Владимир Крепс - Клуб Знаменитых Капитанов
Дорога до Боденвёрдера заняла немалое время. А между тем там происходили необычайные и, я бы даже позволил себе заметить, почти невероятные события… Обо всем этом мы узнали впоследствии из рассказов самого барона. К счастью, он сделал некоторые беглые записи на своих крахмальных манжетах, которые любезно предоставил мне для занесения в вахтенный журнал. Насколько это удалось, пусть судят другие. Во всяком случае, всю ответственность за точное описание фактов и событий я перелагаю на Карла Фридриха Иеронима…
Предоставим слово самому поборнику истины…
…Я приземлился на знакомой мне с детства главной площади Боденвёрдера и с удовольствием услышал бой башенных часов, исполнявших при этом старинный гавот. Отпустив гусей на базу, я прошелся по площади и вдруг остановился в полном изумлении… Все-таки удивительно приятно полюбоваться на свой собственный памятник… Да, да!.. В центре площади стоит памятник, который я увидел впервые в жизни. Мои скитания от полюса до полюса, путешествия на Луну, в Россию и Турцию настолько всем известны с юного возраста, что даже любой двоечник по географии и арифметике может сообразить, что у меня просто не было времени побывать в родном городе за последние два столетия. Могу дать честное слово Мюнхаузена, что скульптор очень удачно выбрал одну из моих правдивейших историй – про полконя!.. И действительно, мой бронзовый двойник, совсем как я, гордо сидит в седле. Его скакун пьет воду из огромной чаши. Я на постаменте оглядываюсь и вижу, что второй половины у коня нет!.. Но зато из туловища хлещет вода… И не бронзовая, а настоящая. Я тут же зачерпнул горстью холодную влагу и определил, что вода в фонтане отменного вкуса. Да, да!.. Памятник – одновременно и свидетельство о моих необыкновенных путешествиях и подвигах, и роскошный фонтан непрерывного действия.
Но каково было мое изумление, когда из-за памятника вышел человек в треуголке, расшитом камзоле и лакированных ботфортах со шпорами. Я приметил также напудренную косичку, усы и бородку. Стало ясно, что передо мной самозванец, пытающийся присвоить мои лавры. Опираясь на эфес шпаги, я с вызовом спросил:
– Кто вы такой, сударь?..
Незнакомец также положил руку на эфес шпаги и с гордостью заявил явно простуженным голосом:
– Позвольте отрекомендоваться… Карл Фридрих Иероним Мюнхаузен из книги Готфрида Августа Бюргера. Но что вам здесь нужно, возле моего памятника?.. Кстати, известно ли вам, что на празднествах по случаю двухсотпятидесятилетия со дня моего рождения из полконя лилось пиво, которым угощали всех гостей?! Это было недавно… В тысяча девятьсот семидесятом году.
Я знал, что я именно я, но мало ли чудес случается на свете – и близнецы, двойники, и просто очень похожие люди не такая уж редкость, как думают некоторые наши юные и даже взрослые друзья. Я должен был выяснить истину, если не путем поединка на шпагах, то хотя бы хитроумно поставленным вопросом.
– А в каком году вы вышли в свет, если не секрет?..
В ответ снова раздался простуженный голос самозванца:
– Странный вопрос… Каждый немец знает, что моя книга вышла в тысяча семьсот восемьдесят шестом году.
И тогда я расхохотался на всю площадь:
– Один ноль в мою пользу! Роман моего автора Рудольфа Эриха Распэ появился в Лондоне на год раньше! Так что попрошу удалиться от чужого изваяния.
Внезапно из-за бронзового полконя, несколько вымокнув в водяной струе, появился еще один кавалер в традиционном костюме Мюнхаузена. Он заговорил грозным басом, очевидно считая себя хозяином положения:
– О чем вы спорите у памятника, который поставлен лично мне?
Я был возмущен и разгневан. Но, сдержавшись, медленно вынул из ножен шпагу, как известно, выкованную из обломка земной оси.
– Ну, знаете, это уже слишком… Пусть наш спор решат клинки!..
Но простуженный Мюнхаузен под кодовым названием «второй» явно имел намерение уклониться от поединка чести.
– Мне это не нравится. Какая может быть дуэль, когда и так все ясно!.. Книга Бюргера, если уж на то пошло, называется с исчерпывающей ясностью:
УДИВИТЕЛЬНЫЕ ПУТЕШЕСТВИЯ,
ПОХОДЫ И ВЕСЕЛЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ
БАРОНА
ФОН МЮНХАУЗЕНА
НА ВОДЕ И НА СУШЕ,
О КОТОРЫХ ОН ОБЫЧНО РАССКАЗЫВАЛ
ЗА БУТЫЛКОЙ ВИНА
В КРУГУ СВОИХ ДРУЗЕЙ.
