Н. Семенюта - Будни отважных
...Но прошло несколько дней и Митя опять сорвался. Уже было все оговорено: он вернется в школу, будет наверстывать упущенное. Так нет же! Встретили Митю старые дружки, посоветовали ему «плюнуть на все», вином угостили. Еле приплелся домой. Мать — в слезы, у отца — сердечный приступ.
Узнал об этом Обоймов от самого Дмитрия Семеновича Залужного. Узнал и расстроился. А потом сказал себе: «Надо этих «дружков» выявить и взяться за них». Поговорил Всеволод кое с кем, побывал кое-где и вот уже у него в записной книжке — фамилии и адреса двух великовозрастных шалопаев. Вызвали обоих в милицию. Лейтенант Обоймов предупредил:
— Если не отстанете от Мити Залужного, пеняйте на себя. Не поможет и то, что вы на работу недавно устроились. Я ведь знаю, что вы зарплату пропиваете, родителям ни копейки не даете. Знаю, что вы с темными личностями якшаетесь... Вам все ясно?..
Еще бы не ясно! Оба кое-что слыхали о лейтенанте Обоймове. От такого спуску ждать не приходилось... Короче говоря, «дружки» после визита в милицию за версту стали обходить Митю, да и сами заметно присмирели.
...Всеволод навестил Залужных. Не стал лейтенант читать Мите мораль, только сказал:
— Еще раз напьешься — меня подведешь. Я ведь за тебя перед начальником поручился.
Паренек покраснел до ушей:
— Вы ко мне как к человеку, а я... Простите, Всеволод Иванович, больше... Больше никогда не буду к вину прикасаться. Да и не люблю я его. Пил, чтобы товарищи не подсмеивались.
— Что ж, поверю и на этот раз. А про тех товарищей забудь. Они не товарищи, а недруги твои...
И вот, с новеньким портфелем в руках пошел Митя Залужный в школу. Нелегко ему пришлось. Отстал от одноклассников, отвык от учебы. Но паренек твердо держал слово. Несмотря на то что до конца занятий оставалось совсем мало времени, Митя добился своего. Хоть на «троечках», а все-таки перебрался из седьмого класса в восьмой.
Конец учебного года отметили торжественно в квартире Обоймовых. Лилия Евгеньевна приготовила немало вкусных вещей, а Всеволод собственноручно по своему рецепту заварил чай. Митя, сияющий, как именинник, сидел за столом и рассказывал, рассказывал:
— По физике я совсем было захромал, да Костя-дружок помог. А по геометрии Вася со мной вечерами занимался...
Потекла хорошая, дружеская беседа. Разговорились о литературе, об искусстве. Выяснилось, что Митя, кроме моря, любит музыку, особенно эстрадную.
— Утесова, Магомаева, Трошина я бы никогда слушать не устал, — сказал Митя. — Задушевно поют.
«Надо запомнить и это, на всякий случай», — подумал Всеволод.
А потом он вместе с Митей пошел к нему домой. Поздравил родителей, похвалил их сына. Надо было видеть, какой радостью засветились глаза Дмитрия Семеновича и его жены!
...Пришло лето. Все ярче сверкало солнце. По вечерам городской парк заполнялся гуковчанами. Уставшие от дневной жары люди спешили на свежий воздух.
Всеволод мечтал об отпуске. Но до него еще было далеко, а работы все прибавлялось.
Не такой уж большой опыт у Обоймова, но главное в своей работе успел он усвоить. Подростки — народ увлекающийся, к необычному тянет их неудержимо. А романтика бывает разная. Встретится пареньку «сильная личность» с обаятельной улыбкой и с финкой в кармане. И что же? Такой подлец постарается мальчишку к рукам прибрать. Разрисует ложными красками воровскую жизнь, увлечет рассказами о мнимом благородстве жуликов. И эта блатная романтика может засосать паренька, утопить его в омуте преступного мира.
А ведь большинство из так называемых трудных подростков совсем неплохие ребята. Надо только не упустить время, по-человечески подойти к ним, отыскать в их душе добрые начала. И подлинная романтика труда и подвигов во имя Родины победит гнилую блатную романтику...
...Мелькали дни. Прибавлялись новые заботы. Валентин Чугреев, Геннадий Таценко, Виталий Суслов... В полном смысле слова трудные подростки. Они стали подопечными лейтенанта Обоймова. Надо было часто встречаться с ними, знать все о них.
А лето шло к закату. По вечерам из степи уже тянуло прохладой, предвещавшей близость осени. Школьники доставали портфели, успевшие как следует запылиться за время каникул.
Готовился в школу и Митя Залужный. Летом он хорошо отдохнул, прочел много книг из библиотеки Обоймовых. Каждую неделю Всеволод встречался с Митей у себя дома. Несколько раз навещал его родителей. И отец, и мать каждый раз благодарили лейтенанта за все, что он сделал для их семьи.
