Валерий Гусев - Два дундука из сундука
– Много ты понимаешь, – обиделся за своих пчел Митёк. – Я вот завтра в своей рубашке за медом пойду – увидишь, как они меня встретят!
– Извиняться будут? – захохотал Алешка. – Прощения просить?
Тут вернулись мама и папа. Папа был весь красный, а у мамы от слез растеклись по щекам ресницы.
– Отсмеялись? – буркнул Митёк.
– Мы больше не будем, – пообещала мама.
– Будете, – пообещал Алешка. – Митёк завтра опять за медом пойдет.
– Герой, – сказал папа.
Утром Митёк был уже в форме. Потому что на ночь мама еще раз смочила его «раны» содовым раствором.
Он долго топтался перед зеркалом, разглаживал бороду и довольно урчал:
– На человека похож, правда?
Алешка взглянул на него.
– Очень похож.
– На кого? – подозрительно обернулся Митёк.
– На человека, – кивнул Алешка. – Которого вчера пчелы покусали. Самые любимые и послушные. – И добавил серьезно: – Гречневые.
– Я думал, ты мне друг, – вздохнул Митёк.
– А что? – насторожился Алешка.
– Хотел тебе лодку дать. Резиновую. С веслами. Но раз уж так…
– Друг, друг, – поспешил Алешка.
– Не врешь? – Митёк еще раз оглядел себя в зеркале.
– Он у нас никогда не врет, – поддержал я Алешку, меня тоже лодка заинтересовала. – Только в крайнем случае.
– Да? – с сомнением в голосе произнес Митёк. И повернулся к Алешке.
Тот ответил ему ясным и честным взглядом.
– Ну пошли. Только умоюсь.
Умывался Митёк тоже по-особенному. Во дворе, под водосточной трубой, у него стояла громадная бочка, полная дождевой воды. Митёк раздевался до пояса и долго плескался возле бочки, повизгивая и покрякивая от удовольствия.
– Люблю совершать омовение, – приговаривал он, – живительной природной влагой.
Однажды он попросил Алешку слить ему на спину этой живительной влаги целый ковшик. Ну, и конечно, Алешка полил его так, что Митьку пришлось срочно менять не только брюки, но и ботинки.
И меня не удивило, что Алешка вдруг как-то задумчиво сказал Митьку:
– Может, не надо, дядь Мить. А то вы весь израненный.
– Ну что ты! Как раз мне это поможет.
Да, меня это не удивило. А надо бы удивиться…
Митёк поплескался – Алешка при этом очень внимательно почему-то за ним наблюдал, – и мы пошли в волшебный сарай, и Митёк снял с полки свернутую в тугой комок резиновую лодку.
– Так, Алексей, – сказал он. – Ты поищи пока лягушку, а я весла достану.
– Лягушку? – удивился Алешка.
– Ну! Надо же лодку накачать, проверить.
Алешка, ни слова не говоря, только пожав плечами, вышел из сарая на поиски лягушки – он еще доверял взрослым, их уму и опыту.
Митёк приладил стремянку, взобрался на нее, пошарил на верхней полке и вытащил два алюминиевых весла с красными лопастями. И небольшой брезентовый мешочек с привязанной к нему длинной веревкой. В нем что-то звякнуло.
– Держи, тезка, – сказал Митёк и передал мне мешочек. Я едва не выронил его – такой он был тяжелый. – Там старые гайки, – объяснил Митёк. – Это вроде якоря.
– Что это у тебя, Алексей? – послышался во дворе строгий мамин голос. И сейчас же он сменился на панический: – Брось эту гадость! Я кому сказала?
– Мне дядя Митя велел. Лодку надувать.
– Лягушками? – Теперь мамин голос приобрел оттенок изумления. И недоверия. – Что ты врешь?
– Спроси сама, – ответил Алешка.
И они вошли в сарай; мама держалась от Алешки немного поодаль. А из каждого его кулака торчало по зеленой лягушачьей морде с выпученными от страха глазами.
Митёк расхохотался:
– Это не те лягушки, Алексей. Вот она! – И показал круглую резиновую помпу со шлангом.
– Да? – удивился Алешка, с хитринкой в глазах. – Так бы и сказали. – И он опустил лягушек на пол.
Мама отпрыгнула в сторону. И взвизгнула:
– Отнеси где взял! На место их положи!
Но лягушки сами разобрались в обстановке и зашлепали к двери.
– Тот еще мальчик! – с восхищением произнес Митёк. – Хорошо еще целое ведро лягушек не набрал.
Когда мама, выглянув сначала за дверь, ушла, мы развернули и раскатали лодку и стали накачивать ее «лягушкой». Это очень просто делается: нажимаешь ее ногой, она чавкает и хрипло гонит воздух по трубке в лодку. А лодка постепенно принимает свою нормальную форму.
Мы накачали ее до звона, и Митёк, прислушавшись, сказал:
– Порядок, не шипит. Дырок нет. Можно выходить в море.
