Борис Акунин - Детская книга
— Чего свистишь, Рашидка? — кричал человек. — А, цыганок! Тот самый! Ништо, теперь под землю не провалится! Попался!
И растопырил руки, готовясь ловить беглеца, чтоб не проскользнул на улицу.
А Ластику и не надо было на улицу.
Он рванул направо, в арку, за которой находился центральный двор.
В секунду долетел до матовой плитки. Скорей, пока те двое не увидели, подцепил ее пальцами. Обдирая бока о тесные края, протиснулся вниз, бухнулся на что-то мягкое и задвинул квадрат на место.
Оказалось, «что-то мягкое» — это колени мистера Ван Дорна.
— Дай! — рванул тот Ластика за руку и остановил секундомер. Взглянул на циферблат, прошептал. — Феноменально!
— Я все испортил! — задыхаясь, принялся каяться Ластик. — Хотел только на лошадь посмотреть, а тут эти как налетят!
— Какие эти? — спросил профессор, сосредоточенно хлопая глазами и явно думая о чем-то другом.
Ластик рассказал, как на него накинулись двое ненормальных — один дворник, второй вообще с саблей.
— Вероятно, городовой, — кивнул Ван Дорн. — Так раньше называли милиционеров.
— Всё. Теперь мне обратно дороги нет. — Ластик повесил голову. — Они будут меня стеречь… Но я честное слово ничего такого не делал! Всё пропало, да?
Его глаза понемногу привыкли к полумраку, и Ластик увидел, что профессор вовсе не выглядит расстроенным. Совсем напротив — необычайно довольным.
— Ничего, мой юный друг. Как говорят русские, первый блин комом. Дворник — это чепуха. И никто вас наверху стеречь не будет. Вы ведь снова попадете туда ровно в 8 часов 35 минут. Во дворе будет пусто, вам не из-за чего расстраиваться. Зато есть причина радоваться. Знаете, сколько времени вы отсутствовали?
— Минуты две. Ну, может, три. Мне пришлось через другой двор бежать.
— Больше. Судя по вашим часам, экскурсия в 1914 год продолжалась триста восемьдесят шесть секунд. Должно быть, вы слишком засмотрелись на эту вашу лошадь. Отсюда же это выглядело так: вы вылезли в дыру, задвинули плитку и сразу же после этого прыгнули обратно, прямо мне на колени. У меня прошло… — Ван Дорн взглянул на свои замысловатые, с несколькими циферблатами часы. — Всего одна целая пятьдесят шесть тысячных секунды.
— Что это значит? — заморгал Ластик. — Я не понимаю.
— Это значит, что моя гипотеза подтвердилась! Время в настоящем и время в прошлом движутся с разной скоростью! Коэффициент составляет, с поправкой на физикодинамическую некорректность… — он потыкал кнопочки на часах, — примерно 365,25. Хм, это количество оборотов, которые Земля совершает вокруг собственной оси в течение года. Очень интересно! Это надо обдумать!
Он прищурился, немедленно погрузившись в какие-то, вне всякого сомнения глубоко ученые мысли. Ластика же поразило другое.
— Послушайте! Но ведь это здорово! — закричал он. — Значит, у меня в прошлом будет целая уйма времени! Я успею спокойно отыскать Эраста Петровича. Если надо, смогу его ждать — хоть день, хоть два, хоть целую неделю. Неделя 1914 года — это сколько по-нашему?
— Браво. Вы настоящий Дорн — сразу ухватили самое существенное. Ваша неделя для меня будет длиться всего двадцать семь с половиной минут, — посчитал на часах-калькуляторе профессор. — А я могу вас спокойно ждать и много дольше, часов пять. Вы правы, это открытие очень облегчает вашу задачу. Верней, задачу Эраста Петровича. Кроме того, это значит, что мы с вами можем без спешки заняться инструктажем и экипировкой.
Инструктаж и экипировка
Лестница поползла вниз, и минуту спустя они уже стояли на полу. Мистер Ван Дорн поставил фонарь, поколдовал над ним, и луч стал менее ярким, но более рассеянным, так что всё пространство вокруг осветилось.
Ученый окинул своего ассистента придирчивым взглядом.
— С брэкетами не очень удачно — сто лет назад таких, с замочками, еще не делали. Поменьше разевайте рот и не скальтесь. Брюки, пожалуй, сойдут. Ботинки тоже. Особенно приглядываться к вам никто не станет. А вот эту ужасную красную куртку придется снять.
Он достал из саквояжа аккуратно сложенную гимнастерку, фуражку с гербом, ремень.
— Надевайте.
Ластик застегнул металлические пуговицы и принялся разглядывать пряжку на ремне.
— Это я кто? Гимназист?