А сам Максим Горький назвал моего автора в числе выдающихся писателей. Какой же может быть турнир претендентов?.. – пожав плечами, добавил «второй».
Но вся эта тирада нисколько не смутила Мюнхаузена-третьего. Скорее, она его не на шутку рассердила.
– Турнира не будет, если я сделаю представление по всей форме, – вновь загудел на площади его рокочущий бас. – Перед вами Карл Фридрих Иероним барон фон Мюнхаузен ауф Боденвёрдер! Из романа Карла Иммермана «История с арабесками»! Оба тома были закончены в тысяча восемьсот тридцать девятом году и обеспечили моему автору мировую известность.
Тут я решил, что настало время поставить на место моего двойника под кодовым названием «третий».
– Мальчишка! – насмешливо процедил я сквозь зубы. – Я появился на книжных полках за полвека до вас!
Но «третий» был, очевидно, не робкого десятка.
– Такие оскорбления смываются только кровью! – прогудел он.
Через мгновение наши шпаги со звоном скрестились… Снова и снова…
Нас остановил жалобный тенор нового персонажа, который оказался Мюнхаузеном-четвертым:
– Остановитесь, несчастные… Шпагой вы ничего не решите… Тем более что памятник поставлен мне! Перед вами Мюнхаузен из книги Альверслебена «Царь лжи»!
Мы в изумлении опустили оружие. И тут же между нами встал Мюнхаузен-пятый. Он явно хотел нас примирить, не без выгоды для себя.
– К чему эти споры, страсти, волнения и даже дуэли?.. Настоящий Карл Фридрих Иероним это я!.. Я сошел со страниц книги Шнорра «Продолжение приключений Мюнхаузена»…
Но пятого претендента тут же оттащил за фалды камзола шестой. Он имел горестный вид и говорил трагическим, почти неслышным шепотом, хотя при этом весьма решительно:
– Кого вы слушаете? Взгляните… Перед вами трагический Мюнхаузен из книги Лингардта…
Но шестого, в свою очередь, отпихнул в сторону подбежавший седьмой. Он слегка заикался, очевидно от волнения, вызванного появлением такой толпы претендентов…
– Прочь с дороги! Я Мюнхаузен из книги Эйленберга. И этот памятник…
Дальше уже ничего нельзя было расслышать, кроме звона шпаг и отдельных выкриков: «Авантюрист!», «Самозванец!», «Много вас таких найдется!».
А с разных сторон подбегали все новые поборники истины из разных других романов о похождениях барона, названия которых я забыл… Всего в сражении уже участвовало с десяток моих конкурентов.
И вдруг мы все опешили… Памятник повернулся в седле полконя и заговорил бронзовым голосом, похожим на бой большого колокола:
– Прекратите! А то я остужу ваш пыл водой из фонтана!..
Признаться, я, как и все прочие претенденты, побоялся, что мой вышитый камзол может утратить свой блеск, а напудренная косичка совсем разовьется. Что тогда подумают о нас юные друзья и седые поклонники? И, вырвав инициативу у всех претендентов, я отдал салют шпагой и скомандовал:
– Смирно! Равнение направо! Слушайте, что говорит памятник!..
И в наступившей тишине, которую нарушало только легкое журчание фонтана, прозвучали величественные слова:
– Карлы… Фридрихи… Иеронимы!.. Из двенадцати романов!.. Каждый из вас внес свою долю в мою славу. Но больше всех я доволен Мюнхаузеном из книги Эриха Распэ. Она не только высмеивает ложь, но и будит у читателей драгоценное чувство фантазии.
Я с удовлетворением вложил шпагу в ножны и попросил все общество проследовать за мной церемониальным маршем вокруг памятника, пока спит Боденвёрдер…
Я был в ударе и исполнил свою песенку как никогда торжественно и звонко. Стоит ли говорить, что мои одиннадцать двойников, как могли, подпевали мне на разные голоса…
Много редкостной отваги
Проявить мне довелось,
Для своей блестящей шпаги
Я сломал земную ось!
Увлекаться я могу,
Забываться я могу,
Но ни другу, ни врагу
Ни полслова не солгу.
И как раз когда хор Мюнхаузенов повторил последние строки припева, на площади прозвучал почтовый рожок и раздался грохот нашего дилижанса…
Простуженный Мюнхаузен из романа Бюргера под кодовым названием «второй» принял на себя команду:
– Тревога! Отступаем в полном порядке в городскую ратушу!..
Ну, а Мюнхаузен-первый, старинный член кают-компании клуба, принял нас в свои объятия…
Я заметил посреди площади памятник нашему другу и, разумеется, не скрыл от своих коллег это заслуживающее особого внимания обстоятельство.
Робинзон Крузо обошел памятник со всех сторон и опустил руки под струю фонтана.
– Клянусь всеми памятниками литературным героям – этот поставлен главному персонажу книги Эриха Распэ!..
