Георгий Свиридов - Вовка - сын командира, или необыкновенные приключения в тылу врага
— Вот дура какая! — ответил Санька. — Какие же мы немцы?
— Тогда отдавайте нашу несушку, раз вы не немцы!
— А ты не врешь, что это ваша курица? — спросил Вовка.
— И чего я буду врать–то. Вон, погляди, у нее пятнышко.
Мальчики стали разглядывать курицу. В самом деле, на одном крыле было темное перо.
Девочка осмелела. Получив несушку, она деловитым тоном спросила:
— Вашу деревню тоже немцы сожгли?
Вовка и Санька молчали.
— А нашу деревню сожгли, — не дожидаясь ответа, серьезно сказала она. — Вон там стоял наш дом. Видите березку?
Девочка показала на обугленное дерево, то самое, которое недавно Вовка тряс, сгоняя курицу. Около него в куче пепла и золы стояла печь с высокой трубой.
— Тасюшка! Где ты, моя деточка? — раздался, словно из–под земли, сухой старушечий голос.
— Я тута, бабуня! — оживленно ответила девочка. — К нам пришли два мальчика. Ихнюю деревню тоже сожгли.
Из–за печки, опираясь на палку, вышла старуха. Высокая, жилистая, в рваной одежде. Она пристально посмотрела на ребят.
— Чьи будете?
Мальчишки притихли под ее строгим взглядом. Санька, забыв о договоренности, уже было открыл рот, чтобы сказать откуда и чьи они, но Вовка вовремя перебил его:
— Мы, бабушка, детдомовские.
Санька испуганно глянул на Вовку и проглотил слова, которые чуть не сорвались у него с языка.
— Это из какого же детдома вы будете? — сурово спросила старуха, подозрительно поглядывая на мальчишек.
— Как из какого?.. Из нашего, — чуть замешкавшись, ответил Вовка, — имени Горького…
В разговор вмешался Санька. Он поспешно назвал районный центр, куда не раз ездил с отцом и где действительно был детдом.
Старухины глаза стали добрыми. Она всплеснула руками.
— Горемышные! Аж оттуда и пешком шли?
-— Шли, бабушка, — ответил Санька, входя в роль. — Чего ж нам было делать, раз отстали. Детдом–то уехал.
— Даже хлеба не было, — добавил Вовка, вспоминая сумку с едой, которую пришлось бросить в лесу. — Два дня ничего не ели.
— И-и, горемышные! — повторила старуха. — Еду–то найти здесь можно, да только не следует вам задерживаться. Тасюшка, — обратилась она к внучке, — отведи сироток к Серафимовне. У нее печка совсем цела. Пошарьте, авось чего найдете.
Друзья последовали за девочкой.
— А Серафимовна ругаться не будет? — опасливо спросил Вовка, оглядываясь по сторонам.
— Что ты? — возразила девчушка. — Ихнюю семью немцы сожгли. Со всей деревни только мы с бабушкой остались.
В печи действительно стояло несколько чугунков с едой, каравай домашнего хлеба и две крынки с топленым молоком.
Вовка и Санька, к удивлению девочки, опорожнили два чугунка и обе крынки и, кряхтя от удовольствия, улеглись тут же на грязной широкой лежанке.
Подошла старуха.
— Не зазевывайтесь, сиротки, — озабоченно сказала она, — отдохнули малость — и с богом. У нас тут опасно. Немцы кругом. Земля смертью дышит. Вон там, у Черного озера, наши с немцами бой вели, — она показала в сторону березовой рощи. — Туда не ходите, там снаряды всякие и мины, надысь Степанидину корову там разорвало. И туда не ходите, — она показала в противоположную сторону. — Там за лесом, на ржаном поле, немцы кольев понатыкали, колючкой железной вокруг пообтянули и согнали туда, изверги окаянные, множество люду. Вышки понастроили с пулеметами и пушками. Каждый божий день стреляют наших, ироды проклятые, чтобы у них руки поотсохли, глаза повылазили!
Старуха долго ругала фашистов, а мальчишки тем временем набивали карманы остатками еды. Потом старуха вывела их на бывшую околицу деревни.
— Вот так по солнцу пряменько и идите. К полудню на большак выйдете. Только прячьтесь, — напутствовала старуха. — Не попадайтесь на глаза иродам.
— Спасибо, бабушка! — поблагодарили ее ребята и зашагали к лесу.
Войдя в лес, братья понимающе переглянулись и повернули к березовой роще.
— Где–то тут озеро, — сказал Вовка.
— Пошли напрямик, — махнул Санька.
Опытным глазом он нашел еле заметную тропку, которая повела их, петляя между стволами деревьев и колючим кустарником. Ребята двигались с предосторожностями, все время оглядываясь по сторонам и внимательно глядя под ноги.
Впереди сквозь стволы деревьев блеснуло озеро. Ребята подошли ближе. Оно было светлым, как зеркало, обрамленное темной каймой леса.
