Виталий Губарев - Необыкновенные приключения
— А народ страдает? — возмутился Добрыня Никитич.
— Конечно. Очень страдает!
— А что же народ не уничтожит этих торри? — засопел Алеша Попович и сжал кулаки. — Я бы им так дал!..
Флер пожала плечами:
— Ну, это уж дело народа Сино Тау. Я-то уверена, что наступит время, когда торри исчезнут на их планете так же, как они исчезли когда-то на Эфери Тау. Но пока они существуют, мы вынуждены считаться с этим. Тем более, что торри владеют совершеннейшими средствами межпланетных путешествий и страшным всеразрушающим оружием.
В радиорепродукторе раздался шорох и снова прозвучал тревожный мужской голос: "Берку тино латос!"
— Дежурный сообщает, что приборы зарегистрировали в космосе второй межпланетный корабль, — сказала Флер.
Одна из шестигранных стен комнаты поднялась, и земляне увидели Клада. Он был в том же, что и вчера, желтом, плотно облегающем его фигуру костюме. Лишь лицо руководителя экспедиции оставалось открытым, маска свободно висела за его плечами.
Темные глаза Клада смотрели спокойно и сосредоточенно.
— Верито, — проговорил он и, не ожидая ответа на приветствие, быстрыми твердыми шагами подошел к экрану и включил локатовизор.
Волшебник поспешно поднял с пола голубую шкатулку и щелкнул рычагом.
— Рито фас! — сказал Клад.
"Вот они!" — перевел металлический голос шкатулки.
Посреди черного океана, на фоне далеких мерцающих звезд и неясных туманностей грозным видением возникла конусообразная ракета. Гигантский поток белого огня вырывался из конуса, но на экране этот поток казался совершенно неподвижным.
Неправдоподобный, захватывающий дыхание столб огня упирался в широкий раструб хвостового устройства, и сразу можно было подумать, что столб, словно огненный мост, соединяет конус ракеты с хвостом. В ослепительно белом тумане земляне не сразу увидели сложные ажурные крепления, внутри которых сверкал и бушевал этот страшный лучистый поток.
Когда дело касается техники, у всех мальчиков сразу появляются десятки вопросов. Поэтому три богатыря сразу зашептались и заспорили. Забава замахала на них руками, но они даже не заметили ее движений.
— Что случилось? — громким шепотом недовольно спросил Волшебник.
Илья Муромец кашлянул.
— Это фотонная ракета?
— Судя по всему…
— Значит, из сопла ракеты бьет поток лучистой энергии?
— Допустим…
— Но это же поток немыслимой силы!
— Конечно…
— Почему же он не срывает и не сжигает вон того раструба в хвосте ракеты?
Флер оторвала глазаст экрана и посмотрела на богатырей.
— Этот раструб, мальчики, не что иное, как огромный отражатель. Он не принимает энергию на себя, а отбрасывает ее назад, и вся конструкция ракеты поэтому устремляется вперед.
— С какой скоростью?
— Со скоростью близкой к скорости света.
— Но почему же все-таки, — допытывался Добрыня, — эта энергия не расплавляет и не испаряет отражатель? И вообще всю ракету?
— Как раз это и есть тайна синотов. — Она повернула лицо к экрану и прибавила: — Вы видите черный круг на конусе ракеты?
— Да, — в один голос сказали богатыри.
— Это отличительный знак одной из враждующих групп торри. Другие торри рисуют на своих космических кораблях черный треугольник. Одних мы называем кругляками, а других угловатыми.
— А какая из этих групп лучше? — спросила Забава.
— Обе хуже, — невесело усмехнулась Флер.
— А ведь в этих названиях есть смысл, — подумав, сказал Илья.
— И еще какой! — прибавил Алеша Попович. — Одни круглые дураки, а другие угловатые!
— К сожалению, это не так, — вздохнула Флер. — Если бы наши враги были дураками, нам не стоило бы труда справиться с ними. Они умные и жестокие хищники!
Клад защелкал клавишами локатовизора. Ракета с кругом на конусе исчезла, и во мгле, как водопад, посыпались звезды. Через несколько секунд волнение на экране улеглось, и все увидели другую ракету. Она мало отличалась от первой, если не считать того, что на ее корпусе был изображен большой черный треугольник. Так же мощно и ровно сверкала в бездонной темноте Вселенной колонна белого огня. Клад молча смотрел на ракету.
— Кугляки будут на Эо Тау через тридцать пять минут, а угловатые -минут через пятьдесят, — спокойно проговорил он и выключил локатовизор. -По предварительным расчетам, их ракеты опустятся в районе Большого города… Флер, я немедленно вылетаю.
