Екатерина Вильмонт - Секрет похищенной дискеты
— Что это вы, молодежь, такие скучные? — подал голос шофер. — С вами и заснуть за рулем недолго. Молчите, как воды в рот набрали! Ты вот, парень, футболом интересуешься?
— Еще бы! — оживился Кирилл.
— А вот ты, к примеру, за кого болел, за французов или за бразильцев?
— За бразильцев!
— Да? И я тоже! Они классные ребята, а французы, те пожиже, просто они дома играли, а дома и стены помогают! Верно, парень?
Они увлеклись разговором, а девочки сидели молча, Даша держала Ляльку за руку, время от времени пожимая ее, чтобы подбодрить совершенно растерявшуюся новую подружку.
Наконец они подъехали к зданию аэропорта. Кирилл расплатился с шофером, а девочки поспешили выскочить из машины.
— Ну, Даша, что же там случилось? — с мольбой в голосе проговорила Ляля. — Я больше не могу…
— Девчонки, стойте тут, я пойду, узнаю, когда прилетает самолет! — сказал Кирилл. — Только никуда не уходите!
— Даша, ну пожалуйста!
— Понимаешь, когда мы вошли…
И Даша рассказала ей, все, что произошло в квартире.
Внезапно Ляля преобразилась. Щеки вспыхнули, в глазах появилось торжество.
— Вот! Вот! Я чувствовала, что я ему нужна! Видишь! Видишь? Это судьба!
— Погоди…
— Даша, я его спрячу! Пусть он поживет у меня в квартире! Там его никто не найдет, как ты считаешь?
— Мне тоже так кажется, я уже думала об этом, но говорить не хотела… Ждала, что ты сама предложишь… Но…
— Я знаю! Знаю, что ты хочешь сказать — чтобы я помалкивала о том, что я… Да?
— Да! Сейчас не до этого, Лялька! Мы же ничегошеньки о нем не знаем, может, он и есть самый главный преступник!
— Как это? — опешила Ляля.
— Нет, честно говоря, я так не думаю, но сейчас не до семейных драм будет, понимаешь?
— Понимаю. Я потерплю… И если мы его спасем, то потом…
— Потом видно будет. Может, ты еще и сама не захочешь объявиться. И еще… Надо будет убирать куда-нибудь подальше все фотографии твоей мамы. И ее родственников.
— Правильно, — согласилась Ляля.
— И пусть Кирюшка поживет у тебя. Можешь сказать его маме, что тебя что-то испугало и тебе страшно одной.
— Но она обязательно потребует, чтобы я к ним перебралась.
— Придумай что-нибудь… Или Кирка пусть придумает.
— Девчонки, у нас еще целый час есть в запасе! — сообщил подошедший Кирилл. — Пошли, посидим где-нибудь. Хотите мороженного?
— Я не хочу! — ответила Ляля.
— Я тоже не хочу! — поддержала ее Даша, прекрасно понимая состояние девочки. — Кирилл, у нас вот какие соображения… — И Даша выложила Хованскому их план.
— Отлично! — обрадовался он, выслушав ее. — Маму я уболтаю, а вдвоем нам легче будет его пасти!
— Что значит «пасти»? — возмутилась Ляля.
— Ну, сторожить, охранять, как тебе больше нравится.
— Подождите, но он ведь может не согласиться! — напомнила им Даша. — У него запросто могут оказаться совсем другие планы…
— Ты думаешь? — огорчилась Ляля.
— Просто предполагаю! И вот еще что… Ему ни словом ни звуком нельзя проговориться о школе…
— Что? — разом спросили Ляля с Кириллом.
— Поймите, если его жена могла не знать номер школы, где он учился, то он-то его уж точно помнит… А вдруг он вовсе не из той школы? Тогда он нас черт те в чем заподозрить может… Поэтому надо сейчас же придумать версию, откуда мы взялись в его квартире.
— Не надо ничего придумывать, — твердо заявил Хованский, — а то окончательно запутаемся во вранье. Надо просто сказать, что мы спускались по лестнице и увидели открытую дверь квартиры, а оттуда доносились стоны…
— Ты прав, — согласилась Даша. — Простенько и со вкусом.
— Вернее, дешево и сердито! — улыбнулся Кирилл. — И не вздумайте при нем назвать меня Хованщиной, он вполне может знать моего отца и быстро все вычислит…
— Интересно, когда это я тебе называла Хованщиной? — взвилась Даша. — Тебя только Петька так зовет! Ну еще Круз иногда, а я…
— Ладно, Лавря, это я так, на всякой случай!
— Ой, Ляля, мне вот что в голову пришло… Вы давно в этой квартире живете?
— Шесть лет уже. А что?
— Слава Богу. А то, если твоя мама всегда там жила…
— Нет, нет, мы раньше в Черемушках жили. Даша, скажи, а какая у него жена? Красивая?
— Не знаю… Не до того было.
— Ничего особенного, — встрял Кирилл, — женщина как женщина.