Все шло так, что оставалось только радоваться. Митя, правда, как-то пожаловался Всеволоду, что ему бывает скучно (ни реки, ни озера нет в Гуково).
Закружилась пожухлой листвой осень. Митя усердно осваивал науку в восьмом классе и по-прежнему часто виделся с Обоймовым. Всеволод бывал в школе, беседовал с классным руководителем и другими учителями.
— Мальчика словно подменили, — говорили они, — учится на четверки, никогда на уроки не опаздывает, ведет себя примерно.
А все-таки Всеволод временами чувствовал, что он еще не все сделал для Мити. Учеба учебой, но ведь увлекающемуся непоседливому юнцу надо чем-то заполнять досуг. Недаром говорил он летом, что его подчас скука одолевает. Этого не должно быть, не положено скучать в пятнадцать лет. А то, чего доброго, парня опять в бега потянет.
А музыка? Как же он мог забыть об этом. Ведь Митя однажды сказал, что он любит не только море, но и музыку. Причем эстрадную... Всеволод был бы рад придвинуть к Гуково море, но это не под силу даже милиции. Что же касается музыки... Ведь есть при Дворце культуры эстрадный оркестр. Почему бы в нем не появиться новому музыканту?
Вначале Митя встретил совет Обоймова без особого энтузиазма, а потом загорелся:
— Вот бы мне на трубе научиться играть!
— Иди во Дворец культуры. В музыкально-эстрадном кружке тебя обучат этой премудрости. Только смотри: возьмешься за гуж — не говори, что не дюж.
— Да что вы, Всеволод Иванович! Обязательно буду в джазе играть!
...Прошел год. Митя сдержал слово. Закончил восьмилетку, продолжал заниматься в эстрадном кружке. Перестал жаловаться на скуку. А что касается волн и кораблей, то Митя лелеял мечту: когда призовут, пойдет служить на флот.
Все бы хорошо, да вот беда, стал все чаще прихварывать Митин отец.
Перед началом нового учебного года Митя пришел к Обоймову.
— Хочу с вами посоветоваться, Всеволод Иванович.
— Слушаю, Митя.
— Что вы скажете, если я в вечернюю школу перейду и на работу поступлю?
— Одобряю. Я тебе помогу с работой.
...И еще год прошел. Не узнать сейчас Митю Залужного. Идет ему восемнадцатый год, а по виду все двадцать дашь. Рослый, серьезный, интересный парень. Работает плотником, заканчивает десятый класс вечерней школы, комсомольцем стал.
А как же насчет джаза? И тут все в порядке. В самодеятельном эстрадном коллективе Митя считается неплохим трубачом. Все свободное время проводит на репетициях во Дворце культуры.
Всеволод Иванович Обоймов был и остается старшим другом Дмитрия Залужного.
...Много писем получает Всеволод. Пишут ему сейчас из армии пограничник Валентин Чугреев, солдаты Виталий Суслов и Геннадий Таценко. Были они года три назад «трудными подростками», а сейчас охраняют мирную жизнь своего народа.
Часто приходят письма от Николая Крикунова. Его судьба особенно интересует Всеволода. Еще бы! В недалеком прошлом этот парень причинял немало хлопот работникам милиции. Хулиганил, верховодил компанией ребят помладше. Пришлось Обоймову как следует с ним повозиться. И Коля Крикун, как называли его дружки, стал постепенно меняться к лучшему. Мало того. Под влиянием Всеволода озорной хлопец в конце концов сам записался в дружинники.
Теперь Николай работает на одной из шахт Донбасса, учится заочно в горном техникуме, возглавляет народную дружину своей шахты.
Много благодарностей получил Всеволод от командования за годы службы в милиции. Много раз его отвага и находчивость отмечались наградами. И все-таки самой лучшей наградой считает Обоймов письма бывших своих подопечных, согретые искренней признательностью за все то доброе, что сделал для них лейтенант милиции.
Присылает письма и отец Всеволода, живущий в Кисловодске. Строг и требователен к себе и к другим Иван Васильевич Обоймов. Но если уж похвалит, то для сына нет лучшей награды.
Отец в курсе всех дел Всеволода. Если надо — посоветует, подскажет, подправит. И каждый такой совет стоит многого. Ведь Иван Васильевич — старый чекист, ветеран Гражданской и Отечественной войн. Опыта у него — на десятерых хватит.
Когда Всеволод встречается с отцом, он всегда просит:
— Расскажи что-нибудь из своей жизни.
И никогда не устает слушать лейтенант милиции захватывающие и поучительные истории, перед которыми меркнут многие книги из серии «военных приключений».
В незабываемом 1917-м повязал отец на шапку алую ленту красногвардейца. Дрался с кадетами, устанавливал Советскую власть в Таганроге. Потом стал сотрудником ЧК, под корень рубил гидру контрреволюции. И так вплоть до 30-х годов.