— В район Большого города?
— Да.
— Хорошо, папа… — Ее голос звучал так же спокойно. — Только надень, пожалуйста, маску. Ты очень часто забываешь это делать, а потом тебя мучает сердце.
— Да, да, — рассеянно кивнул он.
— Надень немедленно! — настойчиво твердила она. — В этот дом ты тоже не должен был входить без маски.
Клад послушно натянул на голову желтую маску и направился к выходу.
— Я рекомендую. Флер, тебе и нашим гостям спуститься к морю, — сказал Клад с порога. — Торри знают, что на берегу у нас нет никаких строений. Там вы будете в безопасности.
— Хорошо, папа…
Клад переступил порог, но она остановила его.
— Папа!
— Да, Флер.
— Береги себя… — сказала она совсем тихо. — Помни, что, если… с тобой что-нибудь случится, твоей дочери и твоему внуку будет очень больно…
Он, не отвечая, прощально поднял руку и скрылся за стеной.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ,
в которой на Утреннюю Звезду высаживаются хищники с Сино Тау
Летательный аппарат за одну минуту перенес Флер и землян на широкий каменный берег.
В воздухе было очень тихо, и океан дремал. Его бесконечная пустынная синева походила на туго натянутое полотно. Ни одной складочки, ни одного пятнышка на поверхности, и только отраженное Ладо пылало в воде и слепило глаза.
Земляне вышли из кабины, и в их лица резко пахнуло влажным теплом, запахами сырости и водорослей. И еще что-то знакомое вплеталось в эти запахи моря — запах меда. Он плыл, этот нежный, чуточку пряный запах, в дрожащих клубах горячего воздуха со склонов гор, заросших розовой травой и папоротниками. А тысячи каких-то птиц в зарослях так же, как и на Земле, на все голоса звонко пели свой радостный гимн великому Ладо и вечной жизни во Вселенной.
Флер сразу ушла в тень скалы, которая круто нависала над морем. Два огромных птерозавра сорвались из-за нагромождения камней и, лениво взмахивая перепончатыми крыльями, улетели в ущелье. Эхо доносило на берег их недовольный пронзительный писк. Флер не обратила на птерозавров никакого внимания.
— Вам жарко и трудно дышать. Флер? — участливо спросил Волшебник, прислушиваясь к ее беспокойному дыханию.
— Нет, нет! Мой организм уже достаточно натренирован…
Она спустилась на камень и предложила землянам сесть.
Море нежно шевелилось на прибрежной гальке.
В его насквозь просвечивающей глубине, в колеблющихся отсветах солнца виднелось каменистое дно, красно-бурые водоросли. Мелкие пузырьки блестели на игольчатых листьях. Медуза величиной с метр плыла над водорослями, словно парус раздувая свой розовато-лиловый зонт. Невдалеке из воды с легким плеском выскочила огромная оранжевая рыба и, пролетев метров двести, бесшумно исчезла в синеве моря. Илья опустил руку в воду и вскрикнул обрадовано:
— Ребята, вода просто горячая!
— Не горячая, а теплая, — поправила Забава, — градусов тридцать.
Если ты, читатель, даже чем-нибудь озабочен, но если тебе всего двенадцать лет и если ты жарким днем находишься на берегу реки или теплого моря, разве не появится у тебя желание окунуться в прозрачную ласковую воду?
Богатыри молча смотрели друг на друга, и в их глазах было написано одно и то же нестерпимое томление.
— Скажите, доктор, — запинаясь пробормотал Илья. — Можно?
— Что? — не поняла Флер.
— Искупаться…
— Но… — начал Волшебник. Флер перебила его:
— Конечно, можно, мальчик. В морях и океанах Эо Тау уже уничтожены подводные хищники. Во всяком случае, те из них, которые близко подходят к берегам.
Через минуту три загорелых богатыря, фыркая и повизгивая, плескались в море. Забава с завистью посматривала на мальчиков. Она не умела плавать. Так она и бродила по воде у самого берега, подтянув подол голубого платья.
Волшебник и Флер беседовали о чем-то в тени скалы, и он то и дело озабоченно прищуривал глаза, поглядывая на купающихся.
Богатыри отплыли довольно далеко, но их голоса четко звучали над тихой водой.
— А вода-то соле-о-ная, — восторженно отплевывался Добрыня.
— Глядите, ребята, как я по-соминому ныряю! — визжал рыжий Алеша Попович и, зажимая пальцами нос, ушел вниз головой. Ноги его беспомощно барахтались над водой.