Мы с Алешкой подняли лодку за резиновые уключины и вынесли ее наружу. Под солнцем она сейчас же здорово запахла разогретой резиной. Сразу же захотелось поплавать на ней по речке.
И мы это хорошее дело не стали откладывать. Митёк дал нам спасательные жилеты, мы уложили их в лодку, где уже лежали весла, и понесли лодку на берег.
Митёк забрал якорь и пошел с нами.
– Посмотрю, как вы справитесь.
– Запросто, – сказал я. – Мы даже под парусом ходили.
– В детстве, – сказал Алешка. И уточнил: – В раннем.
Мы спустили лодку на воду, забрались в нее и отчалили.
Конечно, резиновая лодка не очень ходкая, не очень поворотливая, но мы быстренько ее освоили, и Митёк сказал:
– Нормально. Можете сплавать на кладбище.
– Чего? – Алешка вытаращил глаза. – Зачем? Что мы там не видели?
– На кладбище кораблей, – усмехнулся Митёк. – Там много интересного.
– А это где?
– Вниз по течению. Там увидите пристань, а за ней затон.
– А это что?
– Ну, вроде небольшого залива. Туда уже много лет буксируют отслужившие свой срок суда. Там целый музей.
– Все! – нетерпеливо сказал Лешка. – Поплыли.
– Только уговор, – строго предупредил Митёк. – Смотреть со стороны, по кораблям не лазить. Это очень опасно. Можно провалиться сквозь гнилую палубу. Обещаете?
– Конечно, – сказал Алешка. – Обязательно. Прямо сейчас.
– Ну-ну, – усмехнулся Митёк. – Я вам верю. – И добавил на прощание: – Жилеты не снимать!
Глава V
Большой клад
Лодка спокойно и плавно, потихонечку плыла вниз по реке. Я только изредка пошевеливал то одним, то другим веслом, чтобы она не вертелась.
Река была спокойная и красивая. Один берег – крутой и обрывистый. Прямо как стена. И в этой стене иногда вдруг оказывается очень много дырочек, и из них стремительно вылетают черные ласточки, будто их из рогатки выстреливают.
А другой берег – низкий, песчаный и местами заросший зеленой травой, из которой торчат коричневые головки камыша.
Вдали виднеются всякие леса и пригорки. А на пригорках маленькие деревушки, где среди лип и ветелок прячутся, совсем как игрушечные, домики. И в их окнах отражается солнечный свет. А на самой высокой горушке стоит церковь с синими, в звездах, куполами и с золотыми крестами. Которые тоже сверкают на солнце. Здорово красиво.
Лешка лежал на носу и смотрел в воду. И сообщал мне все, что он там видел.
– Большая рыба, Дим. Маленькие рыбешки, Дим. Целое стадо. Колесо от машины. Колесо от трактора. Дырявый сапог. Давай его достанем.
– Зачем он нам?
– Митьку подарим.
– У него две ноги. К счастью.
– А мы только что над валенком проплыли, Дим. Давай, а? Кастрюля, Дим.
– Маме подарим?
– Она дырявая. – И вдруг заорал: – Тормози, Дим! Сокровище!
Я потабанил и немного отгреб назад.
– Стоп! – сказал Алешка. – Бросай якорь. Смотри!
Я сбросил в воду мешок с гайками и перегнулся через борт. В довольно чистой воде виднелось ребристое песчаное дно с редкими пучками водорослей. Среди них стояло полузанесенное песком что-то вроде сундучка, с двумя ручками.
– Доставай, – сказал Алешка. – Здесь мелко. Ты что себе купишь?
Я пожал плечами. Я ничего не собирался покупать посередине реки. Негде, во-первых, и денег нет, во-вторых.
Алешка нетерпеливо пояснил:
– Когда клад продадим. Я куплю себе резиновую лодку. А ты?
– А я – две резиновые лодки.
Но чем дольше я вглядывался в воду, тем заманчивее казалась мне картина на дне. Сундучок был солидный. Почерневший от времени, очень старинный на вид.
Я сбросил кроссовки и брюки, осторожно перелез через упругий борт и спустился в воду. Неглубоко – мне по грудь.
– Ныряй! – сказал Алешка. – А то припрется еще кто-нибудь.
Нырнул. Никак не ныряется. Плаваю, как пробка. Алешка хохочет.
– Дим, ты спасательный жилет не снял!
– А нам Митёк не разрешил, – смущенно оправдался я.
– Митёк далеко, – рассудительно сказал Алешка, – а клад рядом. – И принял у меня жилет.
Я снова нырнул. Вернее, просто окунулся. Ухватил сундучок за ручку. Дернул. Черта лысого! Он даже не дрогнул.
– Ну, что? – спросил Алешка нетерпеливо, когда я высунулся из воды. – Достал?
– Тяжеленный, – объяснил я, отдышавшись. – Тут подъемный кран нужен.
– Золото, – спокойно сказал Алешка. – Точно. Сундук, набитый золотом. Ты что себе купишь?
Я с трудом забрался в лодку, натянул брюки, обулся.
– Сначала достать надо это золото, а потом решать будем, что купим и чего не купим.
