Роберт Стайн - Нечто из подвала
И было действительно здорово узнать, что он близок к тому, чтобы открыть нечто ошеломляющее, то, что сделает его действительно известным. Но что думать об остальном?
Пугающая мысль вдруг закралась в ее сознание: «Не могли отец просто лгать им?»
«Нет, — быстро решила она. — Нет. Папа не лгал нам».
Есть вопросы, на которые отец пока не ответил. Маргарет все думала и думала обо всех этих вопросах до позднего вечера — после обеда, после того, как целый час проболтала по телефону с Дайяной, после того, как она сделала домашнее задание и немного посмотрела телевизор и, наконец, пошла спать. И она все продолжала ломать голову над этими вопросами.
Маргарет услышала тихие шаги отца по ступенькам, покрытым ковром, и села на кровати. Тихий ветерок раздувал занавески. Девочка услышала, как отец миновал ее комнату, услышала, как он прошел в ванную, а затем до нее донеслись звуки воды, льющейся в раковину.
«Я должна спросить его, — решила Маргарет. Взглянув на часы, она увидела, что уже половина третьего утра. Но она понимала, что не уснет. — Я должна спросить его об удобрениях. Иначе я просто сойду с ума. Я думаю об этом, я думаю об этом, я думаю об этом. Каждый раз, когда я вижу его, я вспоминаю, как он стоял над раковиной и горстями запихивал удобрения в рот. Должно быть очень простое объяснение этому, — сказала она себе, вскакивая с кровати. — Должно быть логичное объяснение. И я должна его знать».
Маргарет тихо спустилась в коридор, через неплотно прикрытую дверь ванной видна была полоска света. Вода все еще текла в раковину.
Она слышала, как отец откашливается, затем, как он закрывает воду.
«Я должна знать ответ, — думала она. — Я спрошу его».
Маргарет вступила в узкий треугольник света и заглянула в ванную.
Отец стоял у раковины, облокотившись на нее. Его рубашка была брошена на пол. Свою бейсбольную шапочку он положил на закрытый крышкой унитаз, и листья, покрывающие его голову, ярко блестели под лампой. Маргарет затаила дыхание. Листья были такими зелеными, такими толстыми. Отец не заметил ее. Его внимание было поглощено бинтом на его руке. Маленькими ножницами отец разрезал бинт, затем стянул его.
Рана на руке все еще кровоточила. Или что это было? Что капало из раны на руке отца?
Все еще сдерживая дыхание, Маргарет наблюдала, как отец стал осторожно промывать руку горячей водой. Затем, прищурившись, он осмотрел ее. Рана продолжала кровоточить.
Маргарет внимательно следила за ним. Это не могло быть кровью! Не кровь капала в раковину Это было ярко-зеленого цвета!
Маргарет вздохнула и побежала назад в свою комнату. Пол скрипнул под ее ногами.
— Кто здесь? — закричал доктор Бревер. — Маргарет? Касей?
Он выглянул в коридор в тот момент, когда Маргарет исчезла в своей комнате.
«Он видел меня, — поняла девочка, ныряя в кровать. — Он видел меня и сейчас придет за мной!»
10
Маргарет натянула покрывало до самого подбородка. Ее трясло, она дрожала, словно от озноба. Она затаила дыхание и прислушалась. Маргарет все еще слышала плеск воды в ванной комнате. Но никаких шагов.
«Он не пошел за мною, — сказала она себе, испустив глубокий вздох облегчения. — Как могла я это подумать? Как могла я так испугаться своего собственного отца?»
Испугалась. Первый раз это слово пришло ей на ум. Но, сидя на своей кровати, испытывая ужасную дрожь, судорожно держа покрывало в руках, она прислушивалась к приближающимся шагам и поняла, что действительно испугалась. Своего собственного отца.
«Если бы мама была дома!» — подумала Маргарет. Машинально она потянулась к телефону. Ей пришла в голову мысль позвонить матери, разбудить ее и попросить приехать домой как можно скорее. Рассказать ей, как что-то ужасное произошло с их отцом. Он изменился. Он ведет себя так таинственно.
Она взглянула на часы. Два часа сорок три минуты. Нет. Она не может так поступить. У матери и так хватает горестей в Тусконе, связанных с уходом за сестрой. Маргарет не может испугать ее таким образом. Кроме того, что она может ей сказать? Как она объяснит, что испугалась собственного отца? Миссис Бревер, конечно, прикажет ей успокоиться. Отец все еще любит ее. Он никогда не причинит ей зла. Он просто увлечен своей работой.