— Молодая?
— Не очень.
Внезапно Даша подумала: «А ведь мы сваляли дурака, да еще какого! Мы, вполне возможно, привели на хвосте бандитов! И тогда все пойдет насмарку! Вполне возможно, что за квартирой следили, хотели выяснить, что станет делать несчастная женщина, не вызовет ли она милицию, кто ее освободит…»
— Лавря, что с тобой? — заметил ее состояние Кирилл.
— Кир, мы когда уходили, за нами «хвоста» не было? — тихонько проговорила она.
— Не было, я проверил! Все было чисто. Я и по дороге проверял…
— Уф, — с облегчением вздохнула Даша, — а то я так испугалась… Только сейчас сообразила.
Но вот объявили о прибытии самолета из Стокгольма. Они вскочили и бросились туда, откуда должны появиться пассажиры, но ждали еще минут сорок, прежде чем они появились. Кирилл вытащил из кармана фотографию.
— Лавря, говорить с ним будешь ты, у тебя лучше получится.
Даша молча кивнула. Однажды она уже выполняла подобную миссию. Тогда ей пришлось встречать старшего брата Дениса. «Такое впечатление, что все уже когда-то было», — с тоской подумала она.
— Это он! — шепнул Кирилл, указывая на средних лет мужчину в элегантном сером костюме с «дипломатом» и небольшой дорожной сумкой в руках.
Даша глянула на фотографию и кивнула. Да, это он. Даша решительно шагнула к нему.
— Извините, вы Владислав Русланович?
— Да, я, — удивился мужчина, ласково глядя на хорошенькую девочку. — А мы разве знакомы?
— Нет, мы незнакомы. Но вам просили передать!
И она протянула ему записку жены. Он развернул листок, прочел и побледнел.
— Но каким образом… Простите, я….
Он полез в карман за платком и вытер вспотевший лоб.
— Знаете, если вам некуда поехать, мы можем на несколько дней поселить вас в одной квартире…
— Мы? Кто это мы?
— Я и мои друзья, вон они стоят! Можем прямо сейчас туда поехать. Там вас уж точно никто искать не станет. А потом придумаем что-то еще. Это просто чтобы не действовать наспех…
Он внимательно посмотрел на Дашу.
— Но зачем вам это?
— Просто чтобы помочь…
— Невероятно! Но спасибо. Я и в самом деле должен обдумать сложившуюся ситуацию. Я буду там один?
— Нет. С вами будут эти ребята.
— Что ж, по-видимому, это наилучший выход. Но откуда вы взялись?
— Мы все вам расскажем уже дома.
— Согласен. Не будем рисковать, едем!
Даша подозвала все еще стоявших в сторонке Лялю и Кирилла. И они пошли искать такси.
Когда машина остановилась возле дома, где жила Ляля, Владислав Русланович надел темные очки и быстро скользнул в подъезд. Опытный, подумала Даша.
— Вы идите наверх, я сейчас приду! — сказала она и пошла за угол к телефону-автомату. Набрала номер Кострючко и, услышав в трубке взволнованное: «Алло! Алло!», проговорила:
— Будьте добры Ангелину Олеговну!
В трубке раздался вздох облегчения.
— Вы ошиблись номером!
Даша повесила трубку и подумала, что на самом деле надо бы съездить к этой женщине, успокоить ее… Нет, нельзя, лучше ей совсем ничего не знать о муже, хотя даже вообразить жутко, каково ей сейчас. Но тут же Даше пришло в голову, что Лялька от волнения запросто может забыть убрать фотографии матери. И Даша опрометью кинулась туда. Однако никто ни о чем не забыл. Гостя для начала провели на кухню, где никаких фотографий не было. Кирилл занимал его разговором, а Лялька шуровала в комнатах. В ее комнате висела большая их с мамой фотография. Сейчас на ее месте красовалась афиша Андрея Губина. Лялька его обожала.
Даша вместе с нею все осмотрела и осталась вполне довольна.
— Даш, как он тебе? — тихонько спросила Лялька.
— Нормально.
— По-моему, он клевый, — мечтательно заметила Лялька.
— Пока еще рано судить. А ты гляди не рассиропливайся!
— Я постараюсь! Даша, но скажи, я ведь чувствовала, что должна ему помочь, только не знала, как и в чем… Ты же помнишь, я говорила…
— Помню.
Когда девочки вошли на кухню, Владислав Русланович сидел за столом, закрыв лицо руками, и молчал. У Кирилла вид был подавленный, он не знал, как себя вести.
— Вам плохо? — испуганно осведомилась Лялька.
Он поднял голову.
— Да нет, просто я пытаюсь освоиться со своим новым положением. Я никогда еще не уходил в подполье. Вы не бойтесь, ребята, я ни биться головой о стенку, ни рыдать не собираюсь. Просто мне надо многое обдумать. Но требуется время. Полагаю, что к утру я что-нибудь придумаю. Сколько дней я смогу тут пробыть?
