Валерий Гусев - Грабеж средь бела дня
– Это интересно, – задумчиво проговорил папа. – Хотите еще чаю? – Он помолчал и спросил: – Ну хоть что-то ему бросилось в глаза? Какая-нибудь примета?
– Да так, ерунда. Какая-то бомбошка за ветровым стеклом на веревочке. Но он ее не разглядел. Да таких бомбошек… – Участковый вздохнул. – На каждой машине…
– А что экспертиза замка показала?
Участковый вздохнул еще глубже.
– Показала, что замок был открыт ключом ихнего мальца, Сашки. Но это ерунда получается. Не станет же пацан сам у себя красть…
Это спорный вопрос, подумал я. Смотря какой малец. И смотря что красть. Несколько лет назад одна моя одноклассница скопила денег и наняла жуликов, чтобы они сперли из их квартиры пианино – так ее родители с этой музыкой достали.
А Санек? С его ненавистью к «компютеру»?
Я переглянулся с Алешкой и по его ответному взгляду понял, что его посетила такая же мысль. И что эту версию он обязательно отработает.
Только вот при чем здесь холодильник, хрустальные вазы и сервиз столетней давности? Впрочем, их жулики могли прихватить в качестве гонорара за кражу компьютера. Или в порядке перевыполнения плана.
Мы опять зазвенели инструментами, потому что участковый стал прощаться.
– Ну, что мне вам посоветовать, лейтенант? – сказал наш полковник. – Квартирная кража – это такого рода преступление, которое раскрывается чаще всего ногами, а не головой.
– Это как? – удивился участковый.
– Придется еще походить. И по соседним домам. И по рынку. Поспрашивать, поглядывать. Чем больше вопросов вы зададите, тем больше шансов, что когда-нибудь получите нужный ответ.
Участковый вздохнул:
– Будем искать, – и вышел в коридор.
– Здравствуйте, Василий Иванович, – поздоровались мы. А Лешка тут же деловито спросил:
– А вы куда сейчас пойдете?
– В опорный пункт, – немного удивился вопросу участковый. – А потом в отделение. А что?
– Значит, вы мимо нашей помойки пойдете, да?
Участковый на секунду призадумался, прикидывая свой предстоящий маршрут, и неуверенно признался:
– Вроде того.
– Тогда захватите, пожалуйста, этот столик. На помойку.
– Алексей! – взорвался папа. – Что ты себе позволяешь?
– А что? – невинно захлопал Алешка глазами. – Что такого? Нам все некогда, а…
Папа успел взять его за ухо. Иначе Алешка мог бы завершить фразу так:
– …А участковому все равно делать нечего.
– Ну что вы, товарищ полковник, – примирительно сказал участковый. – Какие пустяки. Конечно, занесу. Все равно мимо помойки пойду.
Папа выпустил Алешкино ухо, собрал в кучу остатки столика и кивнул на них Алешке:
– Чтобы через пять минут их дома не было. Все понятно?
– Все, – буркнул Алешка.
Я не оставил его в беде. Тем более что помойка довольно далеко от нас, за соседним домом, а на дворе было уже темно и поздно. Мы собрали все железки в кучу и отправились на улицу.
– Подумаешь, – ворчал по дороге Лешка, – трудно ему… Такой здоровый… – И вдруг он замолчал и схватил меня свободной рукой: – Смотри, Дим!
От подъезда соседнего дома отъезжал крытый фургончик (типа «Газель»). Он проехал мимо нас. За его стеклом болталась на веревочке какая-то бомбошка. Похожая на собачку. А за рулем сидел человек в лыжной шапочке, надвинутой почти до носа…
А на следующий день нам стало известно, что в этом доме тоже обворовали квартиру. И тоже нашего ученика…
Глава VII
ЧП В 107-Й ШКОЛЕ
Едва после первого урока прозвенел звонок на переменку, дверь в наш класс приоткрылась и в щели показалась Лешкина голова. Он поискал меня глазами и заморгал так, что на щелканье его ресниц обернулся Бонифаций.
– В чем дело? Закрой дверь.
– А уже звонок был, – нахально возразил Алешка.
– Урок кончается не по звонку, – строго заметил Бонифаций, тряхнув кудряшками, – а по разрешению учителя. – И повернулся к классу: – Урок окончен. Можете быть свободны.
Из класса я выскочил первым.
– Ты чего? – спросил я. – Опять двойка?
– Опять кража! – выпалил мой брат. – В соседнем доме. Где вчера машина с собачкой отъезжала. Витьку Козлова из нашего класса обворовали.
Вот еще новость!
– Здорово? – спросил я.
– Еще как! Все деньги забрали, которые они отложили на каникулы.
Точно, я вспомнил, Витька хвалился, что за его пятерки родители обещали взять его с собой в поездку по зимнему Средиземному морю. Съездили…
– Зря Витька старался, – вздохнул и Алешка. – Он из-за этих дурацких пятерок целый месяц из дома не выходил, все учился и учился.