Увлечен… У него листья растут из головы, он ест навоз, и его кровь зеленого цвета. Увлечен…
Она услышала, как вода перестала течь в раковину, как щелкнул выключатель в ванной комнате. Затем она услышала, как отец тихо пробирается в свою комнату в конце вестибюля. Маргарет немного расслабилась, нырнула в постель и отпустила судорожно зажатое покрывало. Она закрыла глаза и попыталась привести мысли в порядок. Она попыталась считать овец. Это никогда не помогало. Маргарет пыталась досчитать до тысячи. Дойдя до 37-й овцы, она села. Ее голова тряслась, во рту пересохло. Она решила спуститься и выпить холодной воды из холодильника.
«Завтра я буду просто развалиной, — подумала она, тихо пробираясь через вестибюль и спускаясь вниз по лестнице. — Что я собираюсь делать? Я должна уснуть».
Пол в кухне заскрипел под ее босыми ногами. Холодильник громко зашумел, испугав ее.
«Спокойно, — сказала она себе, — ты должна быть спокойной».
Она открыла холодильник и уже доставала бутылку с водой, как вдруг чья-то рука схватила ее за плечо.
— Ай! — закричала девочка и уронила открытую бутылку на пол. Ледяная вода потекла ей под ноги. Она отступила, но ноги уже были мокрыми.
— Касей! Ты испугал меня! — воскликнула она. — Что ты здесь делаешь?
— Что ты здесь делаешь? — ответил брат полусонным голосом. Его светлые волосы свисали со лба.
— Я не могла уснуть. Помоги мне вытереть эту воду.
— Я ее не проливал, — сказал он, отступая. — Собери ее шваброй.
— Ты виноват в том, что я пролила ее, — резко возразила Маргарет. Она вытащила рулон туалетной бумаги из шкафчика и вручила ему бумажный комок. — Давай. Быстро.
Они встали на колени и при свете холодильника начали собирать воду с пола.
— Я все время думал о разных вещах, — сказал Касей, скомкав мокрую бумагу и бросая ее на тумбочку. — Вот почему я не мог спать.
— Я тоже, — отвечала Маргарет, нахмурившись.
Она хотела сказать еще что-то, но звук из коридора остановил ее. Это был заунывный крик, стон, наполненный печалью. Маргарет ахнула и перестала возиться с водой.
— Что это было? Глаза Касея были полны ужаса. Он прозвучал опять, этот печальный крик,
как мольба, скорбная мольба.
— Это раздается из подвала, — сказала Маргарет.
— Ты думаешь, это растения? — спросил Касей очень тихим голосом. — Ты думаешь, это одно из растений отца?
Маргарет не ответила. Скорчившись, она стояла на коленях и прислушивалась.
Еще один стон, более тихий, но еще более скорбный.
— Я не думаю, что папа сказал нам правду, — сказала она Касею, глядя прямо ему в глаза. В тусклом свете холодильника он выглядел бледным и испуганным. — Я не думаю, что куст с томатами может издавать такие звуки.
Маргарет встала на ноги, собрала мокрые комки туалетной бумаги и бросила их в мусорное ведро под раковиной. Затем она закрыла дверцу холодильника, и кухня погрузилась в темноту. Положив руку на плечо Касея, она вывела его из кухни. Они остановились у двери в подвал и прислушались. Было тихо. Касей попытался открыть дверь. Она была заперта. Еще один стон, на сей раз прозвучавший очень близко.
— Совсем как человек, — прошептал Касей.
Маргарет вздрогнула. Что происходит внизу, в подвале? Что там действительно происходит? Она поднялась по лестнице и подождала у своей двери, пока Касей не вошел в свою комнату. Он помахал ей рукой, молча зевнул и закрыл дверь за собой.
Несколькими секундами позже Маргарет снова была в постели, до подбородка натянув покрывало, несмотря на теплую ночь. Ее рот все еще горел от жажды. Видно, ей не удастся напиться. Незаметно она погрузилась в беспокойный сон.
Будильник прозвонил в половине восьмого. Маргарет села в постели и подумала о школе. Вдруг она вспомнила, что следующие два дня не будет занятий: учителя отправляются на какую-то конференцию. Она выключила радиочасы, повалилась на подушку и попыталась опять уснуть. Но сейчас, когда она проснулась, все страхи предыдущей ночи опять полезли ей в голову, наполнив ее таким же ужасом, который она испытывала несколько часов тому назад.
Маргарет встала и твердо решила поговорить с отцом, посмотреть ему сначала в глаза и задать все вопросы, на которые она хотела знать ответ.
«Если я не сделаю этого, он исчезнет в подвале, а я буду сидеть и весь день перебирать все эти ужасные вопросы, — сказала она себе. — Я не хочу бояться собственного отца. Я не хочу».
Она накинула легкий ситцевый халат поверх пижамы, нашла тапочки, в суматохе куда-то засунутые, и вышла на площадку. Воздух в вестибюле был жарким и влажным, почти удушливым. Бледный утренний свет падал сверху, с небес. Она остановилась у двери комнаты Ка-сея, размышляя, не стоит ли ей разбудить его, чтобы он тоже смог задать вопросы отцу.
