Ирина Христолюбова - Топало
Заговорщики
Сбежав от Федулина, Родька с Зойкой пробрались на корму нижней палубы и забрались под шлюпку. Здесь их ни за что Федулин не найдет.
— Где Топало? — спросил Родька.
— Рядом я!
Они затихли и сидели, не двигаясь.
— А если он нас найдет? — шепотом спросила Зойка.
— Не найдет, — так же шепотом ответил Родька.
И снова замолкли. Они были уверены, что Федулин ищет их по всему теплоходу. А он в это время беседовал с буфетчиком, который рассказывал о гипнотизерах и уверял, что летающие рыбы — это их проделки.
— Я уже ногу отсидел, — прошептал Родька.
— А ты сядь на другую, — посоветовала Зойка.
Родька сел на другую. Они замолчали, прислушиваясь. Но никто их не искал.
— А можно на этой шлюпке доплыть до моря? — шепотом спросила Зойка.
— Запросто, — ответил Родька. — Даже по океану можно плавать, как Тур Хейердал.
— А кто это?
— Ученый. Он сделал папирусную лодку, набрал команду и поплыл. Наш Юрий Сенкевич с ним плавал. «Клуб путешественников» по телевидению ведет, не знаешь, что ли?
— Знаю я Сенкевича, — проскрипел Топало. — Про Африку рассказывал. Про джунгли. Только не говорил, есть ли в Африке домовые.
— Да их уже нигде нет, — сказала Зойка. — Ты, Топало, может быть, единственный.
— Не единственный.
— А кто еще?
Топало размышлял: рассказать им про своего друга Думало или нет? Зойка обидится, что он хитрил, не говорил про свои планы раньше.
— Что же ты молчишь? — спросила Зойка.
— Есть у меня друг, — решился Топало. — Из нашей деревни. Хозяин его Соснин переехал в Ключи, ну и он с ним. Бедняга, бедняга!..
— Почему бедняга?
— Бедняга! Совсем он один, живет на чердаке. Поговорить не с кем.
— А в какие такие Ключи он уехал? — Уже кое о чем догадываясь, спросила Зойка. — Не в те ли самые, мимо которых мы проплывем послезавтра в восемь тридцать.
— В те самые, — признался Топало.
— А как зовут твоего друга? — спросила Зойка.
— Думало его зовут! — с гордостью ответил он.
— Знаю, бабушка мне о нем рассказывала, — вспомнила Зойка. — Уж Думало что-нибудь да надумает! — Произнесла она, подражая бабушке.
— Он и есть! — Топало обрадовался, что Зойка помнит о его друге.
— Что же ты раньше не сказал? — укоризненно спросила она. — Не доверял, да?
Топало вздохнул.
— Значит, послезавтра в восемь тридцать ты встретишься со своим другом! Вот здорово! — Родька подпрыгнул и стукнулся головой о борт шлюпки.
— Прыгай, прыгай, допрыгаешься! — проворчал Топало. — Как я встречусь, если проплываем мимо? Кабы знал, так не поехал бы. Сидели бы сейчас с козой Манькой на лужайке. Правильно Манька уговаривала: «Не езди, не езди ты на этом пароходе!»
— Ну, и слушался бы своей Маньки! — возмутилась Зойка — Кто виноват, что мы мимо Ключей проплывем?
— Хватит ссориться! Мы должны что-то придумать! — решительно сказал Родька.
— Я уже придумал, — сообщил Топало.
— Что?
— А как поплывем мимо Ключей, я прыгну в воду — и к берегу!
— Ты решил нас бросить? — не поверила Зойка.
— Глупая голова! Не насовсем. Обратно поплывете — я опять к вам!
— Это твоя голова глупая, — сказала Зойка, — В воду-то ты прыгнешь, а как из воды заберешься на теплоход?
— А мы ему канат бросим!
— Какой канат, где мы его возьмем?
— Действительно, этот вариант не подойдет, — согласился Родька.
— Давайте уговорим капитана, чтоб он причалил? — предложила Зойка.
— Ты что, — усмехнулся Родька. — Это тебе не такси, чтоб каждый пассажир просил, где остановиться.
— Я и сам могу причалить, — заявил Топало. — Нажму красную кнопочку — пароход пойдет вправо, нажму зеленую — влево. Я же был в рубке, видел, как вам показывали эти кнопочки.
— И не вздумай! — испугалась Зойка. — Устроишь крушение!
— Ничего не устрою.
— Рискованно! — поразмыслив, сказал Родька. — В нашем распоряжении еще день и две ночи, за это время мы должны что-то придумать.
Они так заговорились, что забыли, зачем сидят под шлюпкой.
А Федулин, побеседовав с буфетчиком Васей, решил все-таки поискать беглецов. Он обошел салоны, спустился в трюм, заглянул там во все закоулки, снова поднялся на палубу и пошел на корму. И увидел: из-под шлюпки торчат чьи-то ноги. «Явно Зоечки», — подумал он.
