! Печенеги из этих черепов вино пили. И то ничего! Да и Олег, верно, пил!
– Какой Олег?
– Ну князь, который собирался отомстить неразумным хазарам.
– Вот за это его змея и укусила, – сказал Димка. – Она же из черепа выползла.
– Откуда тебе известно?
– Эх ты, ботаник! – рассмеялся Димка. – Пушкина не знаешь! А еще в пятом учишься.
И он начал читать «Песнь о вещем Олеге»:
Князь тихо на череп коня наступил
И молвил…
– Так то – коня! – закричал Левка. – А это – человека. В человеческих черепах змеи не водятся. На, посмотри!
Он схватил череп и поднес его прямо к Димкиному носу, так что Димка отпрыгнул шага на четыре.
– Что, струсил? – засмеялся Левка. – А еще говоришь, будто я – трус. Я только мышей боюсь, а из черепов, если хочешь знать, могу даже чай пить.
Он опустился на колени и начал ползать по пещере, как завзятый сыщик, направляя свет фонарика на каждый выступ и в каждую щель.
– Э! – вдруг воскликнул Большое Ухо. – Это – что? – и из трещины в стене извлек тяжелую черную бутылку. – Пожалуй, мы сейчас и винца выпьем!
Левка старался вытащить из бутылки деревянную пробку, но она не вынималась. Бутылка переходила из рук в руки, а открыть ее мы не могли.
– Нет, там не вино, – вспомнил я роман Жюля Верна «Дети капитана Гранта», – там должна быть записка.
– Пошли в хижину, – предложил Димка. – Там чем-нибудь откроем.
И гуськом, держась одной рукой за леску, мы направились к выходу. Леску я сматывать не стал – было долго. Леску можно было вытянуть на поверхность и уже там смотать на катушку.
Около одного из боковых ходов Мурка вдруг остановилась, зарычала и с лаем бросилась в темноту.
Мы посветили в боковой ход, но лучи наших фонариков уперлись в стену: ход круто сворачивал в сторону.
– Как думаешь, Молокоед, – прошептал Димка, – не пойти ли навстречу врагам?
Ни черт нам не страшен!
Ни шторм не опасен! —
громко заорал раздурачившийся Левка и направился, топая, в подозрительный коридор.
– Левка, назад! – крикнул я. – Ты с ума спятил?
– А что? – удивился он. – Я пойду, а вы с Димкой пока сбегайте за дровами.
– Тс-с! – мне показалось, что где-то бешено рычит и лает Мурка.
Мы прислушались: стукала об пол капель. Из бокового хода не доносилось больше никаких звуков. Еще через несколько минут явилась Мурка. Она была цела и невредима и, увидев нас, снова повернулась в сторону подземелья.
– Пошли к выходу, – скомандовал я.
Ребята послушались, но собака осталась на месте и продолжала лаять. Скоро она нагнала нас и посмотрела на меня такими глазами, словно хотела сказать:
«Он же здесь. Ну чего вы! Арестуйте его, и все».
Ребята молчали и, боюсь, тоже думали обо мне нехорошо.
Но я чувствовал себя правым. Моя трусливая осторожность все же лучше дурашливой Левкиной храбрости.
Мы выбрались по очереди из воронки. Я взял катушку и стал сматывать леску. Неожиданно она перестала подаваться, я хотел ее дернуть, чтобы освободить от зацепа, но тут дернул за леску кто-то оттуда, из пещеры, и так сильно, что катушка чуть не вылетела у меня из рук.
– Клюет? – рассмеялся Левка, увидев мою растерянность.
Но леска опять освободилась, и я смотал ее без всяких препятствий до конца.
Теперь все ясно, он тут!
Я хорошо сделал, что остановил ребят. Старик прятался в пещере. Когда мы стояли у бокового хода, он был где-то совсем рядом (иначе Мурка не стала бы рычать и лаять). Потом, когда мы вылезли из воронки, вышел в основной ход, и вот тогда-то и заело у меня леску: старик на нее наступил! И не дергал, а просто зацепил ногой.
– Полезли обратно! – воскликнул Левка. – Теперь-то он от нас не спрячется.
Но лезть снова в пещеру, зная, что ее обитатель уже насторожился и, может быть, поджидает нас за каким-нибудь выступом камня, было безумием, и я уговорил ребят идти к своему лагерю.
В хижине мы снова принялись открывать бутылку. Но деревянная пробка разбухла от сырости и сидела так прочно, что выдернуть ее мы не могли. Тогда пришлось отбить горлышко.
![Василий Клёпов - Тайна Золотой долины [Издание 1958 г.]](/uploads/posts/books/215618/215618.jpg)
![Василий Клёпов - Тайна Золотой долины. Четверо из России [Издание 1968 г.]](/uploads/posts/books/239882/239882.jpg)
