Нино Накашидзе - Угу и Тет
Обзор книги Нино Накашидзе - Угу и Тет
Нино Накашидзе
Угу и Тет
В то далекое время люди не умели строить домов, и мальчик Угу со своей сестренкой Тет жили в пещере. Раньше в этой пещере жил огромный черный медведь, но отец Угу и Тет убил его большим каменным топором.
Тогда люди не умели еще добывать железо. Они делали себе оружие из камня и дерева, питались мясом убитых на охоте зверей. А о том, что можно приручить каких-нибудь животных, они и думать не могли.
И вот в то далекое-далекое время, в одно прекрасное утро из-за горы, поросшей дремучим лесом, поднялось большое красное солнце.
Теплые, веселые лучи его расстилались по разбуженной земле и осветили в скале над рекой широкий, словно разинутая пасть, вход в пещеру.
Из пещеры выскочил юркий, худенький мальчик, рукой заслонил от солнца свои карие глазки и стал всматриваться в даль. Затем, повернувшись на одной ножке, вприпрыжку побежал к роднику.
Из-под большого серого валуна струйкой пробивалась вода. Мальчик припал к воде, попил, плеснул себе в лицо и, взвизгнув, вскочил на ноги.
Вернувшись к пещере, он опять внимательно оглядел окрестные холмы и крикнул:
— Па! Паа! Пааа! Было тихо.
Тогда он крикнул еще громче:
— Ма! Маа! Мааа! Никто не ответил ему.
Мальчик рассердился, тряхнул кудрявой головой и, повернувшись лицом к пещере, позвал:
— Тет!
В тот же миг из пещеры выскочила девочка. Она была чуть ниже мальчика, как и он, нагишом, такая же бронзовая от солнца, такая же худенькая и подвижная.
— Тет, где Па? — встревоженно спросил мальчик.
— Не знаю, — ответила она.
— А где наша Ма?
— Не знаю.
— Тет, Па и Ма нас бросили?
— Что ты! — воскликнула девочка. — Ведь Па и Ма любят нас, Па и Ма никогда нас не бросят.
— Но ведь Па и Ма ушли из старой пещеры и оставили там старую Ба и старого Де. А мы так любим Ба и Де…
Девочка на мгновение задумалась, а затем ласково, чуть насмешливо улыбнулась:
— Но ведь в старой пещере всем нам было тесно. А со старым Де и старой Ба остались много дядей, тетей и маленьких детей. А нам здесь, в этой пещере, хорошо.
— Я люблю Де и Ба, — перебил ее Угу, — я хочу к ним! Дети помолчали.
— Как кушать хочется, — уныло проговорил мальчик.
— А может быть, Па и Ма нам оставили еду? — сказала Тет.
И дети вбежали в пещеру.
В начале пещера была просторная. В ней можно было ходить не сгибаясь. Но чем глубже она уходила в скалу, тем уже и темней становилась.
У стены лежал огромный камень, им на ночь заслоняли вход, чтоб в пещеру не пробрались бы звери.
В середине пещеры лежала груда пепла и тлеющих углей, вдоль стен на листьях и мху были разостланы звериные шкуры.
Дети порылись в золе, но ничего не нашли в ней, кроме истлевших костей и обгорелых сосновых шишек.
Угу вытащил из пепла большой черный уголь и направился к сестре, которая в это время шарила руками по выступу скалы.
— Нет ничего, — не оборачиваясь, грустно промолвила она.
Угу бросил уголь и сел на землю, обхватив колени руками.
— Но может быть, они оставили нам еду в твоем углу? — быстро сказала Тет.
Угу повеселел и первым бросился туда, где он обычно спал. Но и там не оказалось еды, — только большие обглоданные кости да среди них широкие, гладкие лопатки каких-то зверей.
Угу поднял одну из них:
— Давай погложем ее, — предложила Тет, — ведь она не совсем высохла.
— Нет! — воскликнул Угу. — Это для Ба и Де…
Вдруг он нагнулся, схватил с земли прут и метким ударом раздробил голову бежавшей по скале ящерице. Тет и оглянуться не успела, как Угу оторвал ящерице голову и с удовольствием сунул маленькое зеленое тельце себе в рот.
— А мне? — возмущенно крикнула Тет.
Угу взглянул на сестру, вынул изо рта ящерицу, разорвал ее и половину протянул девочке.
Но могла ли одна маленькая ящерица насытить двух голодных одиннадцати-двенадцатилетних детей?
Тет вздохнула:
— Куда же ушли Па и Ма?
— Пойдем, осмотрим деревья, — сказал Угу. Дети выбежали из пещеры, спустились по склону горы и стали внимательно осматривать стволы деревьев и ветви кустарника.
Они знали, что родители, если только они не навсегда ушли от них, обязательно должны были оставить знаки на деревьях или кустах.
— Вот! — радостно крикнула Тет, указав на сломанную ветку.
— А вот еще! — закричал Угу. — Они ушли в сторону рождения солнца.