Федулин тихо подошел к шлюпке и постучал по ней, как дятел. Ноги тут же исчезли.
— А ну-ка, вылезайте! — Федулин заглянул под шлюпку.
Вначале показалась Зойка, потом Родька.
— Вот так! — сказал довольный Федулин. — Взрослые везде вас найдут!
Присмиревшие ребята последовали за Федулиным. Заботливый Павел Михайлович отвел в каюту сначала Родьку, сказав, что кино вот-вот кончится, и чтоб он ждал родителей, и повел Зойку.
Родька достал из сумки тетрадку, где у него были нарисованы цветными карандашами различные космические корабли, и стал рисовать вертолет, который мог взять Топало, доставить его в поселок Ключи, а потом возвратить обратно на теплоход. И хорошо, если бы пилотом этого вертолета был он, Родион Мельников.
Пришли из кино мама с папой. Они стали обсуждать фильм, который оказался не про любовь, а про выполнение производственного плана. Папа пришел к выводу, что такой бригадир, какой показан в фильме, развалит все производство. Мама сказала, что папа в производстве совсем не разбирается, именно такие бригадиры и нужны, они мыслят современно.
Когда папа засыпал, перед глазами все еще стоял огонь мартеновской печи, листы стали, монтаж, стыковка. «А тут разговор о домовых, — усмехнулся он. — Совсем оторвались от жизни. Изоляция, а путешествие на теплоходе не что иное, как изоляция, никогда не идет на пользу». С этими мыслями, которые совершенно не соответствовали его прежним взглядам, он и уснул.
Надвигалась ночь. На правом берегу Волги показалось какое-то селение. Теплоход гордо прошел мимо, и от его волны закачался маленький дебаркадер. Залаяла на берегу собака. Из домика вышла девочка и долго смотрела вслед уплывающим огням. Старик распряг лошадь и тоже поглядел на реку. Теплоход, не запомнив этой жизни, плыл все дальше и дальше, к другим селениям и городам.
Галлюцинации
Утром следующего дня теплоход «Космонавт Савиных» прибыл в крупный порт.
На берегу стояли экскурсионные автобусы.
— Желающие могут ознакомиться с городом, посетить исторические места!
— Мы тоже желаем! — запрыгала Зойка.
— А Топало останется в каюте, — сказала мама.
Вначале Топало страшно возмутился, сказал, что он в иллюминатор выпрыгнет и будет жить на дне речном, рыб у него знакомых много. Зойка тоже расстроилась, что Топало нельзя взять с собой.
— Ну ты подумай, — сказала мама. — А вдруг он потеряется в большом городе? Окликнешь, а его уже и рядом нет. Где будем искать? В милицию не заявишь! Больше на эту тему никаких разговоров! Я хочу спокойно посмотреть город.
Топало запыхтел, но возражать не стал.
— Не скучай, мы быстро вернемся, — сказала Зойка.
— Чего не скучать, я привык на чердаке один жить.
— Хватит выяснять отношения, — сказала мама. — От его выходок и так у всех уже голова болит.
— У кого голова болит? — обиделся Топало. — Я и так тише мыши! У нас вон на чердаке мышь живет — вреднющая. Только все уйдут из избы — она на стол. Усядется — и лапки сложит, а глазки, как у жулика, бегают. Кота Филимона совсем не уважает, а ведь он — один из достойнейших котов.
Зойка мышь тоже знала, однажды эта нахалка даже в портфель забралась.
— Ох, бабка Дуся и ругает ее! — продолжал Топало. — «Таких мышей-то не бывает, чтоб на столах сидели!» Мышь передразнивает бабку: «А вот бывает, а вот бывает!» Бабка Дуся их язык не понимает, мышь и болтает что вздумает. Я говорю: «Вот возьму и переведу твои высказывания!» Она говорит: «Только не переводи!»
— И чего это ты про мышь принялся рассказывать? — спросила мама.
— А потому, что я тише мыши!
— На том и порешили, — сказала мама. — А то с твоими воспоминаниями на автобус опоздаем.
Когда они закрывали дверь ключом, из своей каюты появился Федулин.
— Спешите, спешите, — он посмотрел на часы, — а то опоздаете!
— А вы?
— Я уже пятый раз плаваю по этому маршруту. Сам могу экскурсию водить!
Капелькины заспешили, а Федулин шел не спеша. Теплоход уже опустел. У пристани пассажиры садились в автобусы и уезжали в город. Павел Михайлович стоял и махал уезжающим рукой.
В город он не поехал не только потому, что побывал там не раз. На то имелись еще две причины. Первая: Павел Михайлович натер мозоль на пальце правой ноги. Он долго ругал свои новые сандалии и фабрику «Скороход», которая их выпустила как будто специально для того, чтобы доставить ему неприятность. Вторая причина: Федулин хотел уединиться, чтобы написать письмо в Академию наук по поводу летающих рыб и тут же, на речном вокзале, опустить его в почтовый ящик.
