Т. Бернс - Гнилое яблочко
— А у тебя? — спрашиваю я Элинор. — Как у тебя с родителями?
Вместо ответа она хватает меня за руку и затаскивает под густой полог из свисающих ветвей.
— Эй! — Я пытаюсь вырваться. — Что ты…
Она зажимает мне рот. Я мог бы укусить ее за руку, чтобы она меня отпустила, но пальцы у Элинор пахнут малиной, и это неожиданно приводит меня в замешательство.
— Не шевелись, — шепчет она.
Элинор пристально смотрит мне в глаза. Потом, видимо решив, что я не собираюсь с криком выбегать из-под деревьев, она опускает руку и всматривается в узкую щель между ветвями. Я гляжу ей через плечо. Четыре Добрых Самаритянина стоят вокруг пруда. Двое, вместе со своими красными сумками и всем остальным, прыгают в воду, а остальные достают из-под куста цистерны и шланги.
— Пошли, — говорит Элинор. — Пока они заняты.
Она встает и обходит дерево. Я наблюдаю, как промокшие Самаритяне вытаскивают из пруда хулигана. На нем гидрокостюм и маска для подводного плавания. Вокруг тела у него обмотаны шланги, которые ведут к цистерне на берегу. Кажется, Добрые Самаритяне только что не дали ему осушить пруд.
— Я думала, ты хочешь поговорить с родителями, — говорит Элинор. Она снова стоит рядом со мной.
— Я хотел, — отвечаю я. — И хочу.
— Тут есть секретный телефон. Настоящий, с двенадцатью кнопками. Я знаю, где его найти.
Я подпрыгиваю на месте.
— Откуда?
Вместо ответа она улыбается и выныривает из-под лиственного полога.
Я бегу за ней с бешено бьющимся сердцем. Я мчусь по траве и продираюсь сквозь ветки. Лавирую между деревьями и перепрыгиваю камни. Но Элинор бежит быстрее и в конце концов растворяется в сгущающейся темноте.
Мне удается поравняться с ней только один раз — она стоит на берегу речки и не знает, как переправиться. Когда она оборачивается, приземляется на камушек не больше моей ладони. Элинор перескакивает с камня на камень так легко, как будто речка — это асфальт, на котором мелом начерчены классики. Она больше не оглядывается — и слава богу: после первого же прыжка я приземляюсь лицом в ил.
— Ничего, я тут как-нибудь! — ору я, стирая грязь с лица.
— Когда переберешься, сворачивай налево! — кричит Элинор. Каждое следующее слово звучит тише, чем предыдущее. — Когда доберешься до поля с подсолнухами, сверни направо и ищи бункер!
Я успеваю еще восемь раз свалиться в речку, прежде чем наконец достигаю другого берега и могу последовать дальнейшим инструкциям.
К несчастью, я не нахожу ни поля с подсолнухами, ни бункера, ни телефона.
Что хуже всего — я не нахожу Элинор.
Глава 11
Штрафных очков: 130
Золотых звездочек: 60
— Стой!
Я подскакиваю на кровати.
— Ложись!
Хватаю с тумбочки у изголовья огнетушитель.
— Ката…
И выпускаю струю пены.
Лимон спотыкается. Часто моргает. Трясет мокрыми волосами.
— Что, опять? — вздыхает он.
— Опять. — Я встаю, чтобы получше прицелиться в горящую мусорку. Оставшиеся языки пламени шипят и исчезают под белой пеной. — Но смотри-ка, на этот раз наш урон — только нескольких старых салфеток и конфетных оберток. Не о чем говорить.
Он плюхается на кровать. Опирается локтями на колени и прячет лицо в ладонях.
— Чувак, я ведь тебя убью когда-нибудь.
На секунду мне кажется, будто он взбесился из-за того, что я вмешался, но потом я понимаю, что он всерьез боится это сделать.
— У карманного огнетушителя Килтер радиус действия — три метра, — говорю я. — Я могу выстрелить в любой угол, даже не вставая с постели. Пока ты не перестанешь будить меня своими криками, все будет в порядке.
Он медленно поднимает голову. Вода стекает у него по лбу и капает с носа.
— У карманного чего?..
— Карманного огнетушителя Килтер. — Я протягиваю ему маленький серебристый баллончик. — На всякий пожарный случай.
— Где ты это взял?
— В Кладовой. Когда я заходил туда накануне вечером, у них как раз был завоз.
— И ты купил это для меня?
— Для нас, — говорю я. — Чтобы нам обоим чуть лучше спалось.
Он переворачивает баллончик и поглаживает большим пальцем блестящую поверхность.
— Тебе стоило бы откладывать кредиты на луки со стрелами.
— Какой толк в луках со стрелами, если я умру и не смогу ими пользоваться?
Я хотел пошутить. К счастью, Лимон, кажется, воспринял это именно как шутку. Он слегка улыбается, встает и протягивает мне огнетушитель.