— Почему его назвали Черным? — удивился Вовка. — Я бы назвал его серебристым. Ишь, как блестит.
Вдруг со стороны просеки донеслись голоса. Санька приложил палец к губам:
— Тсс! Немцы!
Ребята шмыгнули в густые кусты. Затрещали сухие сучья, послышались тяжелые шаги.
Пятеро немцев прошли мимо притаившихся мальчишек. Вовка обратил внимание на их петлицы с двумя немецкими буквами «СС».
Когда солдаты скрылись из виду, ребята вылезли из кустов и, посмотрев, куда ушли фашисты, стали осторожно пробираться в противоположную сторону.
В траве то и дело попадались гильзы, осколки снарядов. У ребят разгорелись глаза. Да, здесь недавно шел бой. Наконец–то они добрались до нужного им места!
Мальчишки, не задумываясь, спрыгнули в первый попавшийся окоп.
— Ты, Санька, иди налево, а я направо, — предложил Вовка. — Дойдем до конца окопа — и назад. Договорились?
— А винтовки брать? — спросил шепотом Санька.
— Только по одной.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ,
в которой Вовка становится командиром танка
Вовка медленно шел по окопу, разгребая землю палкой, заглядывая в каждый закоулок. Нашел несколько гранат, три винтовки, разбитый станковый пулемет. Добрался до конца окопа. Нагруженный винтовками и подсумками с патронами, он повернул назад. Обходя воронку, которая разворотила окоп, Вовка увидел полузасыпанную землей кожаную кобуру. Потрогал ее носком ботинка. Она плотно сидела в земле.
Вовка вынул тесак и стал выковыривать кобуру из земли. Она была небольшой, но тяжелой. Вовка рукавом стер глину, расстегнул кнопку и тихо присвистнул:
— Вот это да!
Пистолет был маленький, на рукоятке сверкала металлическая планка с надписью не по–русски.
«Хорошая вещь, — подумал Вовка и тут же вспомнил: — Кажется, называется браунинг!» У дяди Коли, командира полка, в котором служил отец, он видел похожий. Вовка осмотрел кобуру. В небольшом карманчике лежала запасная обойма.
Вовка посчитал патроны и проверил боевой механизм. Браунинг был в исправности. Вовка расстегнул ремень и надел кобуру. Ремень сразу оттянулся. Пришлось затянуть его потуже.
Подняв винтовки, подсумки с патронами, Вовка, довольный, пошел назад. Он часто останавливался, поправлял кобуру, гладил рукоятку браунинга. Эх, попался бы еще один такой, для Саньки, вот было бы здорово!
Но другого пистолета, сколько он ни искал, найти не удалось, и Вовка заторопился к брату.
В том месте, где они условились встретиться, лежали гранаты, ящик с запалами, две винтовки. Саньки не было. Вовка сложил свое оружие и стал прислушиваться. Он вытащил пистолет и, разглядывая его, не заметил, как подошел брат. Обернулся, когда тот был уже рядом.
— Смотри! — Вовка протянул пистолет. — Настоящий браунинг!
Но, к его удивлению, Санька остался почти равнодушен к находке.
— А ты знаешь, что я нашел? Танк!
— Ври?! — не поверил Вовка.
— Вот тебе и ври. Наш, красноармейский танк. С пулеметами и пушкой. И звезда на башне! Идем, покажу!
Они пробежали несколько десятков метров, и Вовка действительно увидел настоящий танк. Бронированная башня с пушкой, пулеметы, широкие стальные гусеницы с присохшими комьями земли, узкая смотровая щель. Танк был защитного цвета. На башне яркая пятиконечная звезда и белые цифры «413».
— Танк номер четыреста тринадцать, — сказал Вовка. — Понял?
Ребята с нескрываемым восхищением смотрели на боевую машину, трогали гусеницы, зубчатые тяжелые колеса, броню.
Вовка вспомнил, что совсем еще недавно, в день Первого мая, они с отцом смотрели парад на Красной площади. Тогда шли такие же танки, с красными звездами на башнях, грозно подняв дула орудий.
— Махина какая! — Санька ласково похлопал по броне, как хлопают по шее коня. — Силища!
На башне и корпусе танка были видны следы сражения. Вмятины и царапины говорили о трудном бое, который выпал на долю этого стального великана.
Мальчишки несколько раз обошли его, не переставая восхищаться.
— Смотри, веревка! — Санька показал на темно–серый шнур, который лежал в траве.
— Не трогай, — крикнул Вовка, — может, заминировано!
Санька отскочил в сторону.
Вовка, осторожно ступая, двинулся к кустам, куда вела тонкая страшная веревка. Санька шел сзади. В густых зарослях ольхи они увидели убитого танкиста. На нем был кожаный шлем и измазанный комбинезон. В одной руке он держал конец шнура, а другой сжимал зажигалку. Какого–то мгновения бойцу не хватило, чтобы взорвать танк.