— Гляди, гляди, — говорила Тет, — вот висят рыбьи кости, вот бычьи кости… О, Угу, они ушли на охоту.
— Значит, скоро мы будем много-много кушать! Дети стали прыгать и петь:
Наша Ма и наш Па
Принесут добычу!
Наедятся Тет и Угу!
Наша Ма и наш Па
Скоро вернутся!
Они любят Тет и Угу!
Запыхавшись, дети перестали плясать, посмотрели друг на друга и снова вспомнили, что они голодны.
— Тет, давай поищем в гнездах яйца.
— О, Угу, мы их выбрали из всех этих гнезд, — Тет повела рукой вокруг, — на этих деревьях ни одного яйца нет.
— Тот, ты быстроногая, пойдем поймаем зайца.
— Пойдем!
Угу подхватил с земли прут, взял сестру за руку, и дети побежали.
Они долго бегали по холмам и оврагам в поисках зайца. Только двух крыс и одну мышь поймала быстроногая Тет. Угу оторвал им головы, содрал с них шкурки, и дети заморили червячка.
Солнце поднялось уже высоко. Дети вышли на тропинку и присели отдохнуть в тени огромного дерева.
Тропинка эта начиналась у берега реки, шла мимо подножия пещеры и терялась далеко, в старом дремучем лесу. В лес этот дети еще ни разу не ходили, — был он темный и кишел дикими зверями.
Вдруг раздался страшный рев и вой. Угу и Тет вскочили. Лес на вершине горы задымился, вспыхнуло над верхушками деревьев багровое пламя. Огненные языки выкинули в небо потоки искр. Из горящего леса выскакивали обезумевшие звери, за ними с криком и гиканьем, размахивая каменными топорами, гнались полуголые люди.
Быки, бараны, огромные ветвисторогие олени на полном скаку подлетали к скалистому обрыву и, не в силах остановиться или свернуть в сторону, срывались и падали в пропасть. А внизу, на дне пропасти, другие люди добивали раненых животных своими тяжелыми каменными топорами.
Угу и Тет замерли. Никогда раньше не видели они такой охоты.
Вдруг совсем близко от них раздался шум чьих-то тяжелых шагов. Дети вздрогнули, оглянулись. По тропинке прямо на них шла большая белая корова. Следом за ней с жалобным мычанием бежал маленький пестрый теленок.
Корова остановилась, оглянулась на теленка, но новый взрыв воя и криков напугал ее, и она галопом кинулась вперед. Угу и Тет взвизгнули от страха и в одно мгновение вбежали на вершину скалы. Корова шарахнулась в сторону и бросилась к лесу. Теленок кинулся за матерью, но поскользнулся, слабые ножки подкосились, и он кубарем покатился к обрыву.
Тет еле настигла его у самой пропасти. Взяла на руки. Теленок уткнулся теплой мордочкой ей в грудь, — перебитая ножка его беспомощно болталась. Тет потерлась щекой о его шелковистую шерстку и села на камень.
А из горящего леса неслось рычание зверей. В воздухе пахло гарью.
Тет была уверена, что Угу вот-вот появится, но брат не шел. Тогда она, задрав головку, протяжно крикнула: — Угууу!
Никто не отозвался.
— Угуууу! — еще раз крикнула Тет.
Из объятого пламенем леса с ревом выбежал огромный медведь, наткнулся на большой камень, взвыл пуще прежнего и, кувыркаясь в воздухе, полетел в пропасть.
Все это происходило на противоположной стороне ущелья, но Тет, бледная от страха, вскочила и, прижимая к груди теленка, побежала по тропинке вверх.
— Угу! — в отчаянии кричала девочка.
Брат стоял все там же, где его оставила сестра, и как зачарованный смотрел на горящий лес. Услыхав зов сестры, он вздрогнул, повернулся и пошел ей навстречу.
— Поймала! — обрадованно и удивленно воскликнул он, пальцем указывая на теленка. — Давай съедим!
— Нет, нет, Угу! Погляди, он жив! У него ножка сломана. Погляди, какой он маленький.
— Дай, я ему голову оторву!
— Ни за что!.. Мне жалко его!.. А помнишь, ты мне не дал пожевать лопатку?
Мальчик на секунду задумался, затем решительно тряхнул головой.
— Не дашь?
— Не дам!
— Отниму!
Угу бросился к Тет, схватил ее за волосы. Теленок жалобно замычал, и словно в ответ раздался грозный рев — это разъяренная корова шла на поиски своего детеныша.
Угу мигом оставил Тет, и дети бросились бежать. В руках у девочки бился и мычал раненый теленок, но не зря ее прозвали быстроногой. Несмотря на тяжелую ношу, она опередила брата и раньше него взбежала на вершину скалы, куда, конечно, не могла взобраться разъяренная корова.
Тет села на скалу и стала гладить теленка. Голодный, усталый и обозленный Угу стоял около сестры.