Вот и доучился! Но мы-то здесь при чем? Нам что, своих проблем мало? Я так и сказал Алешке.
– Ты что, Дим? – распахнул он глаза. – Ты такой равнодушный? Тебе Санька не жалко? И Витьку тоже? И ты на жуликов не злишься?..
Я почувствовал, что мой авторитет старшего брата стремительно падает на дно ущелья. И поспешил задержать это падение.
– Ну что ты! – воскликнул я. – Конечно, нет! – И тут же пожалел. Не Санька с Витьком, конечно.
– Значит, надо действовать! – вскипел Алешка. – Поймать этих жуликов, пока они весь город не обворовали!
– Милиция, – сказал я.
– Где? – встрепенулся Алешка, оборачиваясь.
– Этим занимается милиция, – уточнил я. – И наш участковый в том числе.
– Папа два раза говорил, – напомнил Алешка, – что без помощи общественности милиции очень трудно бороться с преступностью.
Вот он уже и общественность. Шерлок Холмс с двойками. «Папа говорил…» «Два раза!» Папа говорил, что надо учиться хорошо. Десять раз говорил. Или сто.
– Учеба никуда не уйдет, – отмахнулся Алешка. – Еще сколько лет впереди. А жулики без выходных работают. Наворуют и спрячутся. Никакая милиция их тогда не найдет. Папа говорил…
– Два раза? – перебил я.
– Три! Он говорил, что преступления легче всего раскрываются по горячим следам! Понял?
– И где эти следы? – снисходительно усмехнулся я.
– Вон они! – и Алешка показал глазами на Любашу, которая стучала каблучками по коридору с классным журналом под мышкой.
Слова его прозвучали так убедительно, что я и впрямь попытался разглядеть на полу горячие следы преступления. Только при чем здесь Любаша? Никаких видимых следов она не оставляла. Кроме звуковых – цоканья каблуков по паркету.
– Не туда смотришь, – с безжалостной иронией усмехнулся Алешка. – Они у нее под мышкой. – И снисходительно пояснил: – Точнее – в журналах.
Как бы в подтверждение его слов резко прозвенел звонок. И мы расстались. Не очень довольные друг другом.
Вторым уроком у нас тоже была литература. Но Лешка так загрузил меня своей настойчивостью, что я почти весь урок размышлял над его словами. И так задумался, что на вопрос Бонифация: «Оболенский, какими художественными средствами раскрывает автор образ Скалозуба?» – ответил:
– Раскрывает… По горячим следам.
– Это интересная трактовка, – коварно усмехнулся Бонифаций, когда в классе затих смех. – Нельзя ли подробнее?
– Он зубы скалит, – тихонько подсказала мне Милка Малышева, самая красивая девочка в нашем классе. И в нашей школе. В районе, наверное, тоже.
Это была необыкновенная девочка. Она вполне могла бы занять достойное место в Ведьмином углу среди колдунов и гипнотизеров. У нее были такие синие глаза… Вернее, такой глубокий взгляд, что никто не мог ей ни в чем отказать…
И я послушно повторил ее подсказку.
– По-моему, – рассердился Бонифаций, – это ты скалишь зубы. И очень несвоевременно. – Рука его с авторучкой ткнулась в журнал и сделала в нем характерную закорючку.
Юрка, который сидел за первым столом, обернулся и показал мне с усмешкой два пальца. А я ему – кулак.
После урока я догнал Бонифация возле учительской и сказал, что я был не прав. Что я не скалил зубы, а просто задумался. И что готов исправить свой поступок на противоположный.
– Зайдешь после уроков, – согласился Бонифаций. – Я тебя погоняю по «Горю от ума». Афоризмы выучи. Чтоб звучали из уст каждого персонажа. Что ты его дергаешь? – это он уже Алешку спросил, который, приплясывая от нетерпения, дергал меня за рукав.
– Он мне очень нужен, Игорь Зиновьевич. Прямо сейчас.
Бонифаций вздохнул и скрылся в учительской.
– Дим! Нужно срочно посмотреть все три журнала и сделать копии с этих следов, помнишь?
Я вздохнул, как Бонифаций, но скрыться мне не удалось. Тогда я сказал:
– И как мы это сделаем? Тоже журналы украдем?
– Зачем? – удивился Алешка. – Мы прямо в учительской их обработаем!
– Ага. Придем и скажем: дайте нам поработать с журналами. Кое-что из них выписать, да?
– Ну, Дим… Ну что ты дурачка из себя строишь? Осторожненько придем, когда там никого не будет…
– А если кто войдет?
– Не войдет, – почему-то уверенно сказал Алешка.
– А мы как войдем? Когда в учительской никого нет, ее на ключ запирают.
– Не запрут, – так же уверенно пообещал Алешка. – Не успеют.