— Реалист. То есть ученик реального училища. В гимназии делался упор на изучение древних языков и гуманитарных дисциплин. А реалистам в основном преподавали естественные науки.
— Так это как мой лицей! — обрадовался Ластик. — У нас тоже естественные науки.
Ван Дорн, поморщившись, потрогал вьющиеся волосы новоиспеченного реалиста.
— Прическа нехороша. Приличные мальчики начала двадцатого века с таким вороньим гнездом на голове не разгуливали. Неудивительно, что вас приняли за цыганенка. Ничего, я это предусмотрел.
Из бездонного саквояжа была извлечена какая-то баночка. Профессор смазал Ластику волосы чем-то жидким, и те моментально утратили всю непокорность, стали гладкими, прилизанными. Расческой Ван Дорн сделал реалисту пробор ровно посередине макушки. Посмотрел и так и этак, остался доволен.
— С внешним видом всё. Теперь позвольте представить вашего главного помощника. Он выручит вас почти в любой ситуации.
В руках у профессора появилась старинная книжка в коричневом переплете. На обложке золотыми буквами было написано: «ЭЛЕМЕНТАРНАЯ ГЕОМЕТРIЯ».
— Это унибук, то есть универсальный компьютер-ноутбук, замаскированный под гимназический учебник геометрии Киселева. Изготовлен моей лабораторией в единственном экземпляре, так что смотрите не потеряйте. Ронять можете сколько угодно — хоть в воду. Не разобьется и не отсыреет.
Ластик с любопытством открыл якобы книжку. Внутри она выглядела, как самый обыкновенный учебник: задачки, чертежи, теоремы. Потрогал страницу — бумага как бумага.
— А вы попробуйте, разорвите, — улыбнулся ученый.
Сколько Ластик ни дергал, страница не рвалась и даже не мялась.
— Это особый материал. Огнеупорный, водонепроницаемый, прочный. Запомните: вам нужна семьдесят восьмая страница, для удобства там закладка.
Профессор перелистнул унибук, сказал:
— Старт.
Напечатанный текст исчез, лист сделался совершенно белым.
— Это дисплей. Теперь вы можете дать унибуку задание и немедленно получите справку или ответ.
— Здорово! А где клавиатура?
— У этого устройства голосовое управление.
— И о чем же его можно спросить?
— Ну, предположим, вы заблудились. Говорите: «Карта Москвы 1914 года».
На странице немедленно появилась схема.
— Крупнее, — сказал профессор. — Южнее. Теперь западнее. Если вы видите табличку с названием улицы, но не знаете, где это — прочтите название вслух. Карта тут же укажет местоположение улицы. Но это еще что! Вам может попасться какой-то предмет, назначение которого вам непонятно. Или вышедшее из употребления слово. Реалии, идиома — что угодно. Спрашивайте унибук — он поможет.
— «Реалии», «идиома», — шепнул в сгиб учебника Ластик.
Экран снова побелел, и вместо карты на нем возник текст:
РЕАЛИИ — предметы или обстоятельства, характерные для данной эпохи, местности, уклада жизни.
ИДИОМА — устоявшийся оборот речи, значение которого не совпадает со значением входящих в него слов; например, «остаться с носом» или «несолоно хлебавши».
Ага, понятно.
— Если вы произнесете слово «хроноскоп», унибук перейдет в соответствующий режим — покажет все расположенные поблизости хронодыры. Помните: чем больше диаметр дыры, тем интенсивнее красный цвет луча. Впрочем, для вашей прогулки в Сверчков переулок эта функция не понадобится.
Ластик не сводил глаз с чудо-компьютера.
— А что он еще умеет?
— Многое, очень многое. Долго перечислять. Ну, например, в него встроен синхронный переводчик со всех языков и диалектов, как живых, так и мертвых. Вы просто поворачиваете книгу обложкой к говорящему, полминуты или минуту синхронист распознает лингвокод и настраивается на голос, а потом вы просто читаете на дисплее перевод.
— Вот это да! А если взять унибук в школу, на урок алгебры или…
— Не отвлекайтесь! — прикрикнул на размечтавшегося родственника мистер Ван Дорн. — Мы еще не закончили. Вот вам кошелек. Там несколько купюр, серебряная мелочь и полуимпериал — его спрячьте отдельно, на случай экстренных расходов.
— «Полуимпериал», — шепнул в книжку Ластик, пряча деньги в карман.
Унибук моментально выдал справку, да еще с картинкой:
ПОЛУИМПЕРИАЛ — русская золотая монета в 5 рублей (ок. 6 граммов чистого золота).
— Ну, а теперь самое главное.
Мистер Ван Дорн отобрал «Элементарную геометрiю» и захлопнул ее.