— Мне надо тебе чем-то отплатить.
— Нет, вовсе нет.
— Нет, надо. — Он вынимает из шкафчика пластиковый контейнер. — Я сделаю на завтрак мировой буррито, что скажешь?
Я хочу сказать: «Нет, спасибо», но вовремя останавливаюсь. Я не уверен… но, кажется, мы с Лимоном начинаем привязываться друг к другу.
— Здорово. Спасибо.
Лимон разжигает огонь — на этот раз подконтрольный. Пока он готовит, я проверяю свой K-mail и вижу новое сообщение.
…Кому: [email protected]
От кого: [email protected]
Тема: Кредиты на растопку?
Хе-хей, Симус!
Спасибо, что заскочил в Кладовую и обзавелся карманным огнетушителем Килтер! Надеемся, что это поможет тебе не в одной шалости! А если тебе нужна помощь в разведении костров, чтобы было что тушить, настоятельно рекомендуем суперискромет Килтер! С ним ты сможешь задать жару всегда и везде!
Я нажимаю на мигающий значок с камерой, и включается видео. Мальчик держит в руках что-то вроде крошечных жестяных чашек. Одну он кладет на кончик большого пальца, другую — на кончик среднего и щелкает. Из-под пальцев выскакивает серебряная искра. Интересно, знает ли о такой штуке Лимон? Я останавливаю видео и читаю дальше.
…Помимо еженедельных пособий и очков за выполнение домашних заданий, ты успел заработать еще несколько штрафных очков. Увы, ты также позвонил на горячую линию для горячих голов и получил несколько золотых звездочек. Но не волнуйся! Ты все еще в игре. Судя по нашим данным, сейчас у тебя 130 штрафных очков и 60 золотых звездочек, что в сумме дает 70 кредитов. 20 из них ты потратил на карманный огнетушитель Килтер, соответственно, осталось 50. Этого более чем достаточно, чтобы купить суперискромет Килтер по небывало низкой цене в 30 кредитов!
Надеемся, до скорых встреч!
К твоим услугам, Команда Кладовой
Я закрываю письмо. Лимон все еще занят готовкой; я отмечаю про себя, что надо не забыть сказать ему про суперискромет, и иду умываться и одеваться. Когда я выхожу из ванной, солнце уже встало, а завтрак готов.
И Лимон не шутил: буррито действительно мировой. Внутри у него яйца, сыр и три вида фасоли. Он так хорош, что, когда я опустошаю тарелку и Лимон предлагает мне еще один буррито, я соглашаюсь.
— Ты дома много готовишь? — спрашиваю я, когда он разом разбивает два яйца.
Он кивает.
— У нас старая газовая плита. Чтобы ее разжечь, нужны спички. Готовка для меня — единственный способ играть дома с огнем и не бесить при этом родителей.
Я вспоминаю о вчерашнем разговоре с Элинор.
— А у вас хорошие отношения? — спрашиваю я. — У тебя с родителями?
— Смотря что ты имеешь в виду под хорошими отношениями. — Он приподнимает сковородку и подкидывает яичницу.
— После того как ты приготовил еду, вы садитесь ужинать вместе? И, ну, разговаривать?
— Да. Постоянно. Когда мы заканчиваем с ужином, мы еще немного разговариваем. А потом еще немного. — Он вываливает в сковородку банку фасоли. — Мои родители помешаны на общении. Никогда не умолкают.
Я думаю, не из-за этого ли Лимон здесь все время помалкивает. Может быть, ему нравится, когда его не принуждают постоянно к разговорам. На всякий случай я не задаю больше вопросов. Я молча смотрю, как он готовит, и благодарю его, когда он протягивает мне новый буррито.
Я как раз заканчиваю вторую порцию, когда Лимон проверяет почту.
— Оу, — говорит он. — Сегодня с утра в библиотеке урок биологии.
— Что в этом плохого? — Я облизываю пальцы.
— Библиотека в другом конце кампуса. И мы должны были там быть десять минут назад. — Он швыряет планшет на кровать. — Пора выходить.
И мы выходим. Вернее, идет Лимон, а я, отягощенный двумя с половиной кило буррито у себя в желудке, еле-еле тащусь за ним, пыхтя и отдуваясь. Он уже успевает занять место в библиотеке, когда я добираюсь до входа.
Я останавливаюсь перевести дыхание и заглядываю внутрь сквозь двойные стеклянные двери. Мои одноклассники рассыпались по просторной комнате: кто-то сидит за столом, кто-то устроился на диванах и стульях. Они склонили головы над книгами и тетрадками. Здесь же работают несколько старших студентов, но никто из них не тянет на учителя или библиотекаря. Мне кажется, будто все ведут себя слишком хорошо для озорников, оставленных без присмотра, но потом я вижу возле входа бегущую строку:
